Доктор Елизов

– Ладно, Александр Николаевич, возможно, мы когда-нибудь продолжим нашу дискуссию, но пока есть тема более важная, по крайней мере для меня, – теперь тон моего оппонента примирительный. – Кроме всего прочего, мне приходилось слышать про вас, что вы являетесь совершенно незаурядным врачом. Об этом говорит и телевизионный сюжет про вашу блестящую операцию, который я видел. Поверьте, я полностью отдаю себе отчёт в том, с кем сейчас разговариваю, но на сегодняшний день ситуация выглядит так: несмотря на распоряжение вышестоящего начальства, вы отказались оказывать платную услугу, по сути, VIP-пациенту. Признаю, это ваше право. Вынужден вам сказать то, что другому бы не сказал: с господином Шевцовым я связан некоторыми обязательствами, – наконец признаётся Ветчинников. – Зная о его проблемах со спиной, я пообещал устроить его в вашу действительно непростую клинику.

Надо же! Этот тоже назвал нашу районную больницу клиникой. Видимо, оговорился. Пустячок, а приятно.

– Что будем делать, Александр Николаевич? Я достаточно разумный человек, чтобы понимать, невозможность вам приказывать, – заместитель председателя выжидательно смотрит на меня. – Более того, я знаю, что по заведённому у вас порядку, поскольку большинство платных пациентов идут именно к вам, решение об их госпитализации принимаете лично вы, а не Золотов. Поэтому я вас просто прошу…

Вспоминаю все разговоры про грядущую смену главного врача и готовящуюся здесь блатную кандидатуру. Вот если оказать ему сейчас услугу, о которой он просит, может, тогда по другому, более важному вопросу будет проще разговаривать? Как там в армии говорят? Просьба начальника – высшая форма приказа. Забавно…

– А вы можете гарантировать исполнение Шевцовым всех требований лечащих врачей? Если этого не будет, то лечиться ему просто бесполезно. Это можно будет делать и год, и два, и всё с одинаковым результатом. Объясните ему это вы, коль скоро он не захотел понять меня.

– Я с ним обязательно поговорю, – с явным облегчением и готовностью соглашается Ветчинников. – А когда он может заселиться?

– Вот с этого всё и начинается, – грустно усмехаюсь я. – Он ведь и вправду посчитал, что заселился в некий пансионат, и соответствующим образом себя вёл.

– Я оговорился, – кивает мой собеседник. – Конечно же, мой вопрос должен был прозвучать так: когда он может быть госпитализирован?

– Навскидку ответить не могу, поскольку мне надо посмотреть на состояние существующей очереди, – объясняю я, тем самым демонстрируя своё нежелание заниматься этим человеком прямо сейчас.

– Тогда я вас попрошу, – Ветчинников протягивает мне визитку, – когда определитесь, пожалуйста, позвоните мне, чтобы я мог это сообщить Шевцову.

Прощаемся нормальным крепким мужским рукопожатием.

Пока еду домой, подвожу итог состоявшейся встречи с высокопоставленным чиновником. Есть у меня такая привычка – обмозговывать и домысливать всё, сидя за рулём.

Интересная получилась беседа. Ожидаемого мной хамства не случилось, и это говорит в пользу Ветчинникова. Более того, он продемонстрировал умение сдерживать порывы своего раздражения и умение переговорщика. Надо признать, это благодаря ему наша беседа прошла вполне мирно, и я совсем не жалею, что пошёл навстречу и согласился повторно принять его протеже.

Странно другое: в разговоре никак не прозвучала грядущая смена руководства больницей. Ну ладно в разговоре, но, путешествуя по мозгам этого человека, я ни разу «не услышал» ни одной подобной мысли. Может, он просто, как сейчас говорят, не в теме? Тогда нашими делами может заниматься, например, зампредседателя по общим и кадровым вопросам, получивший из-за меня выговор. Кстати, этот кадровик некоторое время назад просунул к нам в хирургию своего знакомца. Причины такого его ходатайства я пока не понял, но, возможно, это хорошая зарплата у наших хирургов. В любом случае, нормальные отношения с одним из заместителей председателя мне явно не помешают.

