Страница 3 из 40
С тех пор он обитает здесь, влюбив в себя чету Бейли и доказав, что он незаменим. Он уверен в себе и хладнокровно эффективен, и после года, проведённого под его влиянием, «Книжный Магазинчик Бейли» работает как хорошо отлаженная машина.
Джонатан — мозг этого места. Я признаю это.
Но я? Я — душа.
Я — причудливые штрихи в витрине, продуманное добавление плюшевых кресел, расставленных по уютным уголкам. Я — тёплая улыбка, которая приветствует вас, и изящный столик-витрина, который привлекает вас. И Джонатан это знает. Он знает, что без меня это место было бы эффективным, но безличным, опрятным, но скучным.
Короче говоря, он нуждается во мне так же сильно, как я нуждаюсь в нём.
Я понимаю, что это звучит как отличный повод объединить усилия и забыть о разногласиях. Но с тех пор, как два года назад по соседству появился Ужасный Сетевой Книжный Магазин (также известный как «Страницы Поттера»), и наша прибыль резко упала, я знаю, что это только вопрос времени, когда Бейли сообщат новость о том, что они больше не могут позволить себе нас обоих. И, чёрт возьми, я не собираюсь уступать своё место, позволять Джонатану Фросту стать доминирующей силой, которая сделает выбор Бейли между нами чем-то очевидным.
То есть, пусть наша вражда начиналась как столкновение личностей, но теперь это поединок не на жизнь, а на смерть.
Э-э… на профессиональную смерть, имею в виду.
Капля воды из крана падает со звоном, сбивая мой разум с его извилистого пути.
Я осознаю, что пялилась на Джонатана.
И Джонатан смотрел в ответ.
Очевидно, мы занимаемся этим уже некоторое время, судя по тому, как мир начинает расплываться, а мои глаза кричат, чтобы я моргнула.
Джонатан, поскольку он сделан из какого-то криогенного инопланетного вещества, конечно же, выглядит совершенно непринуждённо, пока стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди. Он мог бы заниматься этим весь день. Моргание — для слабаков.
Не в силах игнорировать мольбу своих глаз о пощаде, я поворачиваюсь к массивной цветочной композиции и быстро моргаю, едва сдерживая вздох облегчения, когда поворачиваю вазу и осматриваю её. И тут я замечаю маленькую открытку, засунутую между цветами. Я была так потрясена Джонатаном, что забыла посмотреть в записку, объясняющую, от кого это.
Моя рука уже на полпути к карточке, когда Джонатан говорит:
— Подожди.
Застыв на месте, я чувствую его за спиной. Не настолько близко, чтобы это было неуместно или назойливо, но достаточно близко, чтобы чувствовать его твёрдое тепло позади себя, вдыхать его слабый запах зимнего леса. Я ненавижу, что от стольких запахов у меня болит голова, но запах Джонатана, бесспорно, приятен.
Протягивая руку мимо меня, он отсоединяет пуансеттию от пластикового зажима, удерживающего карточку.
— Осторожно.
Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Они зелёные как хвоя, его челюсти плотно сжаты. В тёплом свете магазина я улавливаю отблеск каштанового в горько-сладко-шоколадных волнах его волос.
— Что осторожно? — спрашиваю я.
— Пуансеттия. Она может вызвать сыпь.
Я фыркаю.
— Сыпь.
— Сыпь, Габриэлла, — он указывает подбородком на записку. — Я же сказал тебе, что я не тот, о ком тебе стоит беспокоиться. Твой парень прислал худший кошмар для твоих носовых пазух и ядовитые растения.
Вот снова это. Мой парень.
Мы с Треем не вместе уже шесть месяцев, и даже до этого «вместе» было слишком щедрым термином. Я из тех, кому нужно время, чтобы почувствовать влечение, и хотя я, безусловно, была сражена Треем, улыбчивым золотоволосым парнем, который однажды утром купил мне горячее какао в кофейне, где я видела, как он заказывал латте, я не знала, как отношусь к идее отношений с ним. Но Трей был настойчив, и вскоре он покупал мне напиток каждое утро, писал мне смс весь день, присылал частную машину ждать возле книжного магазина после работы, чтобы отвезти меня к нему, где он угощал меня вином и ужинал со мной.
Что, оглядываясь назад, было тревожным сигналом. Я прямым текстом говорила, что мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Трей лишь преследовал меня с ещё большим рвением. И в течение двух месяцев я позволила привлекательной рутине наших ужинов и бесед, когда мне писали смс и проверяли, как дела, притупить предупреждающие сигналы, звучащие в моём мозгу. Я успокаивала себя тем, что у нас всё сложилось хорошо, не так ли? Конечно, он ухаживал за мной немного напористо, но большинству людей, которых я знала, не требовалось столько времени, сколько мне.
Будучи демисексуалом, я испытываю влечение реже и по-другому, чем большинство других людей. Мне требуется некоторое время, чтобы понять, нахожу ли я кого-то привлекательным или испытываю ли к нему сексуальное желание, нравится ли мне запах его кожи, ощущение прикосновения его руки к моей или идея физической близости. Каждый раз, когда я испытывала подобное желание, оно возникало после того, как я сближалась с этим человеком, устанавливала контакт и знакомство. И чтобы разобраться с этим, мне требуется время.
Трей просто не понял этого, а я явно недостаточно хорошо постаралась объясниться. По крайней мере, тогда я так думала. Теперь я знаю лучше — того, что я ему сказала, должно было быть достаточно, и хороший партнёр уважал бы мои границы, а не нарушал их.
Джонатан догадался, что я с кем-то встречаюсь. Трей никогда не приходил в магазин, что меня немного огорчило, поскольку «Книжный Магазинчик Бейли» — моя гордость и радость, но он говорил, что занят и работает на другом конце города в сфере финансов, и что однажды утром он выпил кофе в моём местном заведении из-за встречи с клиентами, но теперь, из-за меня, ежедневная утренняя поездка через весь город за кофе того стоила.
Я получала цветы — и да, от них я всегда чихала — с сентиментальными стихотворными записками. Он писал мне и звонил достаточно часто, чтобы стало очевидно, что в моей жизни кто-то есть.
Но только на нашей летней распродаже, когда я деловито бегала туда-сюда