Страница 27 из 46
— Я никогда не хотела ему зла, — Серена взглянула на Эстер с такой откровенностью, что волшебница на миг отвела взгляд. — Но, возможно, именно в этом наша ошибка. Мы не пытались понять и простить.
Целительница не знала, как на это отвечать. Этот разговор не внес особой ясности в историю прошлого графа, лишь усложнил ее; и она опасалась задавать слишком провокационные вопросы, потому что это Кейну есть резон оставить Эстер в живых — а вот его бывшей гораздо проще будет ее сейчас просто похоронить, если та разозлится.
— Не волнуйтесь, миледи, — усмехнулась Серена, — мы все понимаем, что когда сюда доберется Гильдия, я и Кейн встанем по разные стороны баррикад.
Эстер почувствовала, как напрягается при этих словах. В воздухе витали запахи прошлого, но угроза будущего была гораздо более ощутимой.
— Для Совета он преступник, а я — часть Совета, — продолжила Серена, ее взгляд стал стальным, она уже готовилась к неминуемой битве. — Поэтому меня и выбрали посланницей. Знали, что у нас есть общее прошлое, думали, что он пойдет за мной. Но он остался защищать вас. Так что простите нам эти затянувшиеся прощания, и готовьтесь бороться, — она бросила красноречивый взгляд на возвышающееся вдалеке поместье. — Не за сердце графа Винтера, а за его свободу. Гораздо прозаичнее.
— Неужели вы не можете этого просто… не делать? Не нападать на Кейна всей Гильдией из-за действий его брата?
Серена повернулась к Эстер снова. Ее взгляд был проницательным и твердым, в нем читалась решимость, и в то же время — истинная печаль.
— Порядки для всех одни, Эстер, даже для одной из семей-основателей Гильдии, — ее голос звучал безапелляционно. — Личные чувства здесь ни при чем. Это вопрос баланса сил и законов, которые мы все должны соблюдать.
Эстер смотрела на нее, понимая масштаб ситуации, и это знание тяготило ее сердце. Но тогда Серена добавила:
— Если хотите помочь Кейну, уговорите его сдаться мирно. Имейте в виду, что Трибунал его к казни не приговорит, если он не совершил ничего непоправимого. Сейчас он нуждается в том, чтобы не натворить больше ошибок, и быть может, его дар и знания еще сослужат службу. Но это если он случайно другого некроманта не убьет в пылу битвы. Тогда ему никто не помощник. Постарайтесь не допустить этого, миледи, — девушка вздохнула и носком сапога пнула камень на земле, чтобы выпустить пар, — смерть последнего Винтера Исендор просто не переживет.
— Благодарю за совет, — сглотнула Эстер, чувствуя, как в животе распускается тугой узел тревоги и ревности.
Это было удивительно — но некромантка ее успокоила, что, по крайней мере, с ее стороны целительнице ничего, кроме чужих законов, не угрожает. Они не соперницы. Как к Серене относится сам Кейн — конечно, отдельный разговор, но… сейчас важнее сохранить ему голову.
Леди Шварт встала на носочки, чтобы осторожно обломить с деревца маленькую веточку жасмина.
— Чудесный садик вы здесь устроили, — одобрительно хмыкнула она, вдыхая аромат. — Кейну с вами повезло.
— А мне с ним? — полушутя спросила Эстер, и щелкнула пальцами, чтобы обломок тут же вырастил новую ветвь с почками.
Серена хохотнула и спрятала свою добычу в складках черного плаща.
— Правильные вопросы задаете, миледи.
Жаль, что риторические.
***
Эстер беспокойно шла по коридорам замка, ее шаги отдались эхом в пустынных залах. Она заглянула в каждую комнату, осмотрела все углы, где только мог находиться граф, но его нигде не было. Библиотека оставалась пуста, в мастерской царила пыльная тишина, она даже постучалась в его покои, но ответа не получила. Двери были заперты заклятием, которое она не решилась разбить сразу.
Ведьма задыхалась от растущей тревоги. Она почувствовала, что сердце бешено колотится в груди.
Она не могла отбросить мысль, что, пока она беседовала с Сереной, некроманты Гильдии, возможно, уже нашли путь в замок. Могли ли они просто выкрасть Кейна? Или сейчас, в эту самую минуту, разворачивается битва за его жизнь и свободу где-то в тайных уголках поместья или в его окрестностях? Она слишком рано открылась ей, нужно верить, когда люди говорят тебе прямым текстом, что вы враги… черт!
