Доктор Елизов

Звонок мобильника застаёт меня в ординаторской хирургии. Ванька что-то хочет.

– Сашка, я сейчас был в двадцать второй у Шевцова. Мне совсем не понравилось течение его восстановления, – в голосе братишки слышится беспокойство. – Ты работал с его позвоночником аж неделю назад, но там начались плохие изменения, и сегодня всё хуже, чем даже вчера, когда я его осматривал и проводил свою терапию. Может, ты найдёшь время, чтобы его осмотреть ещё раз?

Потрудиться над спиной этого очень неприятного человека мне пришлось изрядно. Сначала был энергетический «разогрев» позвоночника, а потом уже я скрупулёзно стал заниматься тем, что братишка иронично называет пересчитыванием позвонков. Надо сказать, Ванька уже пару лет как самостоятельно стал делать такие вещи, но в данном, достаточно сложном случае работать пришлось мне. Ну а дальше последовала обычная в таких случаях ежедневная энергетическая терапия уже со стороны братишки, ну и, конечно, контроль результатов. Это сегодня и было сделано. Что же такого этот мужик натворил, что произошло ухудшение? В любом случае, надо идти и смотреть. А ещё мне надо провести с этим пациентом разговор по поводу его хамства.

– Хорошо, я прямо сейчас приду к нему, – сообщаю я братишке. – Подойди, пожалуйста, туда и ты.

В палату входим вместе с Ванькой. Шевцов сидит, уткнувшись в планшет.

– Здравствуйте, Юрий Михайлович, – сухо приветствую я его. – Ложитесь на живот, я буду смотреть вашу спину.

– Послушайте, сколько можно! – с раздражением реагирует он и в таком же тоне произносит матерный аналог слов «надоели уже».

– Значит, так… – я сажусь на стул около кровати и спокойно забираю гаджет из его рук. – Предупреждаю: ещё один случай хамства с вашей стороны – а на вас весь персонал жалуется – и я, вернув вам деньги, выставлю вас отсюда к чёртовой матери. Вы не будете первым таким пациентом, но, к сожалению, наверно, и не последним. Если собрались лечиться, то лечитесь! Если это не входит в ваши планы, то нечего здесь койку занимать, когда люди стоят в очереди, чтобы сюда попасть. Вы меня хорошо поняли?

Все эти слова были сказаны мной с просто звенящим спокойствием. Даже братишка бросил в мою сторону озабоченный взгляд. Пациент молчит и только хлопает глазами.

– Я спросил: вы меня поняли? – с металлом в голосе повторяю я свой вопрос.

– Понял… – он снимает нашу фирменную пижаму и переворачивается на живот.

Начинаю пальцами исследовать его позвоночник. Долго смотрю… Всё ясно! Остаётся понять, как он умудрился его так нагрузить здесь, в палате, что позвонки, ещё не укрепившиеся хрящевыми тканями на правильных местах, снова сместились в сторону прежнего состояния, где они находились до вправления.

– Что за неразрешённые упражнения вы делали? – спрашиваю я. – Вся моя работа пошла насмарку!

– Ну уж, знаете!.. – вспыхивает он и ехидно заявляет: – Поскольку здесь нет ни штанги, ни тренажёров, значит, просто вы свою работу сделали некачественно.

Приходится пользоваться своими талантами. О чём он сейчас думает? Так… Он думает, что я ни за что не догадаюсь о его утренних отжиманиях от пола, как он считает, для поддержания формы! Вот эти-то отжимания и дали ту самую нагрузку на неокрепший позвоночник, которая и привела к плачевным результатам.

– Юрий Михайлович, ваши отжимания от пола я вам запрещаю! – говорю я, чётко чеканя по словам и глядя ему в глаза. Я его не гипнотизирую, хотя для его же блага можно было бы наложить и гипнотический запрет.

– С чего вы взяли? – растерянно бормочет он.

– Пока я – ваш лечащий врач, мои указания для вас имеют форму закона, – продолжаю я, игнорируя его вопрос. – В противном случае произойдёт то, о чём я сказал ранее. Вы отсюда уедете! Вам ясно?

– Обвиняя в том, чего я не делал, вы пытаетесь обвинить меня, вашего пациента, в своей собственной халтуре? – возмущённо вспыхивает он.

