Страница 82 из 124
10-минутная "25th Century Quacker" – это еще одна разработка слонового масштаба и весовой категории. Она подхватывает неспешный ритм, заданный «Tarotplane» – разве что здесь он кажется чуть более усталым и спотыкающимся. Предоставив Мэджик Бэнд самим себе, Капитан уходит в очередное вольное плавание, импровизируя пасторальный текст на тему встречи юной девы с квакером будущего. Шахнай и плывущие звуки слайда добавляют восточного колорита сомнительной романтике их встречи. Результатом столь смелого замеса становится номер, в котором есть и архаика дельта-блюза, и монотонность индийской раги.
Однако подлинным триумфом импровизационных экспериментов группы является 15-минутный номер "Mirror Man" – тот самый, который за год до этого подстегнул работу над песнями к "Safe As Milk", но так и не попал на саму пластинку. После двух предыдущих, словно расплавившихся от жары композиций, этот трек звучит заметно более энергично. "Mirror Man" – это густое варево гитар, харпа и скользящих нот баса; обильные сбивки Джона Френча. Дон определенно заряжен происходящим: он переходит от язвительной сдержанности к фронтальной вокальной атаке. На протяжении всей композиции Бифхарт постоянно играет выключателем микрофона; сдавленный голос постоянно прерывается и прорывается через окутывающую его звуковую вату – похоже, что Дон поет через доисторический фонограф; его слова распадаются на абстрактные звуки. В это время Джефф Коттон со своим слайдом (видимо, пытаясь повторить подвиг Дага Муна) устраивает в правом канале нечто совершенно анархическое. В студии происходит настоящее звуковое безумие – африканский ритуал, вводящий в транс. Кэп отважно врубается в этот наваристый грув; его харп гакает гусем. Возведенная музыкантами постройка сотрясается до основания, рискуя рухнуть под своей тяжестью, вслед за плавающим ритмом Френча всю конструкцию шатает и ведет. Откуда-то из глубин этого хаоса Кэп взывает к Миррор Мэну привязчивым мотивом.
«Джемы» Captain Beefheart and his Magic Band не имеют аналогов в капитанской дискографии – это уникальный пример свободы, которую Капитан позволил себе и своим музыкантам. Мы можем слышать не только незаурядный импровизационный талант Бифхарта, но и то, насколько изобретательную игру могла продемонстрировать его группа, если ее отпустить на волю. Скептики замечают, что капитанские «джемы» являются неполноценными – они лишены развития, драматургии, неожиданных поворотов. Позволим себе заметить, что именно эти черты делают «джемы» особенными. Неудивительно, что со своим многотонным весом они просто лишены той подвижности, которую демонстрируют их более проворные собратья. «Tarotplane», "25th Century Quacker" и "Mirror Man" – это болотный бит Бо Диддли родом из болота юрского периода. Неповоротливые как брахиозавры и диплодоки, эти номера обречены на поражение в эволюционной борьбе и неизбежное вымирание, однако и по сей день поражают воображение.
Не менее интересно слушать и другую часть альбома: не импровизации, а песни, которые, согласно капитанскому замыслу, должны были исполнить сами Captain Beefheart and his Magic Band. «Форматность» этих номеров довольно условна. Пожалуй, самым ярким из них является 8-минутная "Kandy Korn". Она получила свое название после того, как Френч сравнил один из сегментов этой сложносочиненной композиции с популярной в Америке ириской Candy Corn – трехцветной, имеющей пирамидальную форму. («С Капитаном мы все учились выражаться образно»[68], – объяснял Джон.) Подхватив идею Френча, Ван Влит развил тему, затем придумал несколько неожиданных ритмических вставок и закончил дело, сочинив хитроумное вступление. Впрочем, оно подверглось упрощению, после того как никто не смог постигнуть продвинутую капитанскую идею. "Kandy Korn" стартует с хорошо знакомого слонового бита, который время от времени спотыкается о ритмические преграды, коварно добавленные Капитаном. В какой-то момент номер переходит на 3/4, Дон самоустраняется, а на первый план выходит пританцовывающий дуэт легких, не перегруженных гитар. Поддерживая темп вальса, композиция начинает карабкаться вверх, а затем, словно достигнув самой вершины, радостно возвращается на приятные четыре четверти. В этот кульминационный момент, словно под проглянувшим солнцем, каскады звенящих аккордов начинают играть светом и переливаться всеми красками – можно подумать, что мы слушаем группу The Byrds. Переплетающиеся пассажи настолько хороши и далеки от блюза, что можно даже забыть о том, что еще недавно здесь пел сам Капитан Бифхарт. Это Волшебная Группа на пике своей силы – свободная, живая, непредсказуемая… и волшебная.