В конце концов, она вспомнила, что граф говорил, что проводит в своей каморке в башне много времени, когда ему нужно подумать; Эстер не хотелось туда возвращаться, потому что она слишком хорошо помнила произошедший там разговор. Страшно даже думать, что целительница так яро отвергала предложение некроманта о слиянии сил, просто ради того, чтобы буквально через несколько дней выполнить похожий ритуал и спасти ему жизнь… Эстер не была уверена, но так было думать легче, чем признаться, что ее тянет в Тьму из-за нее самой. «Я отдала часть души некроманту, и немного его мрака попало мне в сердце» или «у меня не хватило стержня, и я соблазнилась темной властью» — что звучит лучше?
С каждым шагом по винтовой лестнице она чувствовала, как сердце бьется все сильнее, и каждый ее вдох сбивался с ритма от волнения. Узкая лестница закручивала ее вверх, и казалось, что с каждым шагом она все ближе поднимается к небесам. Свет факелов бросал на стены тени, создавая иллюзию движения в пространстве, завороженном временем и секретами.
Наконец, Эстер достигла вершины и стояла перед невзрачной дверью, за которой, как ей казалось, находился Кейн. С надеждой она постучала. Дверь скрипнула, открываясь, и она увидела его силуэт в полумраке комнаты. Он стоял у окна, растрепанный и ошарашенный ее неожиданным появлением, но, к ее великому облегчению, живой и целый.
— Кейн! — воскликнула она, ее голос дрожал от облегчения и радости. — Я так волновалась! Я думала, что…
Но слова оборвались, когда он резко поднял руку, останавливая ее.
— Уходите, — его голос был холоден и бескомпромиссен.
Эстер остановилась, изумленная. В комнате повисла тяжелая тишина, и в воздухе чувствовалось напряжение. В глубине ее сердца зародилось новое тревожное предчувствие. Почему Кейн не рад ее видеть? И что значит… что значит «уходите»? Он с ума сошел?
— Я… я… — девушка заикалась, не зная, как на это реагировать. Она так обрадовалась, наконец найдя его в безопасности, а он ее прогоняет? В груди защемило, и по коже побежали мурашки от осознания неизбежной катастрофы.
— Я прошу вас, миледи, — Кейн выдохнул и чуть собрался, провел рукой по волосам, пытаясь пригладить, он выглядел нервным и раздраженным. — Уходите. Уезжайте. Принц уже собирает ваши вещи, до ближайшего города вас довезет Ирви, а там возьмете кучера. Я заплачу полную сумму, обещанную за ваш труд. Вы заслужили.
Эстер почувствовала, как земля уходит из-под ног. Что произошло в ее отсутствие? Ее брови нахмурились, и голос зазвучал тверже, когда она снова заговорила:
— Почему? Что случилось, Кейн?
Некромант взглянул на нее, и в его глазах блеснула сложная смесь эмоций — вины, беспокойства, решимости. Но тут же всю эту искренность он похоронил глубоко в себе, и отстраненно ухмыльнулся, протянув:
— Целительница может отправляться домой, если знает, что скоро некого будет исцелять. Рано или поздно нагрянет целая свора темных, и мне не нужно еще и за вашу безопасность беспокоиться.
Вот как! Такие мы теперь формулировки выбираем! Эстер ахнула, ярость заполнила ее грудь, словно горячий свинец, и она уже готова была в очередной раз высказать этому высокомерному аристократишке все, что она о нем думает, и какое право он вообще имеет — ее прогонять, как собаку! Но не успела — граф вдруг подошел ближе, и аккуратным, нежным движением вложил ей что-то в руку.
И остался так стоять. Очень близко.
Гнев схлынул; весь воздух из легких почему-то пропал тоже, дышать стало тяжело. Невольно Эстер заметила, что от Кейна пахнет свечным воском, мокрой землей и металлом. Кровью. Не самый чувственный букет, на героя романтического романа все же не похоже, но… но. Искренне. Это — и есть его сущность.
— Сохраните в память обо мне, прошу, — прошептал он, лишь крепче сжимая руки вокруг ее, не давая посмотреть, что он положил в ладонь. Его голос был едва слышен, но каждое слово оставалось в ее сердце, как отпечаток, как ожог.