Страница 19 из 113
Работу продиктовал стенографисту, а внутреннее освобождение не наступило. Почему? Можно было, в конце концов, выправить стенограмму. Владимир Ильич, однако, целиком отбросил ее — отказался от нескольких десятков машинописных страниц, хотя и торопился закончить работу.
В чем же дело?
Одна из причин — решение, принятое 7 апреля Пленумом ЦК ВКП(б). Ленин участвовал в его работе, выступая, говорил о том, что его заботило все последнее время: революция переживает «новый период». Пленум принял решение: «Предложить т. Ленину выработать тезисы, касающиеся данного момента, и представить ЦК».
Стенографисту Ленин диктовал раздумья партийного публициста. Теперь же стала необходима несколько иная статья. И Ленин вновь принимается за работу, помечая на первой странице рукописи: «Тезисы о задачах Советской власти в настоящий момент», а значит, берется самым непосредственным образом за выполнение того поручения, которое дал ему Центральный Комитет.
И все-таки есть еще одна причина, которая не позволила Владимиру Ильичу воспользоваться текстом стенограммы — причина глубоко творческая. Почему Ленин вновь обращается к плану работы? Неужели лишь оттого, что не смог до конца выговориться при чужом человеке? А быть может, в кабинете или за его стенами произошло нечто такое, что заставило Владимира Ильича срочно взяться за перо? Так и было. Жизнь шла в таком темпе, что материал для ленинских раздумий постоянно обогащался, беспрестанно вызывая все новые и новые толчки мысли.
Кончил диктовать 28 марта, а на следующий день прочел в «Правде» статью «Богаевский сдался в плен». Сдался в плен один из руководителей контрреволюционного казачества на Дону — очень характерный факт, еще раз подтверждается мысль, что задача подавления эксплуататоров в главном уже решена. И Ленин упоминает этот факт в своей работе.
Встретился в апреле с делегацией рабочих сормовских заводов, выслушал предложения о национализации промышленных предприятий. И, выступая в канун 1 Мая на заседании ВЦИК с «Докладом об очередных задачах Советской власти», сказал:
«И всякой рабочей делегации, с которой мне приходилось иметь дело, когда она приходила ко мне и жаловалась на то, что фабрика останавливается, я говорил: вам угодно, чтобы ваша фабрика была конфискована? Хорошо, у нас бланки декретов готовы, мы подпишем в одну минуту. Но вы скажите: вы сумели производство взять в свои руки и вы подсчитали, что вы производите, вы знаете связь вашего производства с русским и международным рынком?»
На страницах этой работы Ленин не просто высказывает соображения и дает советы, как организовать, скажем, всенародный контроль или повысить производительность труда. Председатель Совнаркома Владимир Ульянов (Ленин) постоянно осуществляет на практике то, о чем размышляет на страницах рукописи, получая в процессе этого новый материал для раздумий.
Откроем газеты тех дней. В конце марта — начале апреля Ленин участвует в заседаниях ВСНХ. Обсуждается проект декрета о трудовой дисциплине, и Владимир Ильич настаивает: «В декрете необходимо определенно сказать о введении системы Тейлора… Без нее повысить производительность нельзя, а без этого мы не введем социализма». И в «Очередных задачах Советской власти» указывает на необходимость испытать и применить на практике то многое, «что есть научного и прогрессивного в системе Тейлора…»
Ленин знакомится на заседании ВСНХ с предложением группы инженеров и промышленников создать государственно-капиталистический металлический трест из 14 наиболее крупных предприятий.
Обсуждает формы управления промышленностью и в своей работе пишет о необходимости «обобществить производство на деле».
В «Известиях ВЦИК» 12 апреля читаем сообщение «Трестирование металлургической промышленности»:
«Вчера в гостинице «Метрополь» в 3 часа дня состоялось объединенное заседание представителей Высшего Совета Народного Хозяйства, Центрального Совета Профессиональных Союзов, Центрального Всероссийского Союза Металлистов… В заседании участвовал Председатель Совета Народных Комиссаров Н. Ленин… Тов. Ленин настаивал на полной национализации всех трестированных предприятий с тем, чтобы группа капиталистов, выдвинувшая проект, оказалась на службе государства».
