Страница 8 из 29
Подкрадываюсь к двери, прислушиваясь к происходящему за ней. Крайне велик соблазн подцепить щеколду когтем, это легко. Только она щелкает раньше. Кожа змея теперь ледяная, у меня мурашки по спине идут, когда тот касается плеча, придерживая меня.
— Поль…
— Я… Извини. Не понимаю, что на меня нашло. Давай просто пойдем спать.
Ухожу первой, потому что от взгляда Влада внутри все переворачивается, даже как будто тошно от самой себя становится. Я всегда относилась ко всему легко, кажется, жизнь от этого устала, решила преподнести мне урок, подкидывая одну за одной темы для размышлений и вот такие ситуации, где нужно бы сначала пошевелить мозгами, а потом уже делать.
Рисунок полоза на стене ехидно сверкает желтыми глазами. Вот же зараза. Надо будет утром снять. Залезаю под одеяло, кутаясь как можно плотнее, пока Влад не отбирает край, прижимаясь к спине. Точно. Змеи же ищут, где теплее, вот и он стремиться быть поближе к источнику тепла.
— Я просто не хочу, чтобы ты о чем-то жалела на утро.
— Я бы не…
— Поль, как я понял, моих предшественников ты потом не видела каждый божий день по несколько часов, — он погладил меня по плечу, — давай вернемся к этому, когда все немного успокоиться?
— А у меня такой способ успокоения…
— Тебе не секса не хватает, Полин, — продолжил он ровным спокойным тоном, — а нормального человеческого внимания и тепла. Все, спи.
Ужов придавил меня рукой, не давая развернуться к нему и продолжить разговор. Ну и ладно. Меня даже ни капельки не задело. А вообще… Вроде удобненько. Как-то до этого я особо ни с кем не спала по ночам, даже с медведем мы предпочитали расходиться, в крайнем случае — раскатываться на разные края под разные одеяла. А тут вот такое. Перевертыш и так тихо дышал, а теперь и вовсе вздохи были на грани слышимости даже по моим меркам. Но он отогрелся и перестал напоминать глыбу льда в кровати.
Я все-таки умудрилась развернуться лицом к Владу, рассматривая умиротворенного змея. За окном проехал автомобиль, освещая комнату огнями фар на несколько мгновений. Не могу сдержаться улыбку, когда различаю след от своих зубов. Непривычно. Все-таки все это время вокруг меня были либо люди, либо теплокровные, и те, и другие достаточно эмоциональны и все-таки склонны к каким-то необдуманным поступкам. А вот змей, видимо, предпочитает думать. Слишком много думать. Волчица внутри азартно взрыкивает, я киваю ей в ответ. Мы отступимся от привычного “переспали-разбежались” до конца зимы. Интересно же посмотреть, во что все это выльется.
ГЛАВА 4
— А ты неплохо рисуешь, — Влад кивнул на бездумные зарисовки на полях тетради.
— Ничего серьезного, так, каракули, — перелистываю страницу, потому что быстрый набросок заставляет ежится словно от плохого сна.
После той памятной ночи Ужов никак не показал окружающим, что что-то изменилось, хотя Андрей недолго попринюхивался и кивнул каким-то своим мыслям. После, дождавшись перерыва, за локоть оттащил меня в укромный закуток и в лоб спросил, все ли у меня хорошо. Я пожала плечами и точно так же в лоб рассказала обо всем. И про странную тень, и про нападение, и про яд. Ну, и про ночевку Влада у меня не умолчала, все равно по запаху было ясно, что мы находились достаточно долгое время в непосредственной близости. Медведь покивал, еще раз уточнил, уверена ли я, что его вмешательство мне не нужно, и после положительного ответа отошел к змею, о чем-то с ним переговариваясь до конца перемены. Бьюсь об заклад, что полоскает мозги.
— …голову откручу, — услышала я, уже когда стих звонок.
Я уже приготовилась спать с открытыми глазами, когда пришла радостная — а может и не очень — новость о болезни основного преподавателя и его временном заместителе. Поднимаю голову и вдруг испытываю резкое желание раствориться, смешаться пространством, сбежать максимально далеко, потому что с лица нового преподавателя на меня смотрят золотисто-желтые глаза Полоза из сна. Из оцепенения вырывает ощущение вцепившихся в ногу пальцев, Андрей сжимает так, что наверняка останутся синяки, но зато в голове наступает просветление. Медленно оглядываюсь, делая вид, что разминаю шею, чтобы убедиться, что никто больше не заметил моего состояния.
