Ценный груз

Дэмин и в самом деле был частым гостем названного заведения — одного из самых роскошных публичных домов Синторы. И слухи, которые зарождались вокруг Дэмина благодаря его холодному отношению к благородным девицам, вкупе с частыми посещениями борделя, разрастались пламенем и сильно волновали любопытство Мингли. На самом деле, на то были две причины, которые, — узнай бы о них Мингли, — сильно разочаровали демона, ибо не несли в себе ничего пошлого или противоречащего принципам молодого господина.

Дома увеселений служили не только местом для удовлетворения плотских утех, но и способом хорошо провести время с друзьями. Вкусная еда, лучшие вина, прекрасная музыка и искусные танцовщицы, которые вплетали в свои представления целые истории. Все это привлекало обеспеченных мужчин, обещая прекрасный отдых от семьи, учебы или рабочих дел. Дэмин любил расслабиться подобным образом в компании своих друзей, обсуждая насущные проблемы, новости и даже сплетни.

Вторая же причина заключалась в одной из наложниц этого дома. Но о столь запутанных и странных отношениях, что зародились между ней и Дэмином, молодой господин предпочитал не рассказывать никому. И уж тем более демону, который только и ждет, чтобы найти в его душе нарыв, запустить туда свои пальцы и ковырять его до смертного часа Дэмина.

— Боишься вынести неверное решение? — видя, что его господин снова юркнул в свою ракушку, уходя от неприятных ему тем, Мингли постарался направить разговор в иное русло, — это потому что боишься, что в глазах людей прослывешь плохим человеком или что можешь причинить невиновному вред?

— Вечно ты задаешь провокационные вопросы, — тень улыбки скользнула по лицу Дэмина.

— На то я и демон, чтобы вводить в сомнения.

— Ты просто хочешь, чтобы я чувствовал себя хуже, чем я есть.

— То есть предположить, что я пытаюсь избавить тебя от предрассудков насчет важности быть хорошим, ты не задумываешься?

— Не мерь свое представление о морали по моим ценностям.

Мингли громко и заразительно засмеялся.

— Вот поэтому я вас, достопочтенный, никогда и не оставлю! Вы развеиваете мою тоску своим упрямством и однобоким взглядом, — Мингли, ни секунды не задумываясь, протянул руку к кружке с холодным чаем, что заказал себе Дэмин, и с наслаждением выпил добрую половину. Господин даже не успел возмутиться должным образом, — Сам посуди, кому как не людям лучше прочих знать, каково это мерить всех и вся по своим идеалам и требовать жить по их же правилам? Будто вы на этой земле первые и неповторимые.

— Я не намерен обсуждать с демоном значимость людских жизней и достижений нашей расы.

— Ну и напрасно, — серьезно сказал Мингли, — так и останешься слепым, как новорожденный котенок.

Дэмин нахмурился, он не любил, когда его выставляли недостойным и глупым.

— Не сдвигай брови, — улыбнулся Мингли, — если ты оступишься, я тебя вытяну за шиворот.

— Для чего только боги вас создали… — Прошептал Дэмин, уставший от бесконечных пререканий со своим же мечником.

— Чтобы вы, люди, не зазнавались.

— Для вас мы — лишь инструмент для злобных развлечений, — Дэмин запустил тонкие пальцы в поясной кисет, и отсчитав нужную сумму, положил ее на деревянную стойку.

Мингли отложил столовые приборы и серьезно посмотрел на своего господина. Карие глаза с желтым узором, расходившимся сетью от черного зрачка, внезапно показались Дэмину жуткими и неестественно пронзительными, словно он столкнулся взглядом с диким горным котом, который сейчас обдумывает, как с ним следует поступить. Они, бесспорно, принадлежали демону, пусть и скрытому в человеческом теле. И этот факт вдруг стал столь явственным, что молодой господин не смог выдержать взгляда своего мечника.

— Ты встретил здесь хоть одного демона до меня? — голос Мингли был спокойным, как обманчивое затишье перед надвигающейся бурей.

— Нет, — Дэмин задумался, — никогда не размышлял об этом. Действительно, почему же я не сталкивался с твоими сородичами? В городах разве не самое лучшее место, чтобы пакостить?

