Ценный груз

Он судорожно втянул ноздрями воздух и также нервно его выдохнул. Его сердце еще продолжало болеть при воспоминании об увиденном. Много ночей после этого господину Ляну снился один и тот же кошмар. Иногда он открывал во сне ящик, а иногда слышал сквозь его деревянные доски тихий плач и мольбы не делать этого. Как же жестоки Боги, что они позволили ему испытать всего за несколько минут невероятную радость и облегчение, когда джонка унесла их прочь, и черную бездну отчаянья и боли, когда крышка ящика была им сорвана.

— Я не знал, как быть дальше, — тихо продолжил свой рассказ господин Лян. — Не было больше ничего на этом свете, что имело смысл. Каждый час, проведенный на этой джонке, что продолжала свой путь, становился все никчемней и бесполезней. В чем ценность моей жизни без нее? — Он вопрошающе посмотрел на Дэмина, который не знал ответа на этот вопрос. — Тогда я решил, что любым способом погублю тех, кто ее убил. А в том, кто это сделал, я не сомневался…

Мингли, до этого увлеченный проплывающими по небу облаками, перевел взгляд на господина Ляна. На лице того застыла искаженная злостью ухмылка.

— Я знал, что это дело рук господина Лина. Он единственный, кто оставался проигравшей стороной. Господин Ши думал, что женится на Сюэ, вывезет ее подальше и будет держать в золотой клетке, пока ее польза не сойдет на нет. А вот господин Лин так и останется в зависимости от господина Ши. Будет исполнять то, что ему велено, так как доступа к оружию иметь не сможет. А следовательно, продолжит лишь снабжать ящиками. Что явно не устроило бы такого, как он. Я винил их обоих и желал, чтобы их жизнь оборвалась самым ужасным способом. Но прежде… Прежде я хотел, чтобы они мучились от страха за собственные шкуры, как я изнемогал от чувства безысходности и боли утраты. Я забрал с собой ящик, что стал могилой для Сюэ, велел команде разбить джонку о скалы и добрался до Синторы. До сих пор не знаю, кто и зачем притворился моей Сюэ, но я был потрясен, когда пришел к конюху и услышал от него, что та вернулась. Думаю, это были уловки господина Ши. Он — торговец, много путешествовал и однажды рассказывал нам о чарах, способных на подобное.

Я оставил на пристани ящик с телом моей возлюбленной. Зная, что это повергнет в ужас господина Лина и Ши. После чего несколько дней думал, как же раскрыть этих подлецов. Даже пробрался в лавку Лина, в надежде выкрасть документы и подбросить их вам. Но узнал, что вы и без меня их уже забрали. В итоге я отправился в Ведомство Безопасности, чтобы во всем признаться. Господин Гувэй внимательно меня выслушал и направил оттуда к вам на склады.

Вот и вся история, уважаемый судья. Я готов к любому наказанию, но прошу об одном: позвольте мне сначала увидеть, как господин Лин и Ши будут лишены всего, в том числе и своих жизней.

Дэмину стало жалко этого человека. Выходит, что он и госпожа Сюэ превратились в преступников именно по вине закона, который должен был оберегать граждан и направлять их на верный путь. Ведь если бы отец Дэмина, который проводил суд над господином Хэ, более тщательно покопался в этом деле. Если бы то же самое произошло и с обвинением господина Ляна. То, может быть, все не закончилось столь скверно? Дэмин, как старший брат в большой семье, всегда имел склонность задаваться вопросом: нет ли его вины в том, какие ошибки совершают его братья? Так и сейчас, в этой ситуации он вновь обратился к поиску собственного несовершенства, ибо был частью судебной системы.

— Что ж, во всем вновь виновата человеческая жадность, алчность и глупость, — Мингли, словно угадав его душевные терзания, жестко констатировал иной взгляд на ситуацию.

