Бог Солнца

Достигли временного соглашения: наш гость будет работать на ферме в обмен на еду и ночлег, пока не вернется Солнце, либо пока мы не найдем ему более подходящее жилье в Гоутире. Он принял все требования бабушки: спать в сарае, рубить дрова, убирать навоз в сарае. Сам же попросил только об одном: самостоятельно выбирать очередность дел. Просьба весьма странная, подумала я, подслушивая в коридоре, однако Ката, посомневавшись, согласилась. На том и порешили.

Мама хоть и валилась с ног, но подслушивала вместе со мной, время от времени комментируя шепотом или задумчиво постукивая пальцем по своим полным губам.

Сайон упоминал войну, но мы жили далеко от северной границы и от Элджерона, где шли самые ожесточенные бои. Он явно не из Рожана – во всяком случае, вырос не тут, – и уж точно не из Белата, нашего северного соседа, развязавшего войну. Белатцы молочно-бледные и темноволосые. Оставалось открытым предположение, что он – наемный солдат, но опять же, мне с трудом верилось, что наемники бывают столь образованны и воспитанны. Возможно, Сайон был кем-то вроде генерала и дезертировал или же еще не добрался до фронта.

Ката явно пришла к такому же выводу, ибо прямо его об этом и спросила. Сайон лишь поблагодарил ее за беспокойство, не подтверждая и не опровергая предположения.

Наконец Ката поинтересовалась, насколько растянется их сотрудничество, на что Сайон ответил:

– Прошу прощения за любые доставленные неудобства, но пока уйти я не могу. – Наступила тишина, и я заглянула в комнату: он смотрел в окно. Огромная Луна висела у горизонта, окрашивая небо в серебристый цвет. – Я выполню всю требуемую работу. У меня при себе не много ценностей, но я готов отдать все. – Он коснулся медальона на плече. Неужели это настоящее золото?

– Нам нужны только работники! – К Кате вернулся ее колючий нрав.

Сайон кивнул.

– Тогда позвольте мне работать. Я сделаю все, о чем вы попросите. Но если потребуется покинуть пределы этого жилища, то мне нужно дождаться захода Луны.

Я замерла. Так вот почему он просил выполнять задания в собственном порядке? Чтобы подстроиться к неравномерным циклам Луны?

– Захода? – повторила Ката так, будто он выругался. – С чего вам вздумалось работать впотьмах?

И вновь он уклонился от ответа:

– Я в добром здравии. Покажите мне, что делать. Она скоро низойдет.

Отойдя от двери, я проскользнула на кухню и выглянула в окно, чтобы посмотреть на странную Луну. Возможно, Сайон принадлежал к некой религии или секте, о которой я не знала. Или же просто боялся, что в лунном свете его кто-то увидит. Но в эти края никто не заглядывал. Тут жила только наша семья.

А теперь и Сайон.

Разумеется, Ката отправила нашего нового жильца колоть дрова.

Я живо вспомнила о различиях полов, ибо Сайон, будучи мужчиной, за час наколол больше дров, чем я за весь день. Он работал молча, не жалуясь, словно не валялся без сознания почти неделю, и вскоре наши запасы горючих материалов выросли до весьма впечатляющих размеров.

Опасаясь за здоровье недавнего больного, я вышла к нему с масляной лампой и кружкой воды, от которой он теперь не отказался. Попив, сказал:

– Айя…

– Можно просто Ай. И на «ты».

Ночь была темной, тем не менее при свете лампы мне показалось, что на его губах вновь мелькнула легкая усмешка. Возможно, мне просто этого хотелось. Хотелось ее нарисовать, и я надеялась, что мне представится возможность.

– Я в долгу перед тобой. – Он повертел чашку в крупных ладонях.

– Вовсе нет. – Я плотнее закуталась в шаль. – Считай, что мы квиты.

Он задумался.

– Почему?

Подавляя внезапное стеснение, я пожала плечами.

– Твое неожиданное появление меня отвлекло. – Прозвучало весьма странно. – То есть… я переживала о твоем благополучии. Было… приятно… о ком-то заботиться. – О ком-то, кто во мне нуждается, хотя бы временно. Я прочистила горло. – Рада видеть тебя в добром здравии.

