Жестокий поцелуй

— Найл… — я двигаюсь к нему, протягивая руку, но он ловит мои руки в своих.

— Я хочу тебя, девочка, — хрипло признается он. — Прошло много времени с тех пор, как я кого-то так сильно хотел. Я не слишком горд, чтобы признать это. Если мы зайдем в ту комнату, я не могу обещать, что смогу остановиться, как только мы начнем. Я… сильно хочу тебя. Так что скажи мне сейчас, если ты не уверена, мы подождем. Мы спустимся вниз, выпьем и все обсудим. Я отвезу тебя домой или вызову такси. Все, что тебе нужно. Я…

— Найл, — повторяю я его имя, мое сердце учащенно бьется от его признания, от нежности в его словах, даже таких грубых, какими они были произнесены. У меня почти кружится голова от желания, когда я слышу, как он говорит, как сильно хочет меня, и я знаю, что теперь пути назад нет. Это он. Он тот, кому я хочу отдать все, что в моих силах, чтобы провести одну обжигающую ночь, которую я запомню на всю оставшуюся жизнь, когда я иду вперед, в зияющую пустоту будущего, которое меня ждет.

Мой выбор. Только в этот раз.

— Да, — шепчу я, двигаясь вперед так, что мои руки, пойманные в его, оказываются зажатыми между нами. — Я хочу тебя. Так что, пожалуйста, Найл, открой эту дверь, чтобы ты мог поцеловать меня снова.

Внезапный, яростный жар вспыхивает в его глазах, его челюсть сжимается, когда его рука запутывается в моих волосах, другой рукой он притягивает меня ближе, когда его рот снова обрушивается на мой, твердый и такой полный желания, что у меня перехватывает дыхание.

Он возится со своим ключом другой рукой, опуская мою, чтобы я могла ухватиться за его рубашку. Я чувствую, что не могу подойти к нему достаточно близко, мне до боли хочется прижаться своей разгоряченной кожей к его, чтобы мы могли сгореть вместе. Его язык переплетается с моим, исследуя, толкаясь, и я стону ему в губы, когда дверь внезапно открывается, и он приподнимает меня наполовину и заносит в комнату.

— Габриэла… — Он стонет вымышленное имя у моих губ, дверь захлопывается, когда он прижимает меня к ней спиной, положив одну руку рядом с моей головой на тяжелое дерево, и снова впивается в мой рот. — Черт возьми, девочка…

— Мне нравится, когда ты так говоришь, — выдыхаю я ему в губы, а затем теряю дар речи и громко стону, когда он углубляет поцелуй, его тело прижимает меня к двери, а бедра прижимаются ко мне.

Девочка. Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то употреблял этот термин, и уж точно никогда меня так не называли, и я чувствую сладкую боль в груди, потому что никто другой никогда этого не сделает. Только Найл, только сегодня вечером, и почему-то это кажется совершенно уместным для того, что мы здесь делаем.

Его рука обхватывает мое лицо сбоку, когда его губы скользят по моей щеке, вниз по подбородку, и дрожь удовольствия пробегает по мне. Тихий стон срывается с моих губ, когда его бедра снова прижимаются ко мне, его тяжелая эрекция вдавливается между моими бедрами, и я чувствую, что тону в ощущениях, о существовании которых никогда не подозревала. Похоть, удовольствие, вожделение, нужда, я никогда не ожидала узнать что-либо о них за пределами страниц книг. Я чувствую себя подавленной всем этим, словно изысканно приятный зыбучий песок тянет меня вниз.

Найл стонет, по его телу тоже пробегает дрожь.

— Протяни этот звук еще раз для меня, девочка, — бормочет он мне в кожу, а затем его рот оказывается на моей шее, слегка посасывая, в то время как рука в моих волосах опускается к ребрам, чуть ниже груди.

— Еще, — хнычу я, даже толком не зная, о чем прошу, мое тело выгибается навстречу ему, когда я напрягаюсь в поисках ощущений, которым даже не могу дать названия. — Пожалуйста, еще.

И он отдает это мне. Его рука поднимается, слегка обхватывая изгиб моей груди сквозь шелковистую красную ткань. Платье достаточно плотное, так что мне не нужен бюстгальтер. Мои соски затвердели, проступая сквозь ткань, так что в тот момент, когда его большой палец касается их, между моих бедер проносится волна ощущений. Я вскрикиваю, извиваясь под ним, когда он посасывает немного сильнее сбоку от моей шеи, его зубы слегка царапают мою плоть.

