Страница 38 из 76
По мере того как участников становится меньше, ритм аукциона замедляется. Дилеры и агенты, делающие ставки от имени клиентов по телефону, задерживают аукциониста больше, чем ему нужно. Некоторые коллекционеры и дилеры, сидящие в аукционном зале, нарочно тормозят темп, делая ставки по мобильному телефону через аукционный телефон. Ведущий дожидается этих известных ему участников, а также всех очень важных и сверхважных персон в ВИП-ложах. Обычно торг по любому лоту длится не дольше трех с половиной минут. Рекордная продажа «Крика» Эдварда Мунка в 2012 году на аукционе «Сотби» тянулась почти десять минут, что само по себе близко к рекорду.
Было бы просто ошибочно думать, что процесс взаимодействия ставок на аукционе помогает установить оправданную цену вещи. С самого момента, как лот становится объектом конкуренции многих претендентов, роль аукциониста заключается в том, чтобы играть на их соперничестве и эгоизме и не позволять им отступить. Именно с этой целью он говорит фразы типа «Последняя ставка… Вы снова с нами… Вы уверены… Вы не пожалеете… Это пока не ваше, сэр… Не уступайте ему…»
На фразу «Вы не пожалеете» делается особый упор в подготовке аукциониста; дело здесь в так называемом эффекте владения. Владение как концепция в когнитивной психологии сообщает нам, что человек больше ценит вещь, когда думает о ней как о своей собственности. Он держится за акции еще долго после того, как станет ясно, что их пора продавать. Он требует за свою старую кофейную чашку больше, чем сам заплатил бы за такую же новую, встреться она в продаже.
Эффект владения означает, что в ходе аукциона ценность вещи изменяется. Участник торгов, которому она не досталась, жалеет о неудаче. Тот миг, когда его ставка на короткое время опережает остальные, а потом перебивается другими, психологически очень отличается от момента, когда у него есть деньги и он решает участвовать в торгах. Когда претендент секунду держит высокую ставку, на него начинает действовать эффект владения. И он заплатит больше, чтобы не потерять вещь. У него возникает мысль: «Она принадлежала мне, она должна остаться моей». Утрата вызывает сожаление. Аукционист играет на этом.
Бывает, что ценность вещи и ожесточенный торг объясняются ее пересказанной в каталоге историей. В ноябре 2011 года «Сотби»-Лондон выставил «Мост № 114» (Bridge No. 114) художника Нэта Тейта с эстимейтом от 3 до 5 тысяч фунтов (4600–7700 долларов). В каталожном описании рассказывалась невероятная история Тейта: страдающий абстрактный экспрессионист и возлюбленный Пегги Гуггенхайм, он уничтожил большинство своих работ и потом трагически совершил самоубийство, спрыгнув с парома на Стейтен-Айленд. Вы только подумайте!
Дальше в каталоге перечислялись галереи, в которых он выставлялся, и приводились цитаты Дэвида Боуи и Гора Видала о его характере и профессиональных заслугах. По словам Гора Видала, это был «по сути дела, высокопарный пьяница, которому нечего сказать». После оживленных торгов картина Тейт ушла за 7250 фунтов (11200 долларов), намного выше эстимейта, телефонному участнику из Австралии.
Если у вас никак не получается вспомнить такого художника, это вполне объяснимо. Нэт Тейт — персонаж из романа Уильяма Бойда «Любое человеческое сердце» (Any Human Heart). Бойд тоже писал картины, которые пережили самоубийство Тейта. Имя несуществующего художника состоит из комбинации слов National Gallery (Национальная галерея) и Tate (Тейт). Боуи, Видал и «Сотби» участвовали в розыгрыше.
Доход от аукциона пошел в фонд Artist’s General Benevolent Fund, основанный в 1814 году Уильямом Тернером. Купивший картину британский телевизионный комик и ведущий Энтони Макпартлин не высказывал желания отменить продажу. Какую историю он рассказывает о картине своим гостям, неизвестно.
«Кристи», «Сотби» и их конкуренты
Я спросил у нее, что она коллекционирует. «Да все знаменитые имена», — ответила она. Я попросил сказать подробнее. «Ну, знаете, «Сотби» и «Кристи», вот эти имена». Майкл Финдли, арт-дилер
В нашей бизнес-модели четыре основных элемента: товар, дистрибуция, коммуникация и цена. Наша задача — проделать такую фантастическую работу с первыми тремя, чтобы человек вообще забыл про четвертый. Бернар Арно, глава LVMH
«Кристи» и «Сотби» — два главных аукционных дома мира, которые увеличивают стоимость попадающей к ним вещи. Их вечерние аукционы современного искусства задают цены на творения элитных художников. Попадая на вечерний аукцион, художник получает окончательное признание.
