Драэкора

— Зачем нам ткани и специи?

— Ни за чем!

— Какая нам нужда в искусстве, духах и глупостях людей?

— Никакой!

— Не за чем, говорю вам! — Эйвен чуть не закричал, взбудоражив толпу. — Они не предлагают нам ничего, чего у нас уже нет, ничего, что нам когда-либо понадобится. И все же, мой отец, — выражение его лица стало мрачным, — ваш король полон решимости, чтобы мы отдавали им лучшие из наших товаров. Мы обмениваем Мирокс на навоз, оружие — на воск, а высшее образование — на звон морских раковин, привязанных к кожаным шнурам. Мы отдаем все и ничего не получаем. И с меня, например, хватит! — Вздымая грудь, Эйвен яростно взревел: — Я больше не буду стоять в стороне и позволять нашей гордой расе уступать нашествию смертных паразитов!

Крики согласия по всему залу были такими же страстными, как и у их лидера.

— Возможно, это только начало, — продолжал Эйвен, — но мы должны занять твердую позицию. Если мы сможем привлечь на свою сторону достаточно голосов, у короля не будет другого выбора, кроме как обдумать наши слова. И если он этого не сделает…

Рука в перчатке внезапно обхватила Алекс за талию, а вторая зажала ей рот, с силой выдернув ее из комнаты и от ужасающе увлекательной речи Эйвен.

Ее крики о помощи были приглушены вкусом кожаной перчатки нападавшего, когда ее тащили через тускло освещенную таверну на ароматный ночной воздух. Даже попытки вырваться из непроницаемой хватки, удерживающей ее, были бесполезны.

Как раз в тот момент, когда Алекс собиралась позвать Ксиру на помощь, ее затащили в темный переулок, где похититель быстро отпустил ее. Она отшатнулась, подняв руки в защитной позе, и повернулась лицом к фигуре в плаще.

— Кто ты, черт возьми, такой и что тебе от меня нужно? — потребовала она на лаконичном меяринском.

Фигура откинула капюшон и вышла в лунный свет.

— Рока? — выдохнула Алекс, возвращаясь к общему языку. — Ты напугал меня до чертиков!

— Клянусь всеми звездами на небе, что, во имя света, ты думаешь, ты здесь делаешь, Эйлия? — спросил Рока, выглядя ошеломленным, увидев ее.

— Я? — воскликнула Алекс высоким голосом. — А как насчет тебя?

Рока оглядел мощеную булыжником улицу и снова потянулся к ней, притягивая ближе.

— Пойдем. Мы поговорим во дворце. Здесь небезопасно.

Они ехали на Валиспасе в тишине, пока он не доставил их прямо к гостиной Рока. Алекс рассеянно отметила, что комната была оформлена так же, как и в будущем.

Сорвав с себя плащ, Рока швырнул его на стол, сметая письменные принадлежности и пергамент. Он начал расхаживать, как зверь в клетке, его волнение звенело в тишине.

— Что происходит, Рока? Что ты там делал? Как ты узнал об этой встрече?

— Поступки моего брата не так секретны, как он хотел бы, чтобы думали другие, — ответил Рока, продолжая расхаживать по комнате. — И не все его последователи так фанатично преданы, как он утверждает. Я — и они — следили за ним всю неделю, с тех пор как он начал этот идиотский крестовый поход против человечества.

— Ты наблюдал за ним? — удивленно спросила Алекс.

— Конечно, — заметил Рока таким тоном, который подразумевал, нелепость её вопроса. — Если отец услышит о мятеже, который затевает Эйвен, он сойдет с ума. Мне нужно убедиться, что я понимаю планы моего глупого брата заранее, чтобы можно было положить этому конец.

Глядя на взволнованного принца, Алекс почувствовала волну печали.

— Ты действительно любишь его, не так ли?

— Он мой брат, Эйлия, — сказал Рока. — И его мятеж будет стоить уважения нашего отца, если он в ближайшее время не образумится. Пока это в моих силах, я сделаю все возможное, чтобы сохранить свою семью. Даже если это означает, что мне придется красться и подслушивать его якобы секретные встречи.

Алекс пропустила это мимо ушей, не уверенная, как относится к тому факту, что, хотя Рока был полон решимости спасти Эйвена от гнева Астофа, он до сих пор ничего не упомянул о действительной борьбе своего брата со смертными.