Предлагает принять на государственную службу группу капиталистов и в «Очередных задачах Советской власти» отмечает, что «в дверь стучится эпоха использования пролетарскою государственною властью буржуазных специалистов для такого перепахивания почвы, чтобы на ней вовсе не могла расти никакая буржуазия».
Продолжая начатое, стараясь соотнести ленинские дела того времени с положениями, выдвинутыми в «Очередных задачах Советской власти», мы убедимся, что все они на протяжении все тех же пятидесяти московских дней получили практическое развитие в действиях Владимира Ильича.
Диктовать закончил 28 марта и лишь спустя две недели —13 апреля — взялся за написание «Очередных задач Советской власти». Тайм-аут, как сказали бы теперь. Прошло две недели — немалый срок для лаборатории ленинской мысли. За это время многое продумано, проверено, решено — и нет смысла править стенограмму, надо писать заново. Трудно было поставить точку там, где все лишь начиналось.
Он весь без остатка, с тем азартом, который, как писал Горький, был свойством его натуры, ушел в решение неотложных задач. А в то же время видел и задумывал далеко вперед. В этом и заключена внутренняя драматургия «Очередных задач Советской власти» — органическое соединение задач дня с задачами эпохи.
Поразительно, но в таком микроскопическом отрезке времени не только для истории, но и для жизни каждого из нас (50 дней!) вместилось, пожалуй, будущее социалистического строительства, все его последующие направления… Важнейшее из них — электрификация. Ленин занят ею уже с середины марта, он участвует в обсуждении проблем, связанных с электрификацией Северного и Центрального районов, планов строительства Волховской, Свирской, Шатурской электростанций…
Многое зависит от перевооружения сельского хозяйства. Во второй половине марта Ленин беседует с конструктором одного из первых отечественных тракторов, а в конце месяца занимается рассмотрением планов мелиорации Туркестана… Той же весной Ленин участвует в выработке «Плана развития экономических отношений между Советской Россией и Соединенными Штатами» — первый шаг к тому, что впоследствии он выразит в словах: «Мы решительно за экономическую договоренность с Америкой, — со всеми странами, но особенно с Америкой».
Выполняя поручение Владимира Ильича, Луначарский начнет переговоры с Академией наук. И тогда же «Известия ВЦИК» опубликуют письмо президента Академии наук Карпинского наркому просвещения Луначарскому:
«Милостивый государь Анатолий Васильевич. Письмо Ваше на мое имя было доложено Конференции Российской Академии наук, которая всесторонне его обсудила и поручила Комиссии для изучения естественных производственных сил… составить записку с изложением того, к чему Академия могла бы приступить немедленно, развивая, расширяя и дополняя уже начатое ею… Прошу Вас принять уверение в совершенном почтении и преданности. Президент Карпинский».
Владимир Ильич прочтет это письмо 4 апреля, а уже через восемь дней предложение Академии наук — работать по учету естественных богатств Советской России — будет обсуждаться на заседании Совнаркома.
Все дальше уходит мысль Владимира Ильича… И так же непроизвольно, как пометил на конверте «тезисы (черняки)», создает «Набросок плана научно-технических работ». Пишет об обследовании учеными естественных производительных сил страны — тех сил, которые пришли к нам Курской магнитной аномалией, хибинскими апатитами, каскадом Волжских гидростанций. Предлагает составить план экономического подъема России, который воплотится со временем в плане ГОЭЛРО, в пятилетних планах развития народного хозяйства. Настаивает на рациональном размещений промышленности и рациональной ее организации, ставит задачу самостоятельно снабдить республику всеми главнейшими видами сырья и предлагает обратить особое внимание на электрификацию промышленности, транспорта, применение электричества в земледелии… Пишет для себя, всего лишь набросок плана, пишет для памяти, а создает один из самых поразительных документов научного предвидения.