«Кристи» и «Сотби» делят 80 процентов западного аукционного рынка современного искусства в верхнем ценовом сегменте. В 2012 году «Кристи» получил 6,3 миллиарда долларов от продажи произведений искусства, на 10 процентов больше по сравнению с предыдущим годом, а «Сотби» — 5,4 миллиарда, на 7 процентов меньше. Они вместе образуют то, что экономисты называют дуополией — монополией двух конкурентов, доминирующих на рынке. Примерно то же, что Visa и MasterCard в сфере кредитных карт, или республиканская и демократическая партии, соперничающие за американских избирателей, или «Кока-кола» и «Пепси-кола».
Большинство компаний, входящих в дуополию, учатся сосуществовать так, чтобы это было выгодно им обоим. Несмотря на всю более чем столетнюю конкуренцию, на все бесконечные рекламные бои, «Кока-кола» и «Пепси-кола» никогда не снижали цену своего сиропа, которую берут со своих заводов по розливу. Исключение из этого правила мирного сосуществования дуополий — «Сотби» и «Кристи», которые то и дело борются друг с другом за консигнации, причем такими способами, от которых оба могут остаться в убытке.
Как бы там ни обстояло дело с прибыльностью, глава Fine Art Fund Филип Хофман говорит о перспективах конкуренции с этой парой: «Они сумели привлечь лучших экспертов, которых можно найти за деньги, у них огромное количество филиалов и отделений во всем мире, у них громадная клиентура… Зачем кому-то продавать 5-миллионный лот на аукционе номер три, когда есть выбор между первым и вторым?»
Во время вечерних торгов в Лондоне или Нью-Йорке зал заполняется до предела. Вход только по билетам. Дресс-код — неофициальная элегантность; все рассылают друг другу воздушные поцелуи. Просто посетить аукцион — значит показать свой социальный статус. Суперважным персонам предоставляют персональные ложи, просто очень важным — привилегированные места в главном зале, а очень обычных персон (да, и такой термин тоже используется) иногда сгоняют в соседний зал, откуда они наблюдают за аукционом на большом экране.
«Кристи» и «Сотби» в конце концов превратились в зеркальное подобие друг друга. Они конкурируют за верность одних и тех же коллекционеров, за вещи из одних и тех же выдающихся коллекций и за одних и тех же талантливых профессионалов. И тот и другой проводят аукционы в десяти городах и имеют представительства в семидесяти шести. Каждый ход одного тут же повторяет другой.
Их общественный имидж отличается в зависимости от того, являются ли они открытыми или закрытыми акционерными компаниями в отдельные моменты времени. «Кристи» продавался на лондонской фондовой бирже с 1973 по 1998 год, когда Франсуа Пино сделал его закрытым акционерным обществом. «Сотби» был открытым с 1977 по 1983 год, когда его приватизировал мичиганский миллиардер Альфред Таубман с компаньонами. Таубман снова сделал «Сотби» открытой компаний в 1988 году, а в 2005 году отказался от контрольного пакета акций.
В наши дни аукционные результаты «Кристи» и «Сотби» вызывают в прессе хвалебные отзывы; правда, она же порой критикует ежеквартальные финансовые итоги «Сотби». Годовые продажи обоих домов, вместе взятые, стали показателем хорошего состояния рынка искусства, главным образом потому, что аукционы — единственная область этого рынка, где есть хоть какая-то прозрачность.
Пост директора «Сотби» занимает 57-летний Билл Рупрехт. Он в свое время внес радикальные улучшения в работу корпорации. Когда он вступил в должность в 2000 году, «Сотби» вместе с «Кристи» находились в самом разгаре скандала с фиксированной ставкой комиссии. Альфреда Таубмана приговорили к тюремному заключению, а бывшего президента «Сотби» Диану Брукс поместили под домашний арест. Европейская комиссия присудила «Сотби» штраф в 13 миллионов фунтов и потребовала от него возместить часть средств клиентам. «Кристи» сотрудничал со следствием, согласился на возмещение и таким образом избежал крупных санкций.