Ужов подпихивает свою бутылку с водой. Я прикладываюсь к ней, ополовинивая одним махом, и сейчас мне наплевать, даже если она отравленная. Где-то на фоне начинается перекличка, в ответ на свою фамилию могу только руку поднять, даже не глаза — почему-то кажется, что здесь лучше взглядами не сталкиваться.
Вот и сейчас, пусть и прошло уже несколько пар у Владислава Олеговича, я находится в одном помещении с новым преподавателем не могу. У меня — да и у моей внутренней волчицы — начинается тихая истерика, плавно переходящая в паническую атаку, а мне это не нравится. Я бы с огромным удовольствием не ходила бы, да вот беда — предмет профильный. Еще и курсач по нему в следующем семестре, будто вороха экзаменов нам мало. К Олеговичу я хожу исключительно с кем-то, на парах меня тоже подпирают с двух сторон. Отвратительное ощущение собственной беспомощности.
— Двадцать минут осталось, потерпи, — Ужов наклонился ближе, едва слышно выдыхая, — хочешь, в парк отвезу?
— У вас есть время на разговоры, Ужов?
— Никак нет, — буквально прошипел тот, удивляя окружающих неожиданной неприветливостью со стороны обычно милого и вежливого, по меркам обычных людей, естественно, Влада.
— Так и продолжаем конспектировать, продолжаем. Не отвлекаемся.
Мне захотелось зарычать. Олегович медленно, но верно подводил меня к точке кипения. И я не уверена в том, что смогу сдержаться. Андрей несильно пнул меня под столом, уговаривая потерпеть. Честное слово, я подкараулю его где-нибудь в безлюдном месте и загрызу.
— Отравишься, — хмыкнул Влад, пользуясь тем, что преподаватель выглянул в коридор, шугануть младшекурсников, у которых случилось окно.
— Переживу, — выходит очень раскатисто и рычаще. — В парк. Срочно в парк.
— Как скажешь, — улыбнулся он.
Со звонком я сметаю вещи в кучу, вылетая из аудитории раньше Олеговича. Кажется, от меня веет просто животной жаждой крови, потому что встреченные студенты шарахаются к стенам, даже не пытаясь возмущаться. Легче становится только на улице, когда снежинка попадает в глаз, заставляя остановиться и проморгаться.
На плечи опускается моя собственная тонкая куртка, которую Ужов забрал из гардероба. Опять номерок вытащил из кармана, пока меня трясло от злости? Влад приобнимает за плечи, увлекая за собой к машине. Мимо нас проносится Андрей с очередной пассией, эта держится уже третью неделю, практически рекорд. Надеюсь, что на этой он и успокоится. Не помню имени девчонки, где-то на физкультурном ее видела, но впечатление она производит приятное. И мой внутренний зверь тоже не ворчит на нее, что вообще редкость.
В автомобиле, пользуясь тем, что в салоне все неплохо с шумоизоляцией, наклоняюсь вперед и позволяю себе зарычать под понимающим взглядом Влада. Тот мягко гладит по спине, но успокоиться не просит. Понимает, что мне нужно выпустить пар.
— Ты сильно занят сегодня?
— Не слишком, а что?
— Я бы сейчас лучше за город выехала. Побегать на лапах.
— Вот это, боюсь, не успеем, но скоро должен быть общий сход, там у тебя будет шанс.
— Итоги года подводить будем?
— Что-то вроде этого. В парк? Кофе будешь?
— На оба вопроса — “да”.
Он улыбается в ответ и одним движением пристегивает меня. Мне со змеем удивительно легко. Возможно потому, что от него не чувствуется фальши, у него слова, мимика и реальные чувства совпадают друг с другом. Это делает жизнь немного приятнее. Возможно, решение дать себе и Владу шанс выстроить что-то хоть немного серьезное — было лучшим за последнее время. Потому что меня не покидает ощущение правильности происходящего, словно так и должно быть. Словно я очень долго к этому шла.
4.2
— Я дома! — оповещаю скорее всего еще пустую квартиру, но голоса родителей неожиданно отзываются из кухни. — О, вы уже вернулись? Я думала, вы дольше по лесам гулять будете.