Грехопадение

— Елена, — начала я, когда мы уселись в кресла, — я хочу тебя кое о чем спросить.

— Конечно. — Она сделала глоток своего напитка и натянула на голову солнцезащитные очки. — О чем?

— Отец Святого. — Я сделала паузу, заметив, как изменилось ее обычное беззаботное выражение лица. — Я знаю, что это щекотливая тема, — пробормотала я, — но что он сделал такого, что Сэйнт так его ненавидит?

Елена прочистила горло и поставила свой бокал на приставной столик.

— Марчелло еще не рассказал тебе?

Я покачала головой.

— Не могу сказать, что я удивлена. Его отец, это не та тема, которую он любит обсуждать с кем-либо.

— Я бы не стала спрашивать тебя, если бы думала, что получу ответы от Святого. Но мне нужно знать, что сделал его отец, чтобы заставить его пойти на такие радикальные меры, чтобы отомстить ему. Мне кажется, что знание этого поможет мне заглянуть в его разум и лучше понять его.

Елена изучала меня, казалось, целую вечность, ее глаза смотрели на меня так, словно она могла проникнуть глубоко в мою душу.

— Ты влюбилась в моего племянника... не так ли?

Я не ответила. Я просто отвела глаза и потянулась к своему бокалу.

— Я бы не стала тебя винить, если бы ты так поступила, Мила. Мужчины Руссо обладают определенной притягательностью, перед которой женщинам трудно устоять.

— Я не знаю, что я сейчас чувствую, Елена. — Я смотрела на океан, мечтая о том, чтобы у меня был способ заглянуть в будущее. Чтобы знать исход каждого решения, которое мне еще предстоит принять.

Елена вернула солнцезащитные очки на нос и откинулась в кресле.

— Не мне рассказывать тебе, что произошло между Марчелло и его отцом.

Я вздохнула, чувствуя себя побежденной, когда Елена не захотела открыть мне этот огромный секрет, о котором знали все, кроме меня.

— Но, — продолжила она, — я могу сказать, что его отец совершил нечто непростительное. То, за что он не перестанет расплачиваться, пока Марчелло дышит. Я знаю, что это не тот ответ, на который ты надеялась, Мила.

— Все в порядке. Я понимаю. — Я сузила глаза, глядя, как она нежится на солнце. — Однако я знаю, как ты можешь загладить свою вину.

Она стянула очки с носа.

— Загладить вину?

Я лукаво усмехнулась.

— Окажи услугу, ладно?

— Отлично, — хмыкнула она.

— Не могла бы ты мне погадать?

— На Таро?

— Пожалуйста.

Елена села, посмотрела в сторону лестницы и снова на меня, на ее лице появилась озорная улыбка.

— Хорошо. Но Марчелло не должен знать. Он не большой поклонник моих чтений.

Я сделала движение, словно застегивая губы.

— Ни слова.

Ее глаза сузились, и она потянулась к сумочке, доставая стопку карт.

Я нахмурилась.

— Ты носишь их с собой?

— Конечно. Никогда не знаешь, когда они могут понадобиться, — ответила она, подмигнув мне.

Она придвинула стол поближе и устроилась между нами.

— Карты направляют нас, давая представление о нашем прошлом. Нашем настоящем. И нашем будущем. — Она положила колоду карт в центр стола. — А теперь закрой глаза. Тебе нужно сосредоточиться. Подумай обо всем, что происходит сейчас, о том, что ты чувствуешь. Подумай о своей семье. О маме, которую ты никогда не видела. Марчелло. Пусть твоя энергия направляет тебя, пока ты делишь колоду на три части.

Я закрыла глаза, в голове было минное поле воспоминаний, хороших и плохих. Воспоминаний, которые, как мне казалось, были давно забыты. Я думала о тех бесконечных ночах, когда я плакала, мечтая, чтобы у меня была мама, которая уложила бы меня и прошептала, как сильно она меня любит… И тут появился Святой. Его лицо. Его присутствие. Оно доминировало над всеми остальными воспоминаниями, вытесняя их в самые дальние уголки моего сознания.

Я потянулась за колодой карт и аккуратно разделила ее на три части.

— Хорошо. Теперь открой глаза.

В животе у меня заныло, когда я увидела, как Елена взяла верхнюю карту из стопки слева от себя и повернула ее.

