Страница 2 из 45
— Был ее руководителем, предателей еще называли власовцами, но организовал ее не он, это точно, он ее просто возглавил встав во главе ее.
— Все правильно, было много мерзавцев, кто-то предал открыто, а кто вредил втихаря. Сейчас у нас есть великолепная возможность напрочь спутать немцам все планы, устроить им Сталинград в Смоленске. Тогда возможно удастся не допустить их в Киев и Харьков, а Харьков это ХТЗ и тридцатьчетверки, Ленинград это КВ, выпуск танков не будут прерван, а также Сталинградский тракторный. Только представь себе, три танковых завода продолжат выпуск продукции. В нашей истории немцы перебросили отсюда войска на юг и полностью захватили Украину, а сейчас мы имеем возможность не допустить этого.
— Все, сдаюсь, уговорили! — Я шутливо поднял руки вверх.
Не знаю, как тут поступить, с одной стороны дед Павел похоже прав, перспективы впечатляют, да и воевал он тут уже, вот ведь судьба у человека, дважды воевать в одних и тех же местах и в одно и тоже время. Звучит конечно заманчиво, вот только и риск огромный, а была не была, у меня в конце концов сейчас не та неполная танковая рота, что была сразу после нашего переноса сюда. Сейчас у меня считай полнокровная мотострелковая бригада фактически двухполкового состава, а это почти танковая дивизия по немецким меркам. Со всеми средствами усиления и люди, которые познали как все прелести немецкого плена, так и радость побед, они почувствовали ее вкус, получили уверенность в своих силах, а это многого стоит. Сначала видеть, как немец неудержимо прет на тебя, постоянно окружает и выигрывает сражения, а потом как уже ты практически без потерь громишь его отборные силы и идешь сквозь его войска как раскаленный нож через масло.
— Да, Павел Игоревич, а с кем мы свяжемся из наших, тут ведь начальства много разного?
Расстелив карту дед Павел показал: — Смотрите Александр, почти строго на восток, в лесу около Тетерина штаб 13-й армии генерал-лейтенанта Филатова. По моим ощущениям вполне адекватный дядька.
— Во! Вот с ним и будем связь устанавливать!
— Тогда так и поступим. Я даю команду готовить «Шторьх»!
* * *
Только Нечаев отошел распорядится насчет самолета, как ко мне подошел к подошел Климовский и сообщил, что на посту какой-то полковник устроил скандал и приказывает явиться к нему командиру нашего подразделения.
— Передайте приказ начкару: пропустить и сопроводить до штаба.
Через минут пять, по грунтовке в нашу сторону пылили «эмка» и сопровождавший ее трофейный «222».
Из пыльной машины вышел жилистый мужчина с наголо обритой головой, мясистыми губами и явно не дворянской внешности. Оглянувшись как-то совсем по хозяйски, он снял фуражку и вытер череп уже несвежим платком.
— Представтесь! — Вот так, без изысков, сразу в наглый наезд…
— Да, нет уж… Поскольку, вы находитесь в моем расположении, и вас сюда сопроводили ПО МОЕМУ ПРИКАЗУ, представитесь сначала вы. Документы! — По моему знаку, парни из комендантской роты, как морковку из грядки выдернули водителя из машины, и на пару с адьютантом или кто он там, уложили мордами в пыль. — Не советую… — произнес я, заметив как рука мужчины потянулась к кобуре. — Документы!!!
Только после этого, он протянул мне красную коленкоровую книжицу. Раскрыв ее, я прочел: «Гришин Михаил Данилович». Дальше было указано, что он состоит на действительной военной службе во 2-й стрелковой дивизии. Перевернув страничку, я узнал что он является командиром этой дивизии и имеет воинское звание полковник. Долее шли менее интересные данные: женат или холост, какое оружие за ним закреплено, и т. д.
Не спеша возвращать ему удостоверение личности, я начал методично сбивать с него спесь:
— Скажите полковник, где сейчас находится ваша 2-я стрелковая дивизия?
— До 22 июня 1941 года находился в отпуске, в санатории города Сочи. Моя 2-я стрелковая дивизия, расположенна на границе в районе крепости Осовец.