— Потому что вы — самые эгоистичные создания. Думаете, что весь мир крутится вокруг вас? Сущие дети. У нас своя жизнь, у вас своя. Считаете, нам нечем развлечься, кроме как наблюдать за вашими страстями? — в голосе Мингли проскальзывала какая-то странная затаенная обида или, может быть, то было чувство огорчения на высказанные Дэмином слова о демонах? — Возможно, молодым духам или юным демонам еще будет интересно развлекаться над вашим братом, но только лишь в виде шалостей, которыми страдают человеческие дети или студенты. Взрослым демонам нет никакого дела до вашей жизни.

— А тебе много лет? — Дэмин только сейчас понял, что человеческое обличие вводило его в заблуждение и он никогда не задумывался о столь важной детали.

— Достаточно, чтобы потерять всякий интерес к людским делам, — покривил душой Мингли.

— Тогда почему же ты оказался в той ситуации, которая привела нас к знакомству?

— Ну…. Иногда все-таки приходится прибегать к некоторому взаимодействую с вами, — уклончиво протянул демон, — и, как видишь, ничего хорошего вы обычно нам не приносите. Любые существа предпочитают лишний раз не сталкиваться с людьми, потому что от вас одни только беды!

Подобное заявление, сказанное с абсолютной серьезностью и в сердцах, порядком удивило Дэмина. Всю обратную дорогу до здания суда он пребывал в раздумьях о том, как так могло получиться, что демоны считали людей не меньшей напастью, чем те думали о них?

Глава восьмая

Восседавшие на стульях ответчики больше напоминали присутствующих родственников на похоронах человека, который лишил их наследства. Престарелая госпожа, потерявшая дочь, по-прежнему была бледна. Узнав от служанки о том, что более богатый и перспективный жених был упущен, она то и дело бросала гневные взгляды на господина Лина — виновника ее горя. Тот, в свою очередь, всем видом показывал жуткое раздражение. Скрестив руки на груди и уставившись взглядом в пол, он еле сдерживал гнев на служанку, которая опорочила его доброе имя. Девушка лишь злорадно ухмылялась, наслаждаясь страданиями господина. Единственный, кто окончательно запутался и переживал больше остальных о том, что дело приобрело совсем иной оборот, был портовый работник, который рассчитывал, что через суд получит свои десять серебряников. Теперь же он был совсем не рад, что обратился с этим к судье, так как простое прошение приобрело скверный оборот и не сулило ничего хорошего.

Конюх, — пожилой мужчина, чью голову, подобно горным пикам, покрыло белым снегом седины, — входил в зал неспешным, свойственным всем людям в возрасте шагом. Он дожил до тех лет, когда взор уже не потрясают огромные колонады и высокие потолки величественных строений Синторы, когда чиновники не страшат, а бандиты кажутся простыми расшалившимися мальчишками. Годы брали свое: отнимая физические силы, чувство новизны и желание перемен в жизни, даруя взамен крепкую порцию равнодушия к тому, что происходило в мире и родной провинции. Стоя одной ногой на пороге чертогов Диликтаса, — кровавого бога смерти и человеческого безумия, — любой либо смиряется с неизбежным и приобретает философский взгляд на все происходящее, либо страшится грядущего и пополняет ряды городских сумасшедших.

Дэмин ощутил неловкость оттого, что в таком шикарном и богато украшенном зале не предназначалось сидячих мест для тех, кто несет ответ перед судьей. Таковы правила, и они должны быть едины для всех. Но сейчас молодой господин чувствовал неуместность такого строгого порядка перед видом немощного старика. Он махнул рукой одному из стражей и приказал предоставить ответчику стул.

Конюх вежливо поприветствовал судью, не забыв поклониться настолько низко, насколько могла позволить его старая спина, и с благодарностью сел на выставленный для него стул. Выглядеть при этом он стал не менее неуместно в глазах Демина, чем если бы стоял. Все эти громадные колонны, украшенные богами, высокий купол крыши и помпезность до блеска начищенного пола вдруг резко показалась какой-то ущербной и вычурной на фоне темных, наполненных мудростью и добротой глаз конюха. Судья украдкой посмотрел в сторону Мингли, словно пытаясь понять, ощущает ли нечто подобное демон, но тот был больше поглощен процессом переваривания обеда, чем сложившейся неловкой атмосферой.