Он задумчиво меня рассматривал.

– Разве твоя бабушка не нуждается в за- боте?

Я фыркнула.

– Иногда, но ни за что не признается. Если Ката может сделать что-то сама, то непременно сделает, пусть это займет в два раза больше времени или даже причинит боль.

Сайон кивнул.

– В этом вы похожи.

Я выпрямилась:

– Разве? – Я восстановила в памяти все наше общение после пробуждения, пытаясь найти своевольный поступок, каким я заслужила такое сравнение. Прежде чем я его отыскала, Сайон заговорил вновь:

– Если не желаешь принимать мой долг, – он провел большим пальцем по краю чашки, не отрывая от нее взгляда, – тогда прими благодарность. Я… не привык, чтобы обо мне заботились. Не так.

Я нахмурилась.

– О тебе не заботились? Неужели твоя семья… или начальство настолько суровы?

– У меня нет начальства. Не в обычном смысле слова. – Его губы вновь изогнулись.

– А в каком смысле?

Он раздумывал слишком долго для честного ответа.

– Можно сказать, что я вроде надзирателя. Управляющего.

Я отшатнулась.

– Ты управляешь рабами?

В Рожане рабство было вне закона, но не в Белате. Это одна из многих причин, почему наши страны не уживались.

У него вытянулось лицо.

– Нет! Я управляю разными существами, но точно не рабами.

– Хозяйством?

Он отпил воды.

– Ты очень любопытна.

– А ты – уклончив.

– Верно, – согласился он, опуская кружку. – И боюсь, мне придется говорить уклончиво. – Он окинул взглядом ферму. – Не хотелось бы просить о большем…

– Спрашивай.

Он посмотрел на меня, его глаза мерцали в темноте подобно опалам.

– Мне кое-что нужно. Со мной были… друзья, и, возможно, они все еще в этих краях. – Должно быть, на моем лице проступила тревога, поскольку он поспешил добавить: – Достойный народ. Ни я, ни они не желаем вам вреда.

Я кивнула, но шея подчинялась с трудом.

– У вас есть что-нибудь, из чего можно соорудить корыто? Что-нибудь длинное и пологое, – зажав стакан под мышкой, он изобразил предмет руками, – где можно разжечь огонь?

Вопрос застал меня врасплох.

– Э-э… то есть нечто из металла или керамики? – Я бросила взгляд на сарай. – Желоба металлические. Можешь их взять. Только при условии, что потом прибьешь их обратно. – Дождь сейчас был наименьшей из моих забот.

Я плотнее закуталась в шаль, спасаясь от холода.

Он проследил за моим взглядом.

– Они могут подойти. Скажите, у вас не найдется… – Он замолчал и покрутил запястьем, словно с трудом вспоминая слово, хотя свободно говорил на рожанском. – Возможно, кварц. Или гранит?

Я покачала головой.

– Можешь поискать в шахтах. – Я указала на горы далеко на западе.

Он нахмурился.

– Пойдут и угли. Мне бы не хотелось брать у вас дрова, но если я наколю достаточно…

– Пожалуйста, пользуйся нашими запасами, только не забудь их восполнить.

Он замолчал. И на этот раз точно усмехнулся. Я прищурилась.

– Что такое?

Он лишь покачал головой и протянул мне кружку.

– Спасибо.

Однако я ее не взяла.

– Ответь по крайней мере на некоторые вопросы. У нас весьма живое воображение, склонное к причудам. Если ты не готов поведать, как тебя сюда занесло, то объясни хотя бы, почему улыбнулся.

Он рассматривал меня несколько мгновений, и я смутилась под пристальным взглядом его глаз, которые в свете лампы походили на золотые монеты.

– Просто я не привык, чтобы меня прерывали.

Я удивленно заморгала.

– Ведь не родился же ты уважаемым управляющим, путешествующим в глуши с сомнительными друзьями.

Он вновь протянул мне кружку, не отвечая на сарказм.

– Я закончу это задание для твоей бабушки. Затем… – Он указал на сарай.

Я прикусила губу. Взяла стакан и повернулась обратно к дому, но остановилась.

– Я не скажу ей про желоба, – бросила через плечо. – Это будет нашей маленькой тайной.