Мечты сбываются

События, описанные в комедии, происходят в далеком Сарабе, в давние времена. Две жены визиря, ненавидя друг друга и стремясь уничтожить одна другую, ведут между собой непримиримую войну: обе завидуют и ревнуют, подслушивают и наушничают, бранятся и строят тайные козни одна против другой. Обе хитры, находчивы, умеют выпутываться из самых сложных положений.

Две жены под одной крышей — для многих знакомая картина! Достаточно послушать Халиму, репетирующую роль старшей жены визиря:

— Вот, оказывается, каков ты, мой муженек! Для любимой жены заказываешь кофточку с золотыми пуговицами, а мне врешь, что эту кофточку прислала ей в подарок сестрица?.. Да всему Сарабу известно, что твоя вертихвостка позорит твой сан, и только один ты слеп!.. Разве не говорила я тебе, старому, чтоб не женился на молодой? Теперь страдай!

Баджи в восторге: до чего живо! Чем не Ана-ханум?

Или послушать визиря, когда тот на вопрос старшей жены, что приготовить ему на ужин, кричит:

— Змеиный яд и адские плоды!.. — А затем, не в силах разобраться, какая из жен права, жалобно стонет: — Аллах великий, скажи, кому верить — каждая готова сочинить четыре тысячи небылиц!

Чем не Шамси?

Или, наконец, как она сама, Баджи, в роли младшей жены визиря огрызается ссорясь со старшей, — разве не напоминает она Ругя?

— Сама ты мошенница и распутница! Всему Сарабу известно, какая ты лгунья! Не оправдаешься криком и шумом! Если твой муж — мужчина, он должен изрубить тебя на куски!.. — Она выбрасывает ворох колкостей насчет возраста и внешности старшей жены.

Баджи вспоминает былые повадки Ругя, копирует ее жесты, интонацию, и это помогает ей создать живой образ.

Ставит выпускной спектакль Гамид — для него это экзамен на звание режиссера.

Немало пришлось Гамиду повозиться с Чингизом — в итоге тот получил незначительную роль араба-евнуха при младшей жене визиря. Чингиз чувствует себя обиженным и дуется.

— Это дело рук твоей Джульетты и ее поклонника, — нашептывает он Телли. — Они хотят нас унизить!

Слова Чингиза сыплют соль на раны Телли: она считает, что ее тоже оттеснили на задний план — следовало бы ей получить роль младшей, любимой жены визиря, а не сестры жены. Впрочем, Телли не слишком огорчена: по пьесе сестра младшей жены тоже молода и хороша собой и, значит, можно будет показаться перед зрителями во всей своей красе…

День за днем идут репетиции и подготовка к выпускному спектаклю, и вот наконец долгожданный день наступил.

С утра к Баджи стучатся соседки. Советы, напутствия, подарки!.. Розанна, украдкой от Сато, сует Баджи какую-то старинную ладанку: хотя теперь над такими вещами молодежь смеется, она, Розанна, уверена, что ладанка принесет удачу — пусть Баджи, перед тем как выступить, положит ее в карман.

Во время обеденного перерыва зашли друзья Юнуса — Арам, Кафар, Рагим, неразлучные кирмакинец и ардебилец.

— Хотелось бы мне, чтоб мои дочери там, за Араксом, были бы так же удачливы, как ты! — сказал ардебилец и погладил Баджи по плечу.

— Ты сестра Юнуса, а Юнус мне все равно что родной сын. Так что смотри, дочка, не подкачай! — воскликнул кирмакинец.

— Не забывай, что спектакль идет в нашем Доме культуры и что народ у нас хотя еще не шибко грамотный, но требовательный и неглупый! — поддержал его Кафар.

В таком же духе говорили и другие.

Баджи, прижав ладони к груди, отвечала:

— Постараюсь не подвести, товарищи. Все, что в моих силах, сделаю!

— Надо сделать больше, чем в твоих силах! — возразил Арам грозно, но тут же рассмеялся и отечески обнял Баджи.

Бала с утра не отходил от Баджи: не опоздать бы им на спектакль. Но после обеда нежданно приехал из города Шамси — пришлось Бале расстаться с ней.

Шамси подробно расспрашивал сына о занятиях в школе, о его друзьях и учителях и о том, все ли в порядке у них в школе — не мешает ли ему кто-нибудь в его занятиях; тут он имел в виду людей, подобных мулле Абдул-Фатаху.

