Камни богов. Дар убеждения

– Хмм. Погоди-ка.

Старик вдруг забежал куда-то вглубь своего магазина так, что Хёнсок совсем потерял его из виду. Выйдя обратно к покупателю, он поставил на стол красивую чёрную шкатулку, украшенную необычной резьбой и красными камнями. Она была очень маленькой, что в нём уместилось бы разве что только кольцо или что-то такого же небольшого размера.

– Шкатулка – это как-то слишком просто, – поджав губы в кривой улыбке, он глубоко вздохнул. Хотя сама шкатулка действительно привлекла его внимание и очень понравилась ему. Но это всё равно было не то, что он мог бы подарить своему дяде.

– Важна не сама шкатулка, а то, что внутри… – загадочно и тихо, почти шёпотом сказал старик, положив руку на неё.

– А что внутри? – заинтересовался Хёнсок, отчего-то сам не заметив, как тоже начал говорить шёпотом.

Старик медленно открыл её. Там лежал кулон с необычным камнем причудливой формы. Странным в нём казался его цвет, тёмно-фиолетовый, полупрозрачный, со множеством маленьких чёрных и светлых частиц. Его форма скорее напоминала овал, но почему-то совершенно не ровный. Лишь благодаря серебряному витиеватому обрамлению он казался более совершенным, и в то же время ещё более необычным. Глядя на этот красивый камень, зрачки Хёнсока максимально расширились. Кулон отразился в его глазах. Он был словно околдован им.

– Нигде в мире ты не найдёшь другой такой же. Он единственный во всей вселенной.

– Могу я взять его в руки? – не отрывая глаз, спросил Хёнсок.

– Конечно.

Подержав его в руке, он решил, что это то самое. Казалось, сама судьба привела его в эту лавку. Лучше подарка он бы и не нашёл. Хёнсок положил кулон обратно в шкатулку. Его лицо озарила прелестная улыбка.

– Сколько он стоит?

– Цена у него очень высокая. Я бы сказал, что эта вещица самая дорогая из всего, что есть в этом магазине, – старик раскинул руки, придавая большую значимость сказанному.

Хёнсок очень хотел купить именно его, но после слов старика расстроился. Он прекрасно понимал, что даже всех его денег может не хватить, если он и в самом деле дороже всего, что он уже видел здесь.

Старик взял в руки подвеску. Его глаза были уже не те, что раньше, но он всё ещё мог смутно видеть это таинственное мерцание пыли внутри камня. Он облокотился локтем на лавку и, продолжая вглядываться в камень, впал в состояние ностальгии.

– У тебя есть десять центов?

– Что? – он удивился странному вопросу старика.

– Именно этот вопрос задал мне когда-то один человек. Тогда я был ещё очень молод. Наверное, я был даже чуть младше, чем ты сейчас, – улыбаясь, он начал рассказывать свою историю. – Тогда у меня не было ничего, кроме старой, доношенной до дыр одежды и пары не менее дряблых сапог. Я слонялся по улицам без дела, прося милостыню. И как-то раз, я увидел одного мужчину с этим самым кулоном на шее. Он спал прямо на улице, разлёгшись на скамейке. Одет он был вполне прилично. Я решил, что возможно он просто был пьян. Этот камень заворожил меня точно так же, как и тебя сейчас. Мне так захотелось взять его, и я решился впервые в жизни на кражу.

– Так Вы украли его? – не сдержавшись, перебил его Хёнсок.

– Да, – закивал головой, – я украл его. Вернее, почти украл. В тот момент, когда я расстегнул цепочку, он схватил меня за руку. Я было чуть со страху не обделался, – кряхтя засмеялся старик. – Хотел убежать, но он вцепился, как аллигатор. Думал, всё, конец мне. А он такой спрашивает: «У тебя есть десять центов?» – старик охрипло изобразил голос мужчины. – Представляешь, как я тогда удивился. А он продолжает: «Хочешь его?» и протягивает в мою сторону. Он предложил продать его мне за 10 центов. У меня тогда и таких денег не было. И карманы то были дырявые. Он меня оглядел, затем сказал: «Знаешь, эта вещица дороже всего, что у тебя есть и когда-либо будет. Но мне она больше не нужна. Можешь забрать и даром, если обещаешь больше никогда не красть и не причинять людям вред». Вот так он и отдал мне её, ещё и денег почему-то дал и ушёл. Больше я его не видел никогда. С тех самых пор я, как и обещал, больше никогда ничего не крал. Мне в общем-то начало везти, как только у меня появился этот кулон. Есть в нём один секрет, – старик загадочно улыбнулся, затем положил его на прилавок прямо перед Хёнсоком.

