Страница 45 из 61
Через два года горцы вновь поднялись на борьбу во главе с Гамзат-беком Гоцатлинским (1789–1834), ближайшим сподвижником Гази-Магомеда. Провозглашенный в с. Корода вторым имамом Дагестана Гамзат-бек, по свидетельству очевидцев, отличался умом, настойчивостью и решительностью. По словам хрониста Мухаммед-Тахира аль-Карахи, «он со своими товарищами сначала обошел селения и города, давая наставления, проповедуя, отдавая приказы и устанавливая запреты». За короткое время он сумел подчинить своей власти койсубулинцев, гумбетовцев, андийцев, андаляльцев и др., причем во многих местах Гамзат-бек расправлялся с местной знатью. При нем была также целая рота своих телохранителей из беглых русских солдат, верно служившая имаму. Большую помощь Гамзат-беку оказывал Шамиль, поправившийся после тяжелых ранений в Гимринском сражении. За исключительное мужество он пользовался огромным авторитетом и уважением горцев (Мухаммед-Тахир аль-Карахи, 1990).
Гамзат-беку удалось нанести несколько поражений отдельным отрядам царской армии. У с. Гергебиль в 1833 г. им были разбиты отряды во главе с шамхалом Тарковским Абу-Муслимом, Ахмед-ханом Мехтулинским и др. В 1834 г. Гамзат-беку удалось овладеть Хунзахом — столицей аварских ханов, где в свое время потерпел поражение первый имам Гази-Магомед. В Хунзахе была уничтожена вся семья аварских ханов, их свита, а также управляющий небольшой частью Аварии Сурхай-хан. Но вскоре (15 мая 1834 г.) молочный брат убитых хунзахских ханов и родной брат Хаджи-Мурада Осман в результате заговора хунзахцев убивает Гамзат-бека в мечети.
Убийство аварских ханов, престарелой Баху-бике, Сурхая и многих знатных и известных во всем Дагестане людей, а также водворение Гамзат-бека во дворец ханов большинством хунзахцев было воспринято как глубокое оскорбление и надругательство, что не могло не стать объектом осуждения, и вызвало жажду мести. Здесь Хаджи-Мурад, которому к тому времени было около 18 лет, со своим старшим братом Османом становится не только участником, но и организатором успешного покушения на Гамзат-бека. В заговоре участвовали примерно 15 человек, среди которых большинство приходилось родственниками Османа и Хаджи-Мурада. После смерти Османа Хаджи-Мурад оказался во главе хунзахцев, он распоряжался осадой ханского дворца, в котором укрылись оставшиеся в живых сторонники Гамзат-бека. Хунзах на целых девять лет стал островом непокорности для набиравшего силу мюридизма и до 1836 г. одной из главных целей проникновения во внутренний Дагестана русского командования.
Истребление аварских ханов и последовавшее за этим убийство Гамзат-бека и его соратников надолго отстранило Аварское ханство от мюридистского движения. Аварское ханство тесно связало себя с русской военной администрацией и противниками мюридизма в Дагестане, а руководители мюридизма и новый имам Шамиль с еще большей целеустремленностью стремились присоединить силой оружия Аварское ханство к своей борьбе и тем самым ликвидировать главный очаг сопротивления движению. Эти же события, как видно, завершили раскол в верхних слоях хунзахского общества, разделивший их на сторонников и противников имама Шамиля (Аммаев М. А., 2002).
Хаджи-Мурад и его сторонники твердо стали в ряды противников Шамиля. Это и было понятно. Близость к ханским сыновьям, их смерть и последующая месть за них определили на этом этапе его позицию. Слишком многих из родственников и друзей он потерял, защищая политический выбор Аварского ханского дома и хунзахцев, иная его позиция была бы гораздо менее понятной.
Хаджи-Мурад в той ситуации защищал свой дом, свое село и Аварию, и трудно его обвинить в том, что он вначале не поднялся до целей газавата, которым руководили дагестанские имамы.
С убийством Гамзат-бека Аварское ханство на время становится ничьей территорией. Назначенным российскими властями ханами Аварии до совершенолетия законного наследника Султан-Ахмед-хану, а затем Мухаммед-Мирза-хану Казикумухскому так и не удалось даже побывать в своих новых владениях, а Ахмед-хану Мехтулинскому, следующему правителю Аварии (после занятия Хунзаха войсками генерала Реута в июле 1836 г.), трудно было соперничать с огромным влиянием и популярностью молодого Хаджи-Мурада, к тому же назначенного генералом Клюгенау управляющим Аварии.
