Страница 33 из 58
Все воспоминания на эту тему у Оли остались хорошие и она решила попробовать. «Во-первых, это не секс, – рассуждала Оля, – во-вторых, я всегда хотела танцевать, в-третьих там должно быть много денег и я, возможно, смогу снять жильë и съехать от брата». Галицина решительно собрала свои газеты и направилась обратно к телефону -автомату звонить по поводу танцовщицы. По телефону милая девушка сообщила, что всë верно, есть учительница, которая всему обучит, назвала адрес.
– А вы от куда поедите, где живёте? – спросила милая девушка.
– пр. Тореза 35. – ответила Оля.
– А, так от вас есть прямой трамвай, прямо сюда. Вам ехать к нам минут тридцать. Боюсь ошибиться с номером, посмотрите на карте. – и девушка потом подробно рассказала, как от трамвайной остановки дойти до входа, как потом позвонить в звонок у двери – Оля всë быстро записывала, стараясь ничего не упустить.
– Да, и ещë, возьмите с собой туфли, на которых собираетесь танцевать и одежду для танцев, какую посчитаете нужной, но это должна быть или короткая юбочка, или шорты и топик. Видели танцовщиц на пилоне, а чëм они танцуют? – продолжила девушка.
– На чëм? – спросила Оля.
Девушка похихикала:
– На шесте. Он пилон называется.
– А да, видела. Они, в принципе, в одном нижнем белье танцуют. – ответила Ольга.
– Ну можно и так. Как вам будет удобно. Главное, чтобы вам было удобно.
Договорились, что Ольга подъедет к ним завтра в двенадцать часов, к открытию клуба.
Глава 4. Закрытый клуб.
Галицина стояла и смотрела на решётку.
Она легко нашла нужный вход по своим записям, и девушка по телефону хорошо объяснила. Правда Оля ехала на старом железном трамвае не тридцать минут, а час точно. Погода ещë выдалась отвратная: холодный ветер, дождь.
Оля вошла в арку здания. Это был пятиэтажный, очень длинный дом с арками из серого бетона, так называемой, промышленной архитектуры шестидесятых годов. Оля спряталась от ветра, закурила. Пальцы очень замëрзли – они держали зонтик на холодном ветру, перчаток у Ольги ешë не было.
Оля зашла в подъезд, докурила и стала подниматься на второй этаж. Она остановилась на пролëте этажа. Дальше ей преграждала путь большая металлическая решётка, которая была закрыта на ключ, в решётку был вварен массивный замок. Еë это немного испугало и насторожило. "Что это за клуб такой, в обычном жилом доме, по ходу это переделанные квартиры, да ещë за такой решёткой? Что может обозначать такая решётка? Что туда не всех пускают или, что ещë хуже, не всех выпускают. Это странно. Я уже много клубов видела, все они были открыты. Так, это закрытый клуб. Что они закрывают от всех? … Может сразу валить, не проверяя? … Ладно, от того, что я схожу на разведку ничего не случится. Ездила же я много раз неизвестно куда и не известно с кем. Думаю, у меня хватит ума и опыта разобраться что здесь происходит, всë равно никуда без прописки не берут, а в станицу я не вернусь". – рассудила Оля и позвонила в звонок, расположенный на стене, но за решёткой.
Еë встретил парень, открыл решётку и проводил внутрь клуба-квартиры. Оля остановилась, поражённая росписью стен.
– Ты взяла туфли? – спросил парень.
– Да.
– Тогда вот здесь переобувайся и иди туда.
Он указал сначала на банкетку, а потом на проход в расписных стенах и скрылся в цветном лабиринте.
Оля присела на синий бархатный пуф и стала рассматривать стены, расписанные в виде космоса.
Это было звёздное, завораживающее небо. Планеты в далёком космосе манили, звëзды будто мерцали. Нарисовано очень красиво и реалистично. Плюс всей этой загадочности придавало то, что это были коридоры-лабиринты, во всяком случае Оля их нашла таковыми, так как далеко не с первого раза зашла в ту комнату, где находились люди. До этого она открыла комнату, тоже расписанную космическими мотивами, в которой стояла большая кровать, укрытая покрывалом из алого бархата.
