Бабка

– Жалко бабку Анисью, хорошая ведунья была, силы много приняла и раздала много. Тебе, Настина внучка, с Варькой одной не справиться. Даже Анисья не сумела. Варька ваша – ведьма в пятом поколении оказалась. Не просто так рыжая да над мужиками властная. Только Анисья того не разглядела сразу, думала, бесполезная девка, что о ведьмовстве своем не ведает пока.

Пожалела Вику, уж больно та горела своею любовью к мужику. Начала делать отворот по всем правилам, да еще во время деланья поняла, что не так идет что-то. Не ложатся силы как надобно. Доводить до конца не стала. А Настиной внучке не рассказала, подумала, что та раз любит, сама справится.

Не понравилось это Варьке. Разозлилась она, что у нее отобрать желаемое кто-то попытался, тем более, желанного мужика ее к смерти приговорить. Ведь все мужики, которые с вами свяжутся, уже заранее Анисьей за жизнь Настиной внучки отданы.

Подослала Варька бесов к сопернице, а Анисья в этот момент только и поняла все. Да уже поздно было. Еле смогла у бесов Вику выпросить, но взамен они ее саму и забрали. А им-то и радости еще больше. Анисья много всего знала и сил много имела. Что им девчонка неграмотная в знахарстве супротив ведуньи?

Так Анисья и ушла на тот свет, а теперь ждет, что ей в награду Настина внучка молитву прочитает из книги, которую Настина дочка беречь должна была. Тогда грехи Анисье отпустятся, а Настина внучка силы ее примет в себя. Да и за домом смотреть будет, дел-то много незаконченных.

Здесь и здоровье она свое поправит, и от Варьки избавится, потому что на сильную знахарку та теперь не замахнется. Больно много своих сил бесам и так уже отдала. Теперь не раньше, чем в третьем колене восстановятся.

– Господи, – закрыла лицо руками Вика, – я не хочу никакой знахаркой становиться. У меня и дара такого нет. Он же в одном роду между поколениями передается, а мы-то чужие с Анисьей.

– Не чужие! – баба Настя встала со стула. – Сестра она мне родная. А мать наша велела до поры об этом не сказывать, чтобы пересудов не было меж людей. Двум знахаркам не бывать в одном месте. Вот я от силы отказалась еще в юности, а Анисья приняла все на себя. А теперь твоя очередь пришла. В общем, думай. Или жить, как живешь сейчас, и маяться да Варьку бояться. Или на место Анисьи заступить.

С лица Натальи Владимировны не сходило выражение тревоги. Внезапно волна холодного могильного воздуха захлестнула комнату, и пакеты с травами зашуршали. Вика почувствовала, что сейчас повеяло ее смертью, как сквозняком.

– Надо решать сейчас. Варька еще бесов прислала, не угомонится никак. Знает, без силы Анисьиной ты перед ней как беззащитный младенец. И вступиться за тебя больше некому. Вот она и торопится.

– Дочка, – Наталья Владимировна подошла к Вике и взяла обе ее ладони в свои руки, – я уже чуть не потеряла тебя однажды. Не хочу видеть, как ты мучаешься. Да и от темных сил всю жизнь страдать тяжко. Соглашайся. Я не вижу другого выхода. Уж лучше в добром соседстве жить с нечистью, чем вечно шугаться.

– Дело говоришь, Наташа, по судьбе у нее все равно семьи долгой не случится. И Анисью уважить нужно. Думается мне, что не прогнала она Вику только по одной причине – чтобы та не пошла к другой ведунье, которая еще больше дел натворить могла бы. И если бы так случилось, то та жизнь бы свою за Вику точно отдавать не стала бы. А может, Анисье еще что-то тайное ведомо, чего мы пока не понимаем. Тут уже только гадать можно, только незачем.

– Но я же не знаю ничего про травы, про заговоры и вообще про вот это все, – тихо прошептала Вика и заглянула матери в глаза.

Та вопросительно посмотрела на бабу Настю.

– Про это не переживай, – откликнулся окаянный в голове, – как только силу Анисьину получишь, и знания придут вместе с ней. Но поучиться придется, как с этим всем обращаться. Тут уж я подскажу.

Вика зажмурилась. Жизнь в глуши отшельницей, без интернета, без друзей и подруг, в деревянной избушке с окаянным в придачу – совсем не то, о чем она мечтала. Но, с другой стороны, кожа ее выздоравливать тоже не собиралась, а Варька являлась вполне реальной угрозой. Да не в будущем, а прямо сейчас.

И тут Вику осенило.

«А что если я соглашусь сейчас, приму силу Анисьину, отвяжусь от Варьки, а потом брошу это все и в город перееду?» – в глазах Вики сверкнула надежда и тут же погасла, потому что окаянный прочитал ее мысль и фыркнул.

Никто, кроме Вики, не понял, что значит его фырканье. Мать и баба Настя в ожидании смотрели на Вику. В комнате заходили ходуном стулья, задрожали стекла.

– Решайся, – отозвался голос бабы Насти.

Глубокое минутное безмолвие наливалось чем-то незримым.

В этот момент Вика почувствовала, что в ее горле и животе застряли обломки железа.

– Я согласна, – выговорила она против своей воли.

Пространство вокруг резко изменилось. Вика оглядывалась, оглядывалась и не понимала, где находится. Окружающие предметы казались далекими и расплывчатыми. Затылком Вика почувствовала огонь.

Наталья Владимировна заметила, что глаза дочери, испуганные снаружи, изменились, будто стали отсутствующими, отгородились от этого мира изнутри. Казалось, они видели совсем другое.

Вика обернулась на тепло, касающееся светом ее головы и плеч. Густой грохочущий голос раздался совсем рядом.

– Согласна ли ты взять в мужья того, чье имя нельзя произносить вслух?

– В мужья? – Вику бросило в холод, а пот, выступивший на спине и под мышками, моментально стал ледяным.

Такого голоса Вика ни разу не слышала, но поняла, что он исходит не от человека.

Девушка искала глазами бабу Настю, маму, хоть кого-нибудь, кто бы мог объяснить, что сейчас происходит, но видела только темноту, длинные тени, медленно ползущие по окаменелым стенам, и столп пламени, свет от которого растекался то ближе, то дальше.

Вика понимала, что находится за пределами мира, который знает, и все здесь таит опасность. Ей хотелось кричать и плакать.

Внезапный щелчок языка вывел девушку из ступора. Так же щелкала языком Варька, когда выходила из ее квартиры недавно.

«Неужели она?» – догадка обожгла лицо, и Вика непроизвольно начала креститься.

– Не утруждайся, только ветер разгонишь, – смерила презрительным взглядом Варька Вику.

– Что тебе нужно? Можешь забрать Бориса себе, – страх и чувство вины прикоснулись холодными пальцами к Викиным лопаткам.

– Могу забрать? – Варька расхохоталась, и глаза ее сузились как щелки. – Ты все еще не поняла, с кем связалась, глупая.

Вика переступала с ноги на ногу. Снизу поднимался жар, и пяткам становилось слишком горячо. Если бы она верила в ад, то подумала бы, что сейчас как раз стоит на его крыше и точно туда провалится.

– Варя, я прошу, отпусти меня. Я клянусь, что больше никогда не подойду к Борису, и…

– Конечно, не подойдешь. И я не подойду. Анисья успела подпортить душку мужика. Теперь от него ни детей, ни любви не нужно.