— Прости меня, что я указываю на это, — осторожно сказала Алекс, наблюдая за беспокойными шагами Рока по комнате, — но, судя по следам, которые ты оставляешь, похоже, тебя беспокоит нечто большее, чем ухудшающиеся отношения Эйвена с отцом.

Рока замедлился, и когда остановился, он будто только сейчас заметил свою взволнованность. Проведя рукой по нехарактерно растрепанным волосам, принц устало вздохнул и рухнул в одно из мягких кресел.

— Что у тебя на уме? — тихо спросила Алекс, садясь напротив него.

Рока тяжело сглотнул и почти шепотом, Алекс едва могла его услышать, сказал:

— Что если он прав?

Алекс почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

— Что?

— О смертных, — продолжал Рока, будто не слышал прошептанного восклицания Алекс. — Что, если он прав, а отец ошибается? Во всяком случае, слова Эйвена верны… мы даем им больше, чем они дают нам. Торговое соглашение — это оскорбление всего, чем мы являемся, но мой отец считает, что наша обязанность — помогать тем, кто слабее нас. Я думал, что согласен с ним, но не могу отрицать, что дело Эйвена заслуживает внимания. Я почти чувствую, что должен вмешаться и обратиться к нашему отцу вместе с ним, предлагая единый фронт в его позиции против смертных.

Чувствуя тошноту при мысли о том, что Рока — хороший, добрый, сострадательный Рока — испытывает какие-либо негативные чувства по отношению к смертным, Алекс едва смогла выдавить следующие слова из своих искаженных ужасом губ. — Ты же не можешь всерьез думать, что убивать людей — это нормально, не так ли?

Рока дернулся назад от ее слов.

— Убивать их? О чем ты говоришь?

Поняв, что она вляпалась по-крупному, Алекс быстро пошла на попятный.

— Не, типа, убей их, убей их. Я просто имела в виду… — Она попыталась найти достойный ответ. — Если Мейя прекратит торговлю с людьми, это означает, что вы — мы — перестанем оказывать им помощь, верно? По сути, мы прекратим нашу поддержку, и в результате некоторые из них, скорее всего, умрут.

Рока, к счастью, казалось, принял ее неубедительные доводы. Либо так, либо он был слишком поглощен собственными мыслями, чтобы понять, что она вряд ли выдвинула блестящий аргумент.

— Как бы то ни было, — сказал он, — любые смертельные случаи были бы непреднамеренными с нашей стороны.

— Смерть есть смерть, — сказала Алекс твердо. — Будь то от оружия или от старости, несчастного случая или болезни, это не может быть отменено. Если цена спасения невинных жизней так незначительна для Мейи, то какие доводы ты можешь предложить, чтобы оправдать свою небрежность?

Рока мгновение смотрел на Алекс, прежде чем его губы изогнулись в усмешке.

— Ты действительно любишь этих своих смертных, не так ли?

— Здесь есть что любить, — ответила Алекс, думая о своих друзьях, своей семье.

Пауза, а затем Рока тихо сказал:

— Спасибо, Эйлия.

Неуверенно она спросила:

— За что?

— За то, что напомнила мне, что всегда есть более широкая картина, более грандиозная перспектива. Один-единственный камешек, брошенный в спокойную воду, может вызвать волны перемен для всего пруда. — Его взгляд застыл, когда он закончил: — Мы — камешек; мы не должны забывать о пруде.

Волна нежности захлестнула Алекс. Возможно, он испытал мгновение сомнения, но это был тот Рока, которого она знала. Принц, которому она доверяла.

— Мне жаль, что тебя бросили в младенчестве, Эйлия, — нежно сказал он ей. — Никто этого не заслуживает. Но если из этого больше ничего не вышло, я рад, что у тебя был шанс узнать смертных достаточно хорошо, чтобы сражаться за них. Звезды небесные, им понадобится вся возможная помощь, если Эйвен продолжит свою кампанию против них. Им повезло, что на их стороне меярин с таким сильным сердцем, как у тебя.

Алекс не могла смотреть на него, когда тихо призналась:

— Иногда я чувствую, что я больше человек, чем меярин, Рока.

Вместо того чтобы упрекнуть ее, принц улыбнулся, не восприняв ее откровенный момент всерьез.