С назначением Ахмед-хана временным правителем Аваристана между ним и Хаджи — Мурадом, как отмечает исследователь М. Гаммер, «сложились отношения соперничества, которые переросли во вражду». Доносы и наговоры Ахмед-хана привели к аресту Хаджи-Мурада по обвинению в ведении тайных переговоров с Шамилем, а также разрушению его дома, разграблению имущества и скота. Вряд ли его можно после этого обвинить в том, что, связанный за руки, глухой ночью он не согласился безропотно следовать в Темир-Хан-Шуру навстречу собственной смерти и бежал по дороге, сбросившись с обрыва.
После смерти Гамзат-бека борьбу горцев Дагестана и Чечни возглавил друг и ученик Гази-Магомеда Шамиль (1798–1871), который в сентябре 1834 г. стал третьим имамом Дагестана, а впоследствии и Чечни. С именем Шамиля связаны героические страницы упорной, тяжелейшей борьбы в течение 25 лет с неизмеримо более могущественным противником — царской военной администрацией на Северном Кавказе. Русский историк Романовский писал: «Мюридизм ожидал только главы, чтобы воспрянуть с новой силой. Этой главой явился Шамиль, соединивший в себе редкие дарования воина и администратора». Родом из простой узденьской семьи, много учившийся в юности у самых известных ученых-арабистов, друг и соратник Гази-Магомеда, сподвижник Гамзат-бека, Шамиль превзошел своих предшественников прежде всего тем, что понял невозможность вести борьбу с превосходящими силами противника без консолидации усилий разрозненных сил, без создания государства и проведения в нем различных реформ. Убеждениями, уговорами, а зачастую применяя и силу, Шамиль начинает вводить шариат в дагестанских селениях, набирает сторонников, готовится к борьбе с грозным противником — царизмом и местными крупными феодалами и беками. В 1836–1838 гг. во многих сражениях Шамиль показал себя блестящим военачальником, одержав ряд побед над царскими войсками, что значительно увеличило число его сторонников.
Царские власти даже хотели убедить Шамиля лично явиться к императору Николаю I, собиравшемуся посетить Кавказ. Имели место и переговоры Шамиля с генералом Клюге-фон-Клюгенау, во время которых Шамиль отказался от предложения явиться к царю с покорностью. Решающее героическое сражение, продолжавшееся почти три месяца, происходило при Ахульго в 1839 г. Пытаясь остановить штурм крепости, Шамиль отдал генералу Граббе 9-летнего сына Джамалудина, но это не помогло, и после кровопролитных боев, в которых героически погибли почти все защитники, Ахульго пал. Шамиль потерял жену, сына и сестру и с горсткой людей чудом прорвался в Чечню.
В походе на Ахульго в отряде Граббе участвовала и дагестанская феодальная знать (45 князей, беков и старшин). После взятия Ахульго царское командование считало, что с Шамилем покончено, надеясь, что падение Ахульго подорвет боевой дух горцев и приведет к их скорейшему подчинению.
Падением Ахульго завершился первый этап движения горцев Дагестана и Чечни под руководством Гази-Магомеда, Гамзат-бека и Шамиля в 1830–1839 гг.
Второй этап движения горцев под предводительством Шамиля в 1840–1852 гг. ознаменовался наиболее значительными успехами. Широкую поддержку Шамиль получил в Чечне, восставшей в 1840 г. против жестокого генерала Пулло, особенно против стремления властей обезоружить жителей горных сельских обществ. Объединив вокруг себя разрозненные отряды
Ташав-Хаджи, Суаиба, Ахверди Магомы, Кибит Магомы и др., Шамиль постепенно направил выступления горцев в русло борьбы за независимость и свободу под знаменем священной борьбы против «неверных». В 1840 — начале 1850-х гг. горцы изгнали царские войска почти из всей Аварии и Чечни, взяв 12 укреплений. В 1840 г. на сторону Шамиля перешел Хаджи-Мурад, который в течение 12 лет был одним из самых смелых и способных наибов Шамиля и грозой всех пограничных областей.