– А что за секрет такой? – ещё больше заинтересовался мальчик.

– Об этом лучше знать только его владельцу. Бери даром. Он мне больше не нужен. Подаришь своему дяде. Думаю, он должно быть хороший человек, раз ты готов был на него все свои сбережения потратить.

– Вы правда хотите отдать мне его просто так? – он посмотрел на старика с удивлённым взглядом.

– Мне она самому даром досталась. А ты можешь вон шкатулку к нему прикупить.

– И сколько стоит шкатулка?

– Сорок три доллара. Возьмёшь?

– Да.

Он вытащил из кошелька нужную сумму без сдачи и отдал старику. Продавец упаковал кулон со шкатулкой в подарочный пакет и протянул Хёнсоку.

– А можно спросить?

– О чём?

– Вы говорили, что у него есть какой-то секрет. Что это?

– Это владелец и сам узнает, когда придёт время.

– А как он узнает?

– Слишком много вопросов задаёшь. Часом не передумал ли ты дарить его своему дяде?

– Нет, не передумал, – сказал Хёнсок, хотя в глубине души ему самому он очень понравился. Но для него было важнее сделать приятный подарок. Он ведь так давно его не видел. И тут он вспомнил о времени: «Я же никому ничего не сказав ушёл, а сегодня нужно лететь домой. Вот уж нянечки будут волноваться…» – Так он называл секретарей и охранников, приставленных к нему для присмотра. – Ой, мне пора уже бежать, а то на самолёт опоздаю.

– Тогда, счастливого пути тебе, парень.

– Спасибо. До свидания! – громко сказал Хёнсок у самой двери, в последний раз обернувшись на старика.

В доме маленькой девятилетней Хеджин в последние пару дней царили постоянные скандалы и ругань. Они с младшей сестрой, Хеми, были ещё маленькими, и им не всё говорили, но Хеджин уже знала, что такое развод. В своей школе она уже встречала несколько ребят, чьи родители давно развелись. Некоторые из этих детей казались несчастными. Они разрывались между своими отцами и матерями, не зная, кого любить больше. Хотя детей обычно и не спрашивают, с кем они хотят остаться.

Хеджин думала, что если это всё же случиться, то она точно хочет жить с папой. Он никогда не ругался и всегда защищал её, если мама начинала поступать с ней несправедливо, отдавая всё самое лучшее и вкусное только Хеми. Ей бы больше не пришлось всё время убирать раскиданные сестрёнкой игрушки по всему дому. Не пришлось бы присматривать за ней, пока родителей нет дома. Она была точно уверена, что живя вдвоём только с папой, они были бы более счастливыми.

О Хана мыла посуду. То и дело слышались звуки плеска воды и стуки небрежно брошенных тарелок и столовых приборов. Семилетняя Хеми подошла к ней и дёрнула за фартук.

– Мама! А когда папа приедет?

– Скоро.

– А папа сегодня останется дома ночевать?

– Нет.

– Он заберёт Хеджин и они сразу уедут?

Мать перестала возиться с посудой. Вопрос Хеми означал, что она всё слышала. Слышала, как она ругалась с мужем и говорила о Хеджин.

– Мама! – девочка снова начала дёргать её за фартук.

– Да. Папа заберёт Хеджин, – вздохнула уставшая от всего О Хана.

«Сволочь. Вот и пусть живёт со своей дочерью. А мы с Хеми заживём счастливо и без него, – её переполняли чувства обиды и даже ненависти к мужу. Несмотря на счастливый брак и хорошие отношения с ним на протяжении всего этого времени, она начала думать, что он оказался не таким уж и примерным семьянином. Если бы не та женщина, что внезапно захотела увидеться с Хеджин, она бы ни за что не поверила, что её любимый супруг мог ей изменить. Все эти девять лет, с того времени, как они удочерили маленькую девочку, она не раз слышала странные сплетни о таинственной женщине, которой он помогал. – И как он только посмел принести её в дом, уговорив меня удочерить её?! Врал мне в глаза с самого начала», – она продолжила домывать посуду, гремя тарелками ещё громче.