"Так, значит здесь проституток держат. Вот почему клуб, закрытый. Надеюсь, меня не как проститутку пригласили, под видом танцев?" – подумала Оля.
Потом она нашла туалет, тоже очень цветной. Потом заглянула в комнату, где переодевалась какая-то девушка и указала жестом Оле, чтобы та вышла. И только потом Ольга вошла в довольно просторный зал, сделанный под бар, в котором располагалась барная стойка и пару столиков. За одним из столиков сидела молодая женщина лет тридцати в джинсовых коротких шортах, в шифоновой белой блузке без рукавов, под блузкой был виден белый бюзгалтер. Девушка была довольно загорелая и поэтому белая одежда отлично оттеняла еë кожу. Еë длинные стройные ноги были обуты в белых босоножках на высоких каблуках. За барной стойкой стояла ещë одна девушка, тоже лет тридцати. Они вдвоём разговаривали.
– Привет, ты Оля? – спросила длинноногая, когда Ольга появилась в проходе.
–Да.
– Проходи. Куришь?
– Курю.
– Присаживайся. – она указала на стул за еë столиком.
–Кофе будешь? – жизнерадостно продолжала длинноногая.
– Буду.
– Таня, сделай кофе. – обратилась она к девушке за барной стойкой.
Кофе Таня принесла очень быстро, потому, что он был растворимый, но хороший. Оля закурила. Молодые женщины тоже курили.
– Ну с чего начать? – девушка показала рукой вправо. Там был ещë один зал и был виден помост с пилоном. – Танцевать я тебя научу. Я твой учитель, зовут меня Яна. Правда, если ты гибкая.
– Я ходила в цирковую студию и у меня не плохо выходило. – вставила Оля.
– О, это очень хорошо. А то, честно говоря, я с этими брёвнами намучалась. Вообще не гнуться, а здесь надо по пилону, как змея вверх и вниз ползать. Марк ругается – это хозяин этого заведения, а что я могу с брёвнами сделать? Оля действительно ходила в цирковую студию в станице. Их цирковая студия держала первое место несколько лет подряд среди всех цирковых студий по Краснодарскому краю. И одна их учениц стала мировой звездой, как гимнастка под куполом цирка. Она работала в английском цирке и как-то приехала в станицу в гости к маме, и выступила на сцене в местном доме культуры со своим знаменитым этюдом, где она так сгибалась и разгибалась, что было не понятно с первого ряда, как перетекает еë тело: руки, ноги, голова. Ещë она привезла плакаты-афиши еë выступлений на английском языке, где было понятно, что афиши освещают не выступления цирка в целом, а именно еë. Она подарила плакаты студии и своему учителю, в частности. Учитель был великолепный. Жаль, что он, такой талантливый, застрял в станице. Все знали, что он страдал от этого, да ещë он не удачно женился. Его истеричная жена постоянно прибегала на тренировки и закатывала скандалы, безустанно ревнуя его к гибким школьницам. Сергею – так звали учителя, было очень стыдно перед учениками, он каждый раз пытался успокоить еë и вывести из зала, но это было сделать очень сложно. В итоге из-за неë, и Оля ушла из студии, прозанимавшись только два года с тринадцати до пятнадцати лет. Пятнадцатилетней девушке было стыдно за то, что еë взрослая женщина обвиняет в каких-то непристойных действиях по отношению к еë мужу и Олиному учителю, хотя ничего подобного не было. Оля даже никогда не оставалась на вечеринки по поводу успешно данному концерту. В труппе было много других девушек старше, но жена учителя особо не вникала на кого орать. Учитель, кстати, через несколько лет после того, как Оля покинула студию и уже перестала интересоваться их успехами, покончил жизнь самоубийством – удушился газом, открыв его в духовке.
Пока Ольга вспоминала свою цирковую студию, еë новая учительница постоянно говорила, в основном об оплате и способах заработать, но Оля почти всë прослушала, не потому, что она уж так сильно ушла в воспоминания, а скорей наоборот, Оля ушла в воспоминания потому, что еë, почему-то было не приятно слушать эту молодую женщину. У неë был неприятный голос, она тараторила не останавливаясь, чем-то была все время не довольна. Оля ждала, когда они уже перестанут курить и начнут учиться. Вот, наконец то, учительница Света наговорилась, и они пошли к пилону учиться.