Бала охотно отвечал отцу, но то и дело беспокойно поглядывал на часы. Газанфар понял Балу и обратился к Шамси:

— Сегодня Баджи выступает в нашем Доме культуры на выпускном спектакле театрального техникума. Показана будет интересная пьеса Мирзы Фатали Ахундова — «Визирь Сарабского ханства». Бала давно ждет этого дня… — Газанфар лукаво прищурил глаза и, словно испытывая Шамси, спросил: — А тебе разве не интересно посмотреть, как играют теперь в театре, как преуспела твоя племянница?

Шамси поморщился: он приехал сюда из города, чтоб повидаться с родным сыном, а не таскаться по всяким зрелищам и глазеть, как девчонки кривляются перед людьми. Однако, думая так, Шамси ощутил знакомое чувство, владевшее им неизменно, когда он приезжал на промыслы, — опасение предстать в глазах промысловых людей человеком отсталым, — и он уклончиво ответил:

— Боюсь, что опоздаю на электричку.

— А почему бы тебе не вернуться в город вместе с участниками спектакля и городскими гостями? — спросил Газанфар, все так же испытующе глядя на Шамси. — Будет подан особый поезд.

С участниками спектакля? Шамси едва не обиделся: Газанфар, чего доброго, предложил бы еще ехать в компании канатных плясунов. Но поймав просящий взгляд Балы, Шамси, словно оправдываясь, промолвил:

— Да и билета в театр нет у меня, сынок!

— Билет мы тебе достанем! — воскликнул Бала. — Бесплатный!

Не хотелось Шамси расставаться с Балой, но задерживать сына дома в такой вечер казалось ему слишком жестоким. И Шамси беспомощно развел руками:

— Ну что ж, я, пожалуй, согласен!..

Бала кинулся обнимать его. Они будут сидеть в Доме культуры рядом и смотреть, как играют Баджи и ее товарищи!

Отец готов был ответить сыну горячим поцелуем, но он постыдился выказывать свои чувства в присутствии того, кто был теперь для его сына кем-то вроде второго отца, и только смущенно пробурчал:

— Ну ладно уж, ладно!..

По дороге к Дому культуры Шамси вспомнил, как он мечтал пойти с Ругя и Балой в театр или в кино, и вот, оказывается, они ведут его в Дом культуры, а чуть впереди, будто указывая всем дорогу, идет Газанфар, беседуя с какими-то рабочими, и время от времени оборачивается, словно следя за тем, чтоб он, Шамси, не поотстал или не свернул с пути…

Со всех сторон идут к Дому культуры люди — мужчины и женщины, старые и молодые, празднично принаряженные, оживленные.

Задолго до начала спектакля все помещение Дома наполняется шумом, смехом: добрая половина зрителей — молодежь.

В вестибюле — картины, портреты, лозунги на кумачовых полотнищах. Сотни горшков с цветами окружают бронзовый бюст Ленина. Откуда-то доносятся звуки музыки.

Баджи, уже переодетая и загримированная, стоит на сцене и, не отрываясь, смотрит в прорезанный в занавесе квадратный глазок. Признаться, не ожидала она такого наплыва зрителей!

И страх вползает в сердце Баджи: выступать как актриса в классической комедии Мирзы Фатали Ахундова — это не то, что в женском клубе, в кругу подруг, петь и танцевать, или в техникуме на уроках разыгрывать сценки, или даже сказать пару слов в спектакле во время учебной практики. Сегодня решается ее судьба!

Правда, в зале много старых знакомых и друзей… Вот усаживаются в четвертом ряду Арам, Розанна, Кнарик. А где же Сато? Баджи невольно улыбается: наверно там, где Юнус!.. Вот входит, широко шагая, Газанфар с Ругя. Перед ним суетится маленький лысый администратор, на чем-то настаивает. Правильно, правильно — Газанфара ведут в первый ряд, хоть он и упирается, норовя сесть подальше… А вот в дверях появляются тетя Мария и Саша, и сердце Баджи начинает стучать сильней. Саша усаживает мать рядом с Розанной, а сам направляется к окну… Ну, конечно: у окна — Юнус и Сато!

А кто это рядом с Балой?.. Чудеса! Да ведь это не кто иной, как Шамси! Бала, то и дело вскакивая с места, показывает отцу то на стены, украшенные лозунгами, то на входящих людей, и непрерывно что-то говорит. Видать, мальчик гордится Домом культуры.