Власть крови

Что на витражах, что на фресках, что на барельефах красовался Император в разные моменты истории. На потолке, например, он чуть ли не в одиночку сражался со всей Мёртвой Кровью. Восставшие трупы, ведомые Мертворождённой, окружали Вседержца, застывшего посредине потолка. Из его рук светящимися потоками исходила кровь, разрывая мертвецов на части.

Интересно, как Дорили сделал такую реалистичную кровь? С Мёртвой Кровью всё понятно — их подсвечивали специальные газовые лампы. Но вот кровь, изливавшаяся из рук Императора, светилась тем самым призрачно-алым светом, что обычно сопровождал заклинания. Неужели настоящая?

Если да, то это слишком расточительное использование крови. Но вместе с тем явная демонстрация богатства.

Барельефы на колоннах были поскромнее, хоть и украшены серебром. На них Вседержец представал созидателем. Он в одиночку отстраивал Кресту, захватывал новые земли и объединял всю Империю.

На витражах же разыгрывались сцены Последнего Истребления. Художник ушёл от реализма и представлял вампиров — даже Высших, — как гигантских летучих мышей с огромными клыками. Вспомнив вопрос Кортуса об убийстве вампиров, я внимательнее присмотрелся к витражу.

Однако, в отличие от фрески, вампиров здесь никто не убивал. Они, в окружении других монстров, представали неудержимой силой, несущейся на мир. И на их пути встал Император.

На соседнем окне Вседержец уже победил. Остановил Последнее Истребление. Он стоял над павшими монстрами в окружении двенадцати верных друзей. Я остановился напротив одноглазого мужчины с длинными чёрными волосами. Он был облачён в красно-золотой доспех, чего в те времена просто быть не могло. Видимо, художник специально изобразил Друзей Императора в знакомых цветах, наплевав на историческую достоверность.

Римус ла Донжи будто бы взирал прямо на меня своим оставшимся глазом. Он был единственным магом IV группы крови в нашей семье за всю её историю.

Я нагло улыбнулся и прошептал то, что шептал каждый раз, когда видел изображение прославленного предка:

— Я тебя превзойду.

— Сеньор ла Донжи! — раздался сзади уверенный голос.

Я обернулся и увидел Дорфа ла Дорили собственной персоной. Высокий мужчина с вытянутым лицом расплылся в отработанной улыбке, призванной источать показную вежливость. Густые чёрные волосы и такая же покрашенная короткая борода пытались скрыть его истинный возраст. Однако редкие седые волоски в бровях выдавали его с потрохами. Лицо же было гладким настолько, что ни за что не поверишь, что этому магу III группы крови шёл седьмой десяток.

На нём красовался высокий чёрный фрак с белым жилетом, и такой же белой сорочкой. Сеньор ла Дорили опирался на изысканную трость с набалдашником в виде головы орла. Чёрная бабочка у шеи и залихватский фиолетовый платок, торчавший из нагрудного кармана, как будто были призваны дополнительно его молодить.

За спиной хозяина бала столпились полтора десятка личных рабов, одетых в простую фиолетовую одежду. Я бросил быстрый взгляд на своих двоих. Богатства наших Домов даже близко не были сравнимы.

Дорили встал рядом со мной и уставился на витраж. Я только сейчас обратил внимание, что его предка художник изобразил по правую руку от Императора.

— Воздыхаете о былом величии Дома Донжи? — спросил он с игривой улыбкой. — Когда-то ваш Дом был одним из приближённых к самому Вседержцу.

Сущая правда. Вот только сразу несколько моих предков допустили ряд ошибок, из-за которых мы потеряли большую часть богатства и расположения Императора. Чуть ли не последнюю каплю крови из нашего трупа извлёк отец с его «пустоголовыми».

Тем не менее я пропустил издёвку мимо ушей. Земли Домов Дорили, Гретта и Медоро окружали наше фамильное гнездо. А их главы при каждом удобном случае пытались как-то принизить Дом Донжи. Вот только факт оставался фактом — каждый из них жаждал наших рудников. Поэтому поводов для кровной вражды они не давали.

— Скорее размышляю, — ответил я беззаботно. — Каково живётся Благородным Домам, в истории которых никто не достигал IV группы крови.