— Черт, Габриэла, ты сводишь меня с ума, — стонет Найл. — Мне нужно попробовать тебя на вкус, девочка… Мне нужно…

Я не совсем понимаю, что он имеет в виду, но, затаив дыхание, киваю. Все, что я знаю, это то, что мне нужно больше, больше всего на свете, что мое тело стремится к какой-то цели, которую я не вижу и не понимаю.

— Да, — умоляю я, мои бедра инстинктивно раздвигаются, когда одна из его рук снова опускается на подол моего платья. — Пожалуйста, ты мне нужен…

Он издает почти болезненный звук глубоко в горле, его рот отрывается от моей шеи достаточно надолго, чтобы его темно-синие глаза остановились на моих. На мгновение в его глазах мелькает что-то почти печальное, и он протягивает руку, которой касался моей груди, проводя большим пальцем по центру моей нижней губы.

— Не говори так, девочка, ладно? — Теперь его акцент стал более сильным, глубоким и гортанным, заставляя меня страдать от желания до глубины души. — Я не тот мужчина, который нужен такой женщине, как ты. Но, может быть… — Его взгляд опускается к моим губам, другой рукой он приподнимает край моего платья, и выражение его лица настолько незнакомо мне, что я не совсем уверена, как это описать. Это выглядит почти болезненно, как будто его желание причиняет ему боль, он чувствует это так глубоко. Как будто он умрет, если я выйду из комнаты прямо сейчас, хотя он все равно отпустил бы меня, если бы я этого хотела.

— Может быть, сегодня вечером мы оба сможем стать теми, кто нам нужен, — шепчу я, заканчивая предложение за него, и кладу ладонь ему на щеку, обхватывая его лицо так, как он обхватывал мое. Его щетина царапает мою нежную кожу, и он внезапно поворачивает голову, прижимаясь губами к моей ладони, прежде чем внезапно опуститься на колени, его руки задирают мое платье с настойчивостью, от которой мои собственные колени слабеют от желания.

— Что мне сейчас нужно, девочка, так это ощутить сладкий вкус этой киски на моем языке, — стонет Найл, одной рукой нащупывая пальцами край моих трусиков, а другой задирая платье до талии.

Что? Я с трудом сглатываю, тревожная неуверенность захлестывает меня одновременно с толчком чистой, беспричинной похоти, пульсирующей между моих бедер. Он собирается…

Я смутно знала, что мужчины иногда делают такие вещи точно так же, как я знала в академическом плане, что женщины делают что-то похожее для мужчин. Но я не подумала… Я ожидала поцелуев, а затем, что он перейдет к главному событию, будет внутри меня. По-моему, именно так мужчины относятся к сексу. Это было то, что я поняла из того немногого, что слышала об этом, из того, чего моя мать осторожно, в очень немногих словах, сказала мне ожидать.

Я не ожидала, что его рот коснется внутренней стороны моего бедра, когда он стянет с меня трусики, шелковую пару, которую я, к счастью, нашла в своем ящике, обычно я их надеваю только тогда, когда мне нужно надеть вечернее платье. У меня точно нет нижнего белья, поэтому я была бы рада иметь что-то, что, казалось бы, хотя бы немного сексуальным. Но теперь я даже не уверена, что Найл замечает, какие трусики на мне надеты, он так торопится их снять. Он, кажется, полностью сосредоточен на мне, его рот на моей коже, посылает мурашки удовольствия по каждому дюйму моего тела, когда он ползет вверх, а затем… Мои трусики падают на пол, и я неловко пытаюсь снять их, когда руки Найла хватают мои бедра, разводя их в стороны. Я подумывала о бритье раньше, беспокоясь, что, возможно, мужчине не понравятся темные завитки волос между моими бедрами, но я была слишком напугана. Найлу, похоже, все равно, его пальцы поглаживают мои складочки, и я как в тумане осознаю, что теперь я полностью обнажена перед ним ниже пояса, мои самые интимные места открыты мужчине так, как никогда раньше, а затем он раздвигает меня, его пальцы скользят между ними, и я ярко краснею от осознания того, что он может видеть меня всю, и внезапного удовольствия, когда его пальцы начинают исследовать меня, от чего у меня кружится голова.