Дома после ужина, позанимавшись со старшим сыном Серёжкой школьной математикой, которой он очень интересуется, захожу в комнату к Кириллу Сергеевичу, чтобы рассказать про свой визит в Облздрав.

Рассказываю подробно, правда, не касаюсь своего посещения мозгов чиновника и темы замены главврача.

– Считаю, Сашенька, ты правильно сделал, что включил заднюю, – задумчиво произносит Кирилл Сергеевич. – Получается, если просьбу этого чиновника ты пообещал удовлетворить, то, значит, он теперь в какой-то степени тебе обязан. Правда, расчёт этих людей по обязательствам такого рода полностью зависит от их порядочности. Мы с тобой уже сталкивались с ситуацией, когда за добро нам с тобой платили злом. Давай думать, что человеческая неблагодарность проявляется в единичных случаях.

– Я тоже хочу так думать, но пока ещё не знаю, что буду просить у Ветчинникова взамен, – и усмехаюсь. – Уверен, такие возможности нельзя тратить на что-то не особо обязательное. Надо просто дождаться случая.

– Возможно, к нему можно будет обратиться в вопросе твоего назначения на должность главного врача, чтобы они там, в Облздраве, не долго тянули с приказом, – предполагает Кирилл Сергеевич.

М-да… Поскольку он не в курсе подготовки на его должность блатника, у него и мысли соответствующие. Жаль, я пока не могу рассказать ему про истинное положение вещей.

– Что ж, это вариант, – соглашаюсь я, понимая, что на сегодня мои уста запечатаны заботой о его здоровье. – Посмотрим, как будут разворачиваться события.

В любом случае, пока шашкой махать рано. Сначала следует дождаться, как я сказал Григорьеву, каких-то шагов от Облздрава.

– Слушай, я всё хочу тебя спросить, ты рассказывал мне про свою непроизвольную диагностику онкологии у нашего чистоозёрского священника. Как он? Обращался? Или он сам куда-то ездил, чтобы удостовериться? – меняет тему Кирилл Сергеевич.

– Понятия не имею. Я тогда ему всё сказал, он не поверил и фактически послал меня подальше, – напоминаю я. – Если бы отец Серафим ко мне подошёл, я бы непременно устроил его в университет на обследование, но он шарахается от меня, как чёрт от ладана. Не могу же я силой его тащить!

Сказав это, сразу вспоминаю про своё умение дистанционно приказывать людям сделать то, что мне нужно. Поэтому в подтверждение уже обсуждавшейся темы: это ещё один способ применения моих способностей для излечения страждущих. Может быть, Ванька всё-таки прав и надо применить своё умение?

– Попробуй всё же его уговорить. Вдруг сумеешь? Это же жизнь человека!

– Ладно, я подумаю, что и как можно сделать.

Собственно, я и не собирался пускать такое дело на самотёк, ведь действительно речь идёт о жизни человека. Пока этот, с моей точки зрения, совсем не умный человек вы… делывается, опухоль растёт, а по мере её роста будущая операция становится всё более сложной. Это я, как хирург, знаю. В общем, надо будет что-то придумать, чтобы всё же его отправить на обследование в университет к онкологам.

В первой половине дня после своей плановой операции, как и обещал, посмотрел очередь к нам на госпитализацию. Определился с началом второго прибытия Шевцова к нам на поправку его спины. Это случится где-то недели через три. Сразу позвонил Ветчинникову и сообщил предполагаемую дату. Не знаю, может быть, он не до конца был уверен в отработке данного мной обещания, но благодарил очень тепло.

Сегодня четверг. Кирилла Сергеевича домой отвозит служебная машина, поэтому после вечернего приёма я решаю немного задержаться, чтобы перед работой в нашей «однушке» над статьёй полистать книги, хранящиеся здесь, у меня в кабинете.

В дверь раздаётся стук. Неужели кто-то ещё собрался? Если так, то надо будет принять, хоть моё время уже закончилось. Не отказываю я пациентам!

– Войдите!

Дверь открывается и появляется… отец Серафим!

Пока я не понимаю, он внял моему предложению продолжить неприятный разговор в более удобном для этого месте или, услышав от меня свой очень плохой диагноз, в конце концов решил поговорить на эту тему?