Возрождение

— Меня немного расстраивает, что ты каждые выходные пропадаешь в кабакура-клубах, — вздохнула мама Хомура. — Но я рада, что ты ходишь туда не просто так.

— Я хожу туда только ради укрепления благополучия нашей семьи, дорогая, — успокоил ее батя.

Когда-нибудь и мне по кабакура-клубам ходить придется, шампанское по две тыщи баксов симпатяжкам-хостесс заказывать, демонстрируя деловым партнерам мужицкую удаль и состоятельность. Не хочу, у меня характер не тот!

Первая часть Императорского приема была формальной и скучной: монарх с королевой (принцесса всё, переехала на ПМЖ к мужу в Монако, ух на свадьбе знатно погуляли!) под прицелами камер хвалили ребят за победу, прочили большое будущее и щедро отвешивали комплименты родителям, воспитавших таких достойных отпрысков. Отдельной полноводной рекой лились теплые слова на сопровождавших нас на олимпиаде классных руководителей. Пока непривычные к такой чести соотечественники напитывались Высочайшим вниманием, я довольно косился на шоколадный фонтан. Казалось бы — невеликой сложности изобретение, но до «меня» никому в голову не приходило запатентовать и начать промышленное производство. Богачам очень нравится, и теперь редкий светский раут обходится без этой новинки. Как только стало можно, ребята принялись брать палочками кусочки фруктов и ягоды и аккуратно макать их в фонтан. Чтобы шоколад не пачкал каплями дорогущие ковры, под вкуснятину подставляется блюдечко.

Император тем временем принялся общаться с родителями более предметно:

— Да, Ваше Величество, наш сын после окончания университета планирует связать свою жизнь с «Одзава корп.», мы уже получили от Одзавы-самы приглашение на работу…

— Да, Ваше Величество, мы очень гордимся скромными достижениями нашей дочери. Я являюсь скромным работником корпорации «Касио», и очень надеюсь, что Кокоми пойдет по моим следам…

— Мой дед был одним из первых, кто удостоился чести тянуть трубы под Токио в качестве обычного сантехника. Его дело должен был продолжить мой отец, но Империя призвала его на службу, где он погиб, верный данной Великой Японии присяге даже несмотря на то, что был простым сантехником. Место отца рядом с дедушкой пришлось занять мне. У меня двое сыновей. Старший продолжит заботиться об инфраструктуре Токио, а младшему ками даровали математический склад ума. Занятия с репетитором обошлись недешево, но теперь все эти вложения окупились в тысячи раз, и мы очень гордимся достижениями Манабу…

— Да, Ваше Величество, мы — китайцы, но за шестьдесят проведенных в Японии лет, смею надеяться, наша семья достойна называться образцовыми гражданами этой великой страны…

— Да, Ваше Величество, наша семья владеет додзе пятое поколение, и мы с учениками очень стараемся достичь уровня великих мастеров меча прошлого…

Такое — если отринуть моральную составляющую формата «я не могу просто так убить человека», я почти уверен, что средний мастер спорта по современному кендо вполне бы мог совладать с настоящим мастером из прошлого — кендо, как и любая другая штука в этом мире, развивается и совершенствуется. Но предков почитать положено — они в несоизмеримо более тяжелые времена выживали, а значит были крепки и сильны. Но номер додзё у меня есть, как запустим «самурайский» сериал — хотя бы один такой на канале крутить нужно — так сразу и проверим как у него насчет постановки поединков.

Когда процесс подошел к концу, мы коллективно сфотографировались: монархи сели в середине, справа и слева выстроились остальные, а наша семья удостоилась великой чести — встать за спиной Императора. На батиной роже читается испепеляющее душу желание при первой же возможности начать тыкать эту фотографию всем встречным: «да, Его Величество доверяет нам настолько, что спокойно поворачивается спиной». Бизнес-старперы из «Кейдзай Доюкай» точно проникнутся и будут пытаться подружиться с настолько достойным человеком.