— Тройка мечей.

Я с тревогой облизала губы и уставилась на пронзенное сердце. Конечно, это не может быть хорошо.

— Луна, — тихо сказала Елена, переворачивая вторую карту.

Она потянулась к третьей карте и посмотрела на меня ободряющим взглядом. Ее пальцы нависли над третьей картой.

— Это твоя будущая карта.

Я сглотнула и с нетерпением наблюдала за тем, как она медленно переворачивает ее, а затем ее взгляд устремился на меня.

— Императрица.

Я рассмеялась.

— Иронично, ведь эта яхта называется "Императрица".

Елена не улыбнулась. Более того, она не выглядела веселой.

— Итак, — я пожала плечами, — что говорят карты?

Она откинула волосы на плечи, и трудно было не заметить, как ей неловко. Это совсем не обнадеживало.

— Тройка мечей - твое прошлое. И это неудивительно, ведь она означает разбитое сердце. Разделение. Предательство. Это имеет смысл, поскольку... ну.

— Мои родители отказались от меня. — Это все еще ранило… реальность этого. Я всегда думала, что причина, по которой мои родители должны были отказаться от меня, изменит мое отношение к этому. Возможно, искупит их вину. Но даже столетний долг не мог сделать это менее болезненным.

— Вторая карта. Луна.

— Мой подарок?

— Да. — Она подняла голову, ее глаза были мягкими от сострадания. — Это предупреждение.

Мой желудок сжался.

— Предупреждение о чем?

— О том, что все не так, как кажется.

Я пожала плечами.

— Думаю, это имеет смысл в той ситуации, в которой я сейчас нахожусь.

— Это также послание, Мила. Послание, чтобы ты доверяла своей интуиции. Доверяй своим инстинктам и смотри сквозь иллюзию лжи и обмана.

Слова Елены, отягощены предупреждением, словно кто-то залил бетоном мой желудок.

Она взглянула на третью карту. Императрица.

— Тебе нужно быть осторожной, Мила. Тем более что...

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Елена вскочила на ноги, и крупная фигура Святого отбросила тень на колоду карт.

— Я просто...

— Ты знаешь, как я отношусь к карточным гаданиям, Елена. — В его голосе слышался гнев, враждебность, которая волнами исходила от него.

Я выпрямилась и взяла Елену за руку, стараясь двигаться впереди нее.

— Это была моя идея. Я попросила ее погадать мне.

Он не сводил взгляда с Елены. Казалось, он даже не слышал моих слов, словно отказывался признавать мое существование... пока его глаза не заметили карты. На его лбу образовались бороздки, и он бросил в ее сторону предупреждающий взгляд, весь их разговор происходил без единого слова. Но я чувствовала, чувствовала, что между ними что-то происходит, что-то, что я не должна была улавливать.

Я сделала два шага и наклонился к Сэйнту.

— Я попросила ее погадать для меня. Кроме того, это всего лишь карты. В них мало правды.

Когда он посмотрел в мою сторону, я увидела, что слова горят на кончике его языка, прося порицания и презрения. Я ожидала этого, расправив плечи, но он удивил меня, прикусив язык.

— Елена, не поможешь ли ты Миле подготовиться к балу? А также собери сумку на ночь, так как мы остановимся на ночь в отеле в Риме.

— Конечно, Марчелло. Пойдем, Мила. У нас много дел.

Я оторвала взгляд от его лица, собираясь обойти его, но он схватил меня за локоть и притянул к себе, прижимаясь своими губами к моим, целуя меня так, словно мой вкус был противоядием от яда, который чернил его душу. Наши рты сомкнулись в страстном поцелуе на пять секунд, которые, казалось, длились целую жизнь. Удивительно, как его губы могли заставить все плохое вокруг нас исчезнуть, поставив весь мир на беззвучный режим. Он прервал поцелуй и откинулся назад, внимательно изучая меня сверху донизу.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да. А что?

— Просто спросил. Я просто вспомнил в лифте тебе было нехорошо.

Я улыбнулась.

— Теперь я в порядке. Не волнуйся.

— Хорошо. Его выражение лица смягчилось. — А теперь иди и надень то красное платье, которое я хотел бы сорвать с твоего тела позже.