— А на основании чего, вы прибыли в мое расположение, и с какой целью?
— А вы так и не представились!
— Командир мотострелковой бригады Волков.
— Ваше звание, товарищ Волков?
— Капитан запаса.
После этих слов, лицо Гришина тронула победная улыбка.
— Как старший по званию, я подчиняю бригаду себе!
— Ну это врядли. Снова спрашиваю вас, на основании чего вы хотите подчинить мою бригаду себе?
— У меня приказ, задержать противника на рубеже реки Березина в районе города Борисов.
— Можно взглянуть?
Достав из планшетки лист бумаги с рукописным текстом, он протянул его мне. Внимательно его изучив, вернул его Гришину и продолжил:
— Все верно, согласно этого приказа командарма-13, вам вверена оборона борисовского участка. А где в нем указано, что я должен войти к вам в подчинение?
— Как старши…
— Как старший по званию, вы лучше меня обязаны понимать, что махновщина в армии недопустима! Ни в каком виде!!!
— Что…
Не успел полковник Гришин закончить фразу, как на поляну, где мы вели разговор въехала еще одна «эмка». И из нее вышел полковник с эмблемами танкиста. В отличии от Гришина он не был брит, а имел обширные залысины на голове.
— Здравия желаю. — Жестом кадрового военного, он кинул кисть руки к пилотке. — Полковник Лизюков, начальник штаба Борисовского гарнизона.
— Волков. Командир мотострелковой бригады.
— Уточните ваше звание, товарищ Волков.
— Капитан запаса он у нас. — Влез со своим комментарием полковник Гришин.
— Судя по всему, вы Гришин не смогли загрести бригаду товарища Волкова в свою «сбродную» дивизию? — С ехидной ухмылкой произнес будущий енерал и Герой Советского Союза.
А они тут не на шутку письками меряются… пришла на ум мысль. Это плохо. Тем временем, пока оба полковника обменивались колкостями, сзади неслышно подощел Климовский и сообщил почти шепотом:
— Делегат связи из штарма-13 с пакетом для вас.
— Товарищи командиры! — почти как на приеме у английской королевы официально и торжественно произнес я, — делегат связи из штарма, надеюсь я не надолго.
В уже развернутой полатке меня ждал капитан, который и вручил пакет. Мне предписывалось немедленно явиться для доклада в штаб армии.
— На чем вы прибыли капитан?
— На мотоцикле с коляской.
— Ясно. Мотоцикл отправляйте назад своим ходом, мы летим в штаб на самолете. Понятно?
— Да. Разрешите выполнять?
— Действуйте.
— Только…
— Что?
— Заправить бы технику…
— Распоряжусь.
Выйдя к полковникам, сразу сообщил:
— Лечу в штарм на доклад. Какие либо просьбы в штаб будут?
В ответ было дружное молчание.
— Я думаю, через несколько часов буду назад, как с вами связаться товарищи полковники?
Их ответы меня обескуражили — средств связи не было… Повернувшись к начштаба, приказал:
— Из батальона связи выдели по радиостанции средней мощности на колесах, и немецкой «Энигме» каждому. И еще… У половника Гришина четыре полка, выдели персонально для него телефонный взвод с необходимым имуществом. Как устойчивую связь с ними установишь, сразу мне доклад. Наверняка в штарме про них спросят. Остаешся на хозяйстве, а я полетел.
Попрощавшись с Лизюковым и Гришиным, всесте с делеатом сели в штабной «кюбель» и покатили к самолету.
Вечернее сообщение СовИнформБюро за 11 июля[1]
… На Минском направлении усилиями наших наземных войск и авиации дальнейшее продвижение прорвавшихся мотомехчастей противника остановлено. Отрезанные нашими войсками от своих баз и пехоты мотомехчасти противника, находясь под непрерывным огнём нашей авиации, поставлены в исключительно тяжёлое положение. Отходящие от госграницы наши пехотные части прикрытия ведут ожесточённые бои и сдерживают продвижение моторизованных и пехотных войск противника на линии Лида — Волковым…
Глава 2