Дорили рядом заскрипел зубами. Благодаря отцу я знал об этой его слабой точке.

Вместо того чтобы продолжить вежливую перепалку, хозяин бала вдруг заявил:

— Наслышан о вашей проблеме. Прискорбно, весьма прискорбно.

— Проблема временная, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно. — Вскоре грабители будут найдены.

Театральным жестом Дорили согнул руку в локте. Повернул ладонью вверх и от души почесал.

— Когда чешется рука, это же к деньгам, верно? — спросил он как бы невзначай.

Символ «Клятвы на крови» зачесался и у меня. Я сжал руку в белой перчатке в кулак.

— Откуда вы знаете? — спросил тихим голосом.

Старый аристократ пожал плечами.

— У стен, знаете ли, есть уши. А я умею говорить со стенами, даже с самыми глухими.

Не может быть, чтобы меня кто-то сдал. Альберто был готов умереть за наш Дом.

Кортус? Нет, вряд ли. С другой стороны, какие шансы, что у донора в моей комнате будет III группа крови? И что он вообще окажется единственным донором в истории, поступившим в «Виору»? Может, он один из внебрачных сыновей Дорили?

Немного подумав, я покачал головой. Нет, никто не станет так заморачиваться, чтобы следить за мной. Слишком сложно и дорого.

Оставался последний вариант. У Дорили был крот в самой Кровавой Инквизиции. Учитывая его богатство, в это можно поверить. Хоть и с трудом.

— Что вы будете делать, если вдруг не найдёте серебро? — мягко спросил Дорили. — Я слышал также, что полиция приостановила расследование вашего дела. Неужели согласитесь стать Кровавым Инквизитором?

Он коротко рассмеялся, изящно прикрыв рот рукой.

— Хотя постойте, какое согласие? Вас же связывает «Клятва на крови». Вот уж действительно незавидная судьба.

— Чего вы хотите? — чуть ли не прорычал я.

— Купить ваши серебряные рудники.

Дорили повернулся ко мне, сверкая алчностью в глазах.

— И металлургический завод в придачу.

— Они не продаются.

— 20 тонн серебра. Не такого чистого, как у вас, конечно. Но это более чем высокая плата за то, чтобы вы смогли расплатиться с Кровавой Инквизицией и сохранить за собой Донжи.

— Одни рудники стоят гораздо больше предложенной вами цены! — возмутился я.

— Никто сейчас не даст за них больше. Дома Гретта и Медоро предпочтут дождаться, пока вы не ослабнете настолько, чтобы можно было отобрать рудники силой. Я же пацифист. Мне ни к чему война под боком. Тем более, когда я могу её предотвратить.

— Это не пацифизм, а скорее рейдерский захват.

— Ну какой же это захват, если я предлагаю вам честную цену, — взмахнул руками Дорили. — Сеньор ла Донжи… Лестер, если позволите. Я прекрасно понимаю ваши чувства. Поверьте, понимаю. Но вместе с тем призываю вас отказаться от юношеского максимализма. На кону ваша свобода и жизни ваших людей. А вы ещё позволяете себе торговаться.

— Ничего я не торгуюсь, — ответил я упёрто. — Моих рудников вы не получите. А серебро я себе верну сам.

Правда, после его логичных аргументов я почувствовал себя лишь упрямым мальчишкой. Всё-таки мне не доставало практики в светских беседах.

Лицо Дорили скривилось в ухмылке.

— Что ж, если передумаете, у вас есть ещё две недели, чтобы принять моё предложение. В противном случае я лично приду посмотреть на вас, когда станете Кровавым Инквизитором.

С этими словами он удалился, оставив меня скрипеть зубами. Дорили прав: если вдруг у меня не получится найти серебро, это был лучший мой вариант. Правда, в таком случае Дом Донжи окончательно окажется на обочине истории.

— Сеньор ла Донжи? — обратился мягкий женский голос.

— Чего ещё? — обернулся я.

За моей спиной стояла миниатюрная девушка с длинными чёрными волосами. Благодаря своему пышному голубому платью она казалась невесомой. А из-за роста её наверняка до сих пор принимали за ребёнка-подростка. Вот только взгляд тёмных глаз с длинными ресницами был по-взрослому серьёзным. За ней виднелись пять рабов в цветах незнакомого мне Благородного Дома.