Страница 36 из 43
Это мне снова слоняться от одной стены своей комнаты к другой и мучиться от всевозможных глупостей, лезущих в голову?
— Печенье что ли пойти испечь? – вслух обронила я. – И время убью, и подарки к Новому году приготовлю.
— Не вздумай! – переполошились оба парня.
— Да ладно ревновать, я и вам пряников напеку, — улыбнулась я.
— Мы как раз этого и боимся, — уточнил Мстислав. – Еще память свежа о твоей чудо-яичнице.
— Ой, вспомнили! Когда это было? Три года назад. С тех пор…
— Вряд ли твои кулинарные навыки улучшились, — с сомнением протянул Виктор. – Да и с чего бы? Кажется, ты в академии другим вещам учишься.
— Поэтому рисковать своими желудками мы больше не станем, — заверил Мстислав. – Лучше тебя для надежности привяжем к кровати.
— Зачем?
— Чтоб случайно не убежала кулинарить от скуки, — прищурившись, ответил брат.
— Мало свои пряники испортишь, еще, чего доброго, другим девицам дашь «полезные советы» приготовления и улучшения рецептуры, — рассуждал Мстислав. — Так чудо-пряники распространятся по мужскому общежитию, и нам тогда даже в собственный санузел придется очередь за сутки занимать.
— Что-о-о-о?
Оба с громким хохотом вылетели из-за стола и наглым образом сбежали из столовой. Мне даже пришлось за ними подносы убирать. Братишки, понимаешь.
Зато мысли мои повернули в другую сторону. Неужели я настолько плохо готовлю? Ну, да, в последний раз я немного напутала с составом яичницы, положив вместо свежего молока прокисшее и заглушив кислый привкус обилием зелени и чеснока. Парням действительно пришлось нелегко после дегустации. А нечего было жадничать и к великанским порциям просить добавку. Я вон вполне легко перенесла свои кулинарные эксперименты. Сегодня о них даже не вспомнила.
Вопреки собственным опасениям страдать от бездействия и отсутствия информации мне не пришлось. Сон сморил меня раньше.
Зато с утра пришлось поволноваться. К завтраку парни не явились. Ни один. И к обеду тоже. Разумеется, я понимала, что скорее всего они спят после активной ночи, однако не могла не переживать. А что, если кого-то из них поймали учителя или ректор?
Причинять неприятности кому-либо мне совершенно не хотелось, но и оставаться уродиной еще на год перспектива была так себе. К тому же Изабелла лежала в медпункте безнадежно ожидая помощи от врачей, которые при всем желании и компетенции не могли ее вылечить.
До обеда я накрутила себя до предела, поэтому после столовой отправилась в зимний сад. Если и можно где почерпнуть местные сплетни, так это там. Случись что с парнями, наверняка народ обсудит подобное событие со всех сторон.
К моему разочарованию и одновременному облегчению, в зимнем саду о Викторе и Мстиславе помалкивали. А вот Яромиру промывали косточки, как и мне, только речь шла совсем на другую тему, нежели я ожидала.
— Слышали? Яромир, ну, тот, высокий и красивый, что перевелся к нам в этом году…
— Брюнет с холодным взглядом?
— Точно! Он с Дори-Анной встречается. С пацанкой неуклюжей.
— Не, не с ней, он с ее братом дружит.
— Да ладно, не с ней. Я их сколько раз видела в коридорах, шастают за ручку.
— Подожди. Но Дори… она, кажется, сейчас болеет, лежит в медпункте.
— Не, в медпункте Изабелла. Говорят, с ней что-то невообразимое случилось, кажется, с лицом. А Дори сама по себе страшная, лучше ночью ее не видеть в кошмарах – не проснешься.
— Я слышала она заразилась чем-то и ходит в маске.
— В маске она потому, что страшная. Зенон видел, чуть не обделался.
— Ну, так она раньше не носила маску, наверно от той заразной болезни подурнела.
— Причем здесь маска? Она всегда была уродиной.
— Тогда с чего бы Яромиру с ней встречаться? Пресытился красотками, на говнецо потянуло?
— Типа того. Бывают же извращенцы.