Основная масса гостей, не забыв прихватить Высочайшие подарки и многократно поклониться, покинула резиденцию Императора, а мы удостоились еще одной величайшей чести, получив приглашение попить чаю в узком кругу.

Тон Императора изменился — так разговаривают со проверенными, надежными подчиненными, и это — максимум, который может получить простолюдин:

— Какое впечатление у тебя сложилось от общения с королем Швеции, Иоши-кун? — за неимением дедушки Наоки (дед слёг с температурой, велико горе для него и бабушки Томое — он бы, конечно, накачался лекарствами и пришел, но дворцовая стража заразного больного не пустит) спросил Фумихито меня.

— Его величество Карл XVI произвел впечатление скучающего человека, — пожаловался я. — Прошу прощения за то, что не смог должным образом развлечь его, Ваше Императорское Величество, — поклон.

Нельзя королей перед другими королями ругать, но тоненько стебаться, упирая на собственную ничтожность можно.

— Не расстраивайся, Иоши-кун, — улыбнулась мне Императрица. — Мы с Его Величеством получаем огромное удовольствие от каждой встречи с тобой.

Кивнув, Фумихито добавил:

— Уверен, Карл просто не осознал всей многогранности твоей личности.

— Вы слишком добры ко мне, Ваше Императорское Величество и Ваше Императорское Величество, — поблагодарил я поклоном.

— Европейские монархии уже совсем не те, что раньше — боюсь, крови Бьерна Железнобокого в шведском короле уже и не осталось, — смачно плюнул в рожу коллеги Император.

— Сад королевского дворца украшают квадратные кусты, — воспользовавшись возможностью, подбросил я.

Сжимающие чашку с чаем ручки Хэруки слегка побледнели, но улыбка не потускнела ни на миллиметр — моя девочка с успехом перенесла страшный удар.

— Хо-о-о, — глубокомысленно покивал Император. — Как и ожидалось от страны, славной научными достижениями — они превратили дворцовый сад в памятник геометрии.

Батя украдкой показал мне большой палец.

— А во время экскурсии нас возили смотреть на старое кладбище. Один из памятных камней позволил историкам установить, что в девятом веке у шведов уже были торговые гильдии.

Представитель древнейшей в мире династии цокнул языком — ничего себе, аж в девятом веке!

— Как и ожидалось от древней европейской страны.

— Не знаю почему, но шведы очень халатно относятся к сохранению своего исторического наследия, — вздохнул я, всем видом показывая, насколько это меня ранит. — Большая часть памятных камней из-за этого не поддается расшифровке, а те, на которых сохранились письмена, скоро достигнут их уровня.

— Полагаю, ответ кроется в квадратных кустах, — улыбнулся Фумихито.

— Простите, Ваше Императорское Величество. Боюсь, я не успел за вашей мыслью, — покаялся я.

— Может твоя очаровательная невеста даст нам ответ? — обратилась Императрица к Хэруки.

Кивнув, девушка попробовала:

— Я не настолько проницательна, как Ваши Императорские Величества, но позволю себе предположить, что все дело в зацикленности на форме.

— Как и ожидалось от Аоки-сенсей, — с улыбкой покивал монарх. — В отличие от остального мира мы, японцы, понимаем, что форма в первую очередь призвана передать и подчеркнуть прелесть содержания. Поддерживая приданную нашими предками старинным вещам форму, мы кропотливо сберегаем вложенное ими содержимое, передавая потомкам сам дух японского народа.

— Я обязательно это запомню, Ваше Величество, — пообещал я.

— Тебе следует больше времени общаться с Аоки-сенсей, — добродушно посоветовала Императрица. — Твой разум по остроте подобен мечу работы лучших мастеров периода Эдо, но это может превратить тебя в законченного материалиста. Материалистические идеи опасны, Иоши-кун: когда человеком начинают двигать лишь материальные потребности, он рискует утратить самого себя. Аоки-сенсей являет собой образец добродетелей японской женщины, и надежно убережет тебя от тебя самого.

— Вы слишком добры ко мне, Ваше Императорское Величество, — смущенно прощебетала Хэруки.