Что-то в словах демона было истиной. Ведь если посмотреть с другой стороны, то господин Лян был не только жертвой, но и преступником. Он бы мог отказаться от идеи продавать орудие мятежникам, но поставил свои интересы выше безопасности Синторы. Даже пусть его предали и оболгали собственные друзья, пусть он грезил свадьбой с госпожой Сюэ — все это разве повод разрушить мир внутри родной провинции? Соразмерна ли цена счастья одного человека с ценой спокойной жизни тысячи граждан? И все же…

Дэмин посмотрел на Мингли, который не сводил с него взгляда. Вероятно, теперь он более тщательно пытался понять, как распознать чувства молодого судьи, помимо использования своих чар. Ему было очень любопытно, какое решение примет его господин.

Демон растянулся в улыбке, когда понял, что уготовил Дэмин господину Ляну.

Теперь им осталось лишь предстать перед верховным судьей.

Глава пятая

Дворец правителя Синторы потрясал и одновременно устрашал своим величием.

Никогда прежде Дэмин не переступал его порога. Ему казалось, что на фоне этих огромных стен, заостренных башенок и скругленных крыш он сам — ничтожная песчинка в ленте времени.

Укромные взгляды и тихие смешки молодых служанок сменялись суровыми лицами стражей, встречавших их возле каждых ворот, которых оказалось немалое количество, прежде чем они, наконец, оказались перед огромными ступенями, ведущими в зал заседания Высшего суда.

Когда он и Мингли почти достигли половины пути, преодолев немалое количество ступеней, их нагнал Гувэй. Он, как всегда, одарил Дэмина теплой дружеской улыбкой и хотел был что-то сказать, но его перебил мрачный язвительный голос демона:

— Ох, надо же, кого мы видим. Сюда-то ты прибыл вовремя. Аж все ноги стер, пока торопился.

Между ними так и не зародилось товарищеских чувств. Дэмин до сих пор не понимал, почему они так друг другу ненавистны.

— Если ты о том, почему я сам не направился к вам на выручку, — спокойно ответил Гувэй, — то напомню, что я служу провинции, и правитель всегда на первом месте. Но я сделал все возможное, чтобы вам оказали помощь как можно скорее.

— Как можно скорее? — Усмехнулся демон. — Это поэтому ты послал к нам дряхлого деда?

Их взгляды сцепились с небывалым остервенением, словно каждый из них старался прожечь в недруге дыру.

— Сдается мне, что ты не очень-то хотел, чтобы мы поспели ко дворцу в первых рядах в роли спасителей. Вероятно, потому, что решил — троим на одном стуле не усидеть?

— Я выполнял свой долг, — лицо Гувэя скинуло маску, обратившись в ледяное изваяние. — И да будет тебе известно, что в своем рапорте о произошедшем я в красках и деталях описал ту огромную помощь, что оказал в расследовании Дэмин. Говорю так, ибо слышу, что ты пытаешься обвинить меня в желании списать со счетов труд моего друга.

— Ой, да кто читает эти бумажки, — пренебрежительно отмахнулся Мингли. — Ясное дело, запомнят только того, кто ворвался в центральные ворота дворца на вороном жеребце. Я об этом уже наслышан от людей. — Демон хитро прищурился. — Весь город полнится слухами, как величественный сын градоначальника в блестящих на солнце доспехах примчался спасать жизнь всей провинции! Принарядить себя и своего коня у тебя было время, а к нам на склады заскочить не успел.

— Ты совсем плох в тонкостях нашей службы. — Гувэй изобразил снисходительность к темному в своем невежестве мечнику. — Это штатная форма Ведомства Безопасности для посещений дворца. К тому же мне предстоял бой, и доспех не будет лишним.

— А я вот слышал, — не унимался Мингли, — когда вы столкнулись с мятежниками, ты как-то все время не спешил, предпочитая двигаться позади своих воинов. — Улыбка Гувэя стала напряженнее. Он вновь хотел дать ответ и на это обвинение, но Мингли его опередил: — О нет, нет. Не утруждайся объяснять и это. Я знаю причину, почему ты волочился позади остальных: новое седло, что ты подготовил для такого случая, благородный зад натерло?

Дэмин с трудом сохранял лицо, но в последний момент не удержался и прокашлялся, пряча тем самым вырывавшийся смешок. Он вклинился в разговор:

— Если мы не поспешим, то опоздаем на суд во главе с самим правителем.

— И в самом деле, — подхватил Гувэй, — а то мне еще вечером нужно отправиться на праздник души и сердца к прекрасным девушкам!