Номер "Trust Us" способен вернуть замечтавшегося слушателя на грешную землю и напомнить, кто здесь главный. Этот весьма минорный номер построен на раскачивающемся, упорно повторяющимся риффе, на фоне которого Капитан огорченно рычит, что «надо нам доверять». Интересно, что на этом этапе Бифхарт, явно не доверявший хиппи и The Beatles, сам пытался толкнуть в народ какой-то глубокомысленный месседж. Нам не дано постигнуть, что стоит за строчками вроде «чтобы найти нас, нужно смотреть вглубь» или «путь – это маска любви», поэтому остается только следить за тем, как композиция то разваливается на части, то собирается снова, чтобы продолжить свой скорбный путь.
Еще один хит несостоявшегося альбома – композиция "Safe As Milk". Это наглядный пример того, как Капитан и Мэджик Бэнд умели сделать что-то не очень простое моментально запоминающимся. В основе номера – торжественный и одновременно причудливый рифф, подчеркнутый слайдом. Группа играет с напором и легкой порцией одури, а Капитан, лихо оседлав брыкающийся ритм, выдает загадочно-поэтический текст со строчками вроде «Умылся, и залила сигарету вода, / Капли капнули в пепельницу, / Попали совсем не туда» или «Электролампочка в отрубе на долгие годы разом, / Пары холодильника слезоточивость скармливают газу». Завершая свое выступление, Капитан пытается убедить нас в том, что он «может быть и голодный, но уж точно не странный», однако композиция продолжает телепаться еще некоторое время, как выброшенная на берег рыбина.
"Beatle Bones N’ Smokin Stones" щеголяет простеньким, но не менее запоминающимся слайд-риффом, однако на этот раз не торжественным, а издевательским, напоминающим дразнилку, уцелевшую после всех предыдущих камнепадов. Капитан включает свой самый язвительный и ехидный режим, чтобы исполнить песенку про «жучиные кости и дымящиеся камни», а также проехаться по всему земляничному – не только по земляничным полянам, но и по земляничному молу, земляничной моли и земляничной гусенице. Песня периодически останавливается, и звуки начинают расползаться в разные стороны, однако Капитан проворно ловит и возвращает их в свою шляпу, после чего продолжает. Особенное удовольствие доставляет слегка безумная партия струнных – в студию были приглашены профессиональные классические музыканты. Ван Влит предусмотрительно напел партию струнных в магнитофон, однако в момент записи оказалось, что его мелодия находится в другой тональности. Джон Френч так и не сумел объяснить музыкантам, что от них требуется, после чего в дело вмешался Кэп – он напел скрипачам совершенно иную партию, и музыканты тут же поняли свою задачу, а первая скрипка отметил, что партия, напетая Доном, напоминает ему Стравинского.
Сессии "Brown Wrapper" оставили после себя и целый ряд незавершенных треков – преимущественно инструментальные номера, вокал к которым так и не успели добавить. Эти ископаемые скелеты хищных блюзов эпохи палеозоя не поддаются радиоуглеродному анализу, поэтому сегодня ученые могут лишь догадываться, какой вид они должны были иметь. Очевидно, однако, что этот вид должен был быть причудливым. Номер "Moody Liz" украшают психоделические распевы (неужели снова квакеры XXV века?). Это вязкая разработка, которая в какой-то момент сбрасывает задумчивость и, словно отцепив тюремную гирю, бросается вприпрыжку легким мажором. Запись "On Tomorrow" имеет честь зафиксировать для потомков неподражаемую гитарную технику самого Капитана Бифхарта (ту самую, которая произвела неизгладимое впечатление на Ричарда Перри), а "Big Black Baby Shoes", "Dirty Blue Gene" и "Flower Pot" развлекаются тем, что лихо скачут с одного размера на другой.