Страница 7 из 50
Глава 2
Ранним осенним утром княжий поезд покинул гостеприимную ожогу. Первым в обратный путь отправился Ушак с малым отрядом, молодой женой и свадебным приданым. Затем свернул шатры на колесах княжеский походный обоз и заскрипел тяжело нагруженными осями по не накатанной полевой дороге.
Всеслав все оттягивал расставание с запавшими в душу новыми знакомыми. Ребята было вызвались проводить княжича до Севского шляха, но он не захотел затягивать своего удручающее состояния.
̶ Долгие проводы – лишние слезы, - решил Всеслав. Птицей взлетел в седло коня, поданного ему верными гриднями, взмахнул на прощанье рукой и уже через несколько минут Соломенная деревушка и ее обитатели скрылись из вида мальчика за кронами вековых деревьев, поросших по берегам реки Рудки.
Всю дорогу домой Всеслав молчал, обдумывая предстоящий разговор с отцом. «Может прав жрец, и князь согласится на его бракс Беляницей. Ведь Богувид прямо сказал, что девушка станет женой княжича. Если отец любил кого-то так горячо, как Всеслав Белянку, то он должен понять сына», - размышлял княжич, вспоминая последнюю ночь в ожоге Жадана и пылкие слова девушки на прощание.
̶ Костик мой, любимый, я буду ожидать тебя, сколь бы не пришлось. Мы с тобой теперь навек обручены священным огнем сварожьего костра. Даже если князь не позволит тебе жениться на мне, я до последнего часа буду считать себя твоей супругой.
Впереди показались крепостные стены Дмитриева-Ольговского града с боевыми бойницами и высокой колокольней городского храма. Все из новых, свежетесанных бревен, еще не успевших потерять свои яркие природные краски под обжигающим солнцем и проливными дождями.
Город – ровесник Всеслава. Мальчик родился в год освещения городского храма, и вся его короткая жизнь прошла в стенах этого уютного городка, который рос и укреплялся вместе с княжичем, и на его глазах.
Отец Всеслава – князь Дмитрий Ольгович, сын курского правителя Олега Святославича и его первой супруги Елены Долгорукой, по праву рождения был одним из основных претендентов на курское княжение. Но в то далекое лето 6672 года от сотворения мира[1], когда его отец Олег Курский сел на престол в Новгород-Северском городке, Дмитрию – Всемыслу исполнилось только семь лет. На семейном совете Ольговичей было принято решение не рисковать судьбой столь значимого в судьбе Руси княжества, расположенного на границе с Диким Полем. И на курский престол посадили Олегова брата – князя Буй-Тура Всеволода, оправдавшего доверие родичей и показавшего себя мудрым правителем и талантливым военачальником.
Вторая жена Новгород-Северского князя Олега ревностно оберегала мужа от общения со старшими сыновьями.Правитель же курский Всеволод Святославич, наоборот, не притеснял своих юных сыновцев[2] Всемысла и Берислава. До совершеннолетия мальчиков Всеволод содержал их вместе со своими детьми при княжеском дворе. А затем предложил племянникам принять во владение пустующие городища у северных границ своего удела, более спокойных при набегах степняков и менее востребованных другими наследниками. Старший из братьев Берислав основал столец[3] в Милолюбовском городишке, Всемыслу предложили на выбор Усожскую заставу или Севрюченский городок.
Не одно и не другое поселение не отвечали чаяниям молодого и честолюбивого потомка славной династии. Всемысл попросил у дяди в окормление неосвоенные лесные земли на реке Свапе, где по примеру своего славного деда Юрия Долгорукого заложил новый город, получивший название по крестильномуимени своего юного основателя – Дмитриев-Ольговский.
Еще до завершения строительства нового града Дмитрий-Всемысл женился на дочери липовечского князя Мстислава Святославича – Добронраве (в крещении принявшей имя Мария). Молодой жене выпала честь первой войти в свежевыстроенные княжеские палаты, но стать в них полновластной хозяйкой юной княгине было не суждено. В день наречения города и освящения соборного храма в честь Святого Спаса Мария родила князю первенца-наследника, и в тот же день тихо умерла, напутствованная княжеским духовником – попом Викулом.
Убитый горем Всемысл попытался даже переименовать свою столицу в память о безвременно почившей супруге, но воевода Стоймич, уроженец здешних мест, сумел отговорить князя от безрассудного поступка, рассказав ему об одном из заповедных преданий местных жителей.
- ̶ Помнишь, княже, при строительстве палат, был найден в земле погребальный камень? Это указатель места гибели Купавы и ее верных служанок. Старики рассказывают, что на этих трех холмах, где ты указал строить город, в незапамятные времена проживали женщины-воины. Царицей у них была воительница Купава. На самом высоком месте стояло ее становище, потому и холм этот до сей поры Купавиным называется. Странный это был народ. Мужчин воительницы не имели. Раз в год все вместе уходили в леса, а потом рожали детей невесть от кого. Мальчиков при рождении убивали, оставляли в живых только девочек, которых все вместе потом воспитывали. В одной из сеч, когда враги стали одолевать войско Купавы,оставшиеся в живых воительницы сожгли свое становище, и сами сгорели до единой, не желая попадать в руки ворога. С тех пор и пошел в народе слух, что дух Купавы обитает на месте ее гибели, требуя очистительной жертвы. Назвав город именем княгинюшки, ты признаешь, что ее смертью откупился от злого чародейства воинственной царицы.
Года через два после смерти Марии, вдовствующий князь женился на Екатерине - племяннице черниговского князя Святослава Всеволодовича. Вторая жена, оказавшаяся еще более болезненной, была не способна подарить супругу детей. И чтобы хоть как то угодить князю, всю свою материнскую заботу перенесла на пасынка – единственного княжеского наследника. Поэтому Всеслав не испытывал недостатка ни в материнской заботе, ни в родительском внимании.
Миновав подгородную слободу, княжич с дядькой и гриднями въехали через распахнутые ворота главного входа в укрепленный детинец[4]. Место, где Всеслав провел первые годы своей жизни, и которое любил больше всех остальных окрестных достопримечательностей. Небольшая по размерам крепость выделялась среди всех известных мальчику городов, компактностью расположения построек.
В центре детинца находилась церковь с высокой колокольней, которая помимо своего основного предназначения, служила и маяком для путников, и сигнальной сторожевой вышкой, и ориентиром в дни зимней непогоды. Справа от храма располагался двухъярусный княжеский терем – место проживания княжеской семьи, а также городского головы и начальника военной дружины. Верхний ярус княжеских покоев был поделен на мужскую, женскую и детскую половины. Всеславу принадлежали отдельная опочивальня, комната для воинских упражнений и, даже небольшая библиотека – гордость и отрада молодого княжича .