Меня замутило от подобных разговоров, захотелось выйти из-за кустов, в которых я сидела в засаде, и повыдергивать волосенки из глупых голов куриц, сплетничающих на соседней лавке. Не зря «братишки» велели не высовывать нос из своей комнаты. Попробуй, сохрани душевное равновесие в подобных условиях.
— Все не просто так, — осадил балаболок мужской голос. – Парня биологическая мать бросила, ушла от отца, когда Яромир был совсем мальчишкой. Уж красавицей грет на все королевство слыла. Кокетка страшная. А сейчас у него мачеха, скромная простая женщина, так оба в ней души не чают. Поэтому Яромир на дух не переносит ваши девчачьи кривлянья и перегруженные штукатуркой лица. Дорка всей этой фигней не страдает, видать, тем и зацепила.
— А тебе откуда знать? – обиделись девчонки.
— Мы в хороших отношениях. Не скажу, что друзья, но часто пересекаемся. Мой отец ладит с его родителем.
— Ааа…
Я посидела еще немного на лавке, ожидая, что неизвестный парень, которого мне не удалось рассмотреть из-за кустов, расскажет еще что-то интересное про Яромира, но он то ли отошел от компании девиц, то ли предпочитал далее молчать, но больше я его голос не слышала. Сплетницы продолжали делиться впечатлениями от услышанного, а потом и вовсе перешли на другую тему.
Поняв, что бессмысленно сижу на лавке и рискую попасться на глаза отдыхающим студентам, я, обходя многолюдные места, отправилась к себе.
В голове была каша. Я пыталась с ней справиться и разложить по полочкам услышанное, но не могла поверить. Встречается со мной? Я – в его вкусе? Испытывает неприязнь к кокеткам?
Вот, значит, как. Пока я пыталась с Яромиром флиртовать, то попадала в его «слепую зону», он меня в упор не замечал. Дело было не во внешности, не в том, насколько удачно я себя изменила при помощи планшета, какое красивое платье надела или сделала стильный макияж. Он всего этого не видел. Мои старания улучшить себя были тщетны, пока я вела себя легкомысленно. Стремление обольстить и влюбить в себя приводили к совершенно обратному эффекту. Он отстранялся. И наоборот, стоило мне забыться и стать самой собой, как Яромир менялся. Проявлял заботу и внимание.
Неужели это правда? И Яромиру я нравилась такой, какая есть? Вернее, была. Или все-таки до сих пор я ему интересна? Он же помогает и делает вид, будто не замечает моего уродства. Он даже меня поцеловал!
Не может быть! Не может быть, чтобы посредственность могла привлечь парня, у ног которого будет любая, помани только пальцем.
Я так и не пришла к какому-либо выводу, факты говорили об одном, а собственная самооценка о другом.
До ужина я вся издергалась. К прежним переживаниям добавились сердечные. И еще время от времени проскальзывала противная мыслишка, что после ритуала отношение Яромира ко мне наверняка изменится. Сейчас он проявлял благородство, заботясь об изуродованной девице, но, вернув свою внешность, я потеряю статус жертвы и снова перейду в разряд простушек обыкновенных.
А если останусь монстром, то тем более не понадоблюсь никому…
Яростно потрясла головой и запретила себе думать о будущем. Если Яромир отстранится от меня, что ж, тогда станет ясно – сама по себе я ему не нужна. Наверное, горькая правда лучше самообмана. Придется смириться. Или… я снова завоюю его интерес! Зная о нем гораздо больше, чем раньше, у меня есть все шансы понравиться ему, проявив себя настоящую.
С таким вот боевым настроем я пришла в столовую на ужин. Зал меня встретил музыкой, льющейся из динамиков, сиянием разноцветных огней гирлянд и разряженной елкой – главным символом Нового года. Столики красовались, убранные в накрахмаленные скатерти, торжественной сервировкой, а с потолка свисали синтетические сосульки, сверкающие блестками.
Я и позабыла, что сегодня грет Морал обещала праздничный ужин. Надеюсь, нас не задержат в столовой надолго? Яромир говорил о предновогодье. Значит, ритуал нужно совершить до полуночи. Но с ректора станется организовать старомодные конкурсы и викторины, лишь бы занять студентов «правильными развлечениями».
Нервозность моя все усиливалась. Ничего удивительного, что появление троицы с безмятежными улыбками на довольных лицах меня покоробило.