– Вы лжёте, – в своём голосе я слышу усталость. – Я отлично знаю: вы по утрам отжимаетесь от пола. Ещё раз спрашиваю: вы хорошо поняли то, что я вам сказал?

– Послушайте, я вам не какой-нибудь нищеброд, чтобы так со мной обращаться! – и в его тоне звучит угроза. – Я позвоню вашему начальству, и вы пожалеете о том, как сейчас себя со мной ведёте.

– Мне это не интересно. Вы можете звонить куда угодно, кому угодно и сколько угодно. На мои решения это не повлияет, – сухо парирую я и предупреждаю: – Завтра будем повторять установку позвонков.

Сказав это, забираю Ваньку, и мы выходим в коридор.

– Ты действительно собрался его гнать? – напряжённо спрашивает братишка. – За него же этот Ветчинников из Облздрава ходатайствовал. Подумай о последствиях.

– А что прикажешь с ним делать, если ему так называемая поддержка формы важнее, чем ходить с ровной, а не со скрюченной спиной?

– Про отжимания ты у него в мозгах прочёл?

– Ну сам же он не хотел признаваться! А его знакомства меня не интересуют. Я прекрасно знаю, как этот тип попал к нам без очереди. Однако есть правила для больных, которые они должны выполнять, какими бы блатными они ни были.

– Ладно, посмотрим, может быть, на него подействует твоя воспитательная беседа, – машет рукой Ванька.

После операции, которую проводил Юра Кушелев, а я был у него номинальным ассистентом, Ванька находит меня на третьем этаже в ординаторской хирургии.

– Простите! – извиняется он, увидев, что мы обсуждаем, как всё у нас прошло.

– Чего хотел? – я встаю с дивана.

– С утра зашел в двадцать вторую к Шевцову и действительно застал его за отжиманиями! – с возмущением выпаливает братишка.

– Значит, этот человек сам для себя всё решил, – спокойно констатирую я. – Он показал, что лечиться не хочет.

Прервав обсуждение прошедшей операции, выхожу вслед за Ванькой в коридор и на посту прошу дежурную медсестру найти мне Старшую.

Быстрой походкой подходит Шитова.

– Елена Михайловна, подготовьте, пожалуйста, досрочную выписку пациента Шевцова Юрия Михайловича, – и, увидев её удивлённый взгляд, объясняю. – В обосновании пусть напишут: «За грубые и систематические нарушения предписанного режима».

По заведённой очень давно схеме, за всех платных пациентов отвечает первый заместитель главврача, то есть я. Это касается не только больных с позвоночными проблемами, но и людей, порой приезжающих к нам для проведения хирургического вмешательства, ведь наша хирургия тоже очень ценится.

– Александр Николаевич, а вы не погорячились? – осторожно спрашивает она.

– Думаю, нет. Иван вам расскажет, что и как было, а вы мне потом принесите документы на подпись.

Вернувшись в ординаторскую, продолжаю беседу с Юрой. В целом я остался доволен его действиями, но ведь никогда не бывает так, чтобы всё было без сучка и задоринки. Как всегда, он все замечания записывает в толстую тетрадь, к чему давно привык. Ну а завершаю процесс я словами искреннего одобрения его действий.

Документы на досрочную выписку Шевцова Старшая приносит мне в кабинет.

– Александр Николаевич, вы уверены, что поступаете правильно? – ещё раз с беспокойством спрашивает она, садясь у моего стола и кладя передо мной бумаги.

– Совершенно уверен. Согласитесь, Елена Михайловна, исполнение предписанного режима, то есть назначений лечащего врача, является необходимым компонентом лечения. Никакие суперсредства не смогут вылечить отвергающего, например, диету, постельный режим, ну и тому подобное. Как же мы будем бороться с болезнью, если пациент будет вместе с нею нам противостоять? Согласны с такой логикой?

– С вашей логикой я, как медик, естественно, согласна, но подумайте, может быть такой шаг сейчас не своевременен, ведь Шевцов попал к нам по протекции руководства.

– Догадываюсь, у вас был разговор со Светланой Сергеевной! – усмехаюсь я.

– Был, и очень подробный! – подтверждает Шитова. – Мы же вместе с ней входим в состав нашего мозгового центра, вот она и поделилась полученной от вас информацией. Вы уж её простите.