Синдром самозванца

Добыть все это не так-то просто, особенно если не являешься фигурантом дела.

– Ничего нельзя ни копировать, ни переписывать. Я вынуждена просить вас оставить телефоны и планшеты снаружи, у моего секретаря. Если вам нужно позвонить или написать сообщение, оставьте все в этой комнате, и секретарь выдаст телефон на необходимое время. Мы не будем отвлекать и торопить, но, пожалуйста, будьте готовы к шести часам дать ответ. Мы возьмем на себя смелость заказать обед в два часа, секретарь принесет меню. Кофе-брейк – в любое время в зоне приема пищи, там есть сэндвичи, печенье, круассаны и кофе. Вода в кулере в углу, пожалуйста, используйте одноразовую посуду разумно. Если нужны консультации со мной или с кем-то из сотрудников – дайте знать.

Я поблагодарил Соню за гостеприимство и притянул к себе первую коробку с материалами.

– Не надо бесконечно спрашивать, что я думаю. Я ничего пока не думаю, я читаю, – раздраженно сказал я.

Шел третий час работы. Диана задолбала меня вопросами. Каждые пятнадцать минут она вскакивала со стула, шла к окну, разминала спину, делала наклоны и как бы между делом спрашивала: «Ну, что думаешь?» Первые раз пять я пытался что-то пробубнить в ответ, но она не слушала. Она ждала, чтобы я дал окончательный вердикт. Признаюсь – иногда я уже готов был взяться, лишь бы она отстала.

Да я вообще был готов взяться и без изучения материала, просто боялся.

Что я искал? Я искал в материалах дела облик убийцы, чтобы уловить его хотя бы поверхностно, хотя бы силуэт. Понять, что Отлучный – это сто процентов не преступник. Тогда я мог бы начать работать с полной гарантией, что справлюсь. Окей, не с полной, но хотя бы с какими-то симптомами уверенности. Как делаешь, когда входишь в море в первый раз, – трогаешь воду, пытаешься понять, не будешь ли ты визжать, как девчонка, справишься ли с охлаждением или лучше остаться на берегу и сохранить лицо.

– Ладно, я поняла, что тебе пока не все понятно, но давай хотя бы проговорим?

Идея была неплоха. Может быть, проговорить – то, что нужно. Но энтузиазм Дианы мог погубить на корню что угодно. Я вздохнул и перелистнул свой блокнот, точнее, не мой, а тот, что мне выдала секретарь Сони, Александра.

– Материалов очень много, но из того, что я успел изучить… Так… Что у нас… Павел Отлучный, 39 лет, пилот гражданских авиалиний, был осужден за убийство трех стюардесс, сейчас отбывает наказание в исправительной колонии № 7 строгого режима в Белгородской области, в Валуйках. Его приговорили к пожизненному, судебно-психиатрическая экспертиза признала вменяемым, вот заключение… Вину Павел отрицает. На суде выступали коллеги, друзья и родственники Павла, и никто из его окружения не верит, что он мог зверски убить тех девушек. Согласно собранным адвокатом и профсоюзом характеристикам, Павел энергичный, целеустремленный, добрый, спокойный, чуткий мужчина, отец трех дочерей. На свободе играл в теннис, заботился о престарелых родителях, преподавал в университете летное дело. Коллеги отмечают, что Павел всегда был очень пунктуален в работе, требователен к себе и к коллегам, добивался поставленных целей, любил преодолевать преграды, воспринимал их как вызовы. Времени зря не терял: в командировках в свободное время повышал квалификацию, читал профессиональную литературу, посещал музеи. Его график был расписан по минутам. Судя по всему, он был представителем того самого слоя успешных, здоровых и красивых людей, вызывающих зависть даже на фото.

– Все так! – подхватила Диана. – Ты вот в точности описал Пашу.

– А ты с ним знакома? – спросил я.

– Нет, но наслышана. Я говорила с его коллегами, они все в один голос утверждают, что Паша не мог быть тем самым монстром, который убил бортпроводниц.

– У меня создалось ощущение, что ты знаешь его лучше, чем позволяет заочное исследование, – усомнился я.

– Тебе показалось, – возразила Диана.

– Диана, ты точно ничего от меня не скрываешь? Нам работать вместе…

– Да что я могу скрывать?

– Ты сказала: «в точности описал Пашу», так говорят даже не про знакомых людей, а про тех, которых близко знают и тепло к ним относятся. Иначе ты назвала бы его Павлом. И как ты можешь утверждать, что я точно его описал, если сама с ним не знакома?

– Ну я же объяснила, что твое описание соответствует тому, что я слышала от его коллег!

– Что мешало тебе так сказать? «О, ты описал его точно так же, как и его коллеги! А, наверное, потому, что ты читаешь их показания!»

Диана моргнула.

– Ты сейчас меня троллишь, что ли?

– Нет, я пытаюсь понять, в чем же на самом деле заключается твоя игра.

Диана подошла к столу, выдвинула стул и села.

– Витя, послушай, пожалуйста. Хватит искать подвох. Паша не мой любовник, не родственник. У меня нет личной заинтересованности в этом деле. Только профессиональная – я хочу нарыть новый способ заработка, который приносил бы удовольствие. Писать в телеграм-каналах о том, что Пугачева делает в Израиле, я не хочу. Анализировать новости и составлять экспертные колонки за тупых экспертов, которые двух слов связать не могут, тоже меня не привлекает. Я собираюсь сделать нормальный продукт из этого расследования и продать его. Возможно, выйти на международный рынок. Не знаю, сейчас с этим непросто. Но в любом случае я ищу нишу. Я вижу себя здесь – я смогу сделать из расследования кейс, на котором можно заработать. Это все мои причины. И если бы я могла сделать это без тебя, поверь, я бы это уже сделала. Но, увы, в одиночку у меня не получится.

Слишком убедительно, чтобы быть правдой. Но, в конце концов, на данном этапе я ничего не теряю, даже если Диана говорит мне не всю правду. А так оно и есть – готов отдать передний зуб.

– Хорошо, вернемся к делу. Тебя интересует мое мнение: мог ли Отлучный убить этих девушек.

– Вот да, такой хороший парень, не больной, не бомж, не судимый, мухи в жизни не обидел. Родители говорят, что в детстве он был тем самым пареньком, который решал все миром и ни разу серьезно не подрался. Короче, обычный нормальный парень. Разве ж он подходит под описание маньяка?

Диана смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ожидая, что я подтвержу ее логику, скажу: «Именно! Вы чего тут все? Как можно нормального человека обвинить в таких преступлениях?!»

– Подходит, – ответил я.

– И вот я о том же… Что? Погоди, что?! Подходит? Ты сказал «подходит»?!

Она была поражена в самое сердечко! Глаза от удивления сделались еще больше, рот раскрылся, а руки с растопыренными пальцами поплыли вверх. Она изобразила беззвучную пантомиму «предел удивления».

– А чего ты так удивляешься? Отравление ядом, хорошо спрятанные следы, персонализированная жертва – это все признаки работы организованного преступника. А они именно такие.

– Какие – такие? – спросила Диана.

– Пунктуальные, умные, вежливые, тактичные люди, прекрасные друзья и семьянины, – ответил я. – Когда их арестовывают, родственники звонят во все колокола со словами: «Он не мог! Он не такой!» Конечно, он не такой, каким вы почему-то представляете себе преступника с данным modus operandi. Но он как раз таки мог. А вот описанный тобой ранее больной судимый бомж, обижающий мух, – нет!

– Я тебя не понимаю, – продолжала недоумевать Диана, взявшись за голову.

– Ну, смотри. У нас есть преступление: кража через форточку размером 60 на 60 сантиметров. Точно известно, что вор проник через форточку, никак иначе, – это его modus operandi («образ действия» по-латыни). Подозреваемых двое: мужчина весом 130 килограммов и мужчина весом 70 килограммов. Ты мне говоришь, что типичный вор – это человек с лишним весом. Да, это может быть и так, однако, как 130-килограммовый человек мог в форточку 60 на 60 пролезть, когда у него талия все 120?! Под это преступление с таким образом действий не подходит человек с таким лишним весом. А вот напасть в темном переулке на хрупкую женщину и забрать у нее деньги вполне может и толстяк, напугает массой. Но в форточку он не пролезет. Преступления, которые вменены Отлучному, хорошо подготовлены, преступник детально их продумал и тщательно скрыл следы. Психически нестабильный парень на такое не способен, подобные ребята совершают свои дела спонтанно, грязно, им плевать на сокрытие следов. Поэтому да, чем лучше охарактеризован Отлучный, тем больше шансов, что это он и есть. Конечно, при наличии мотива и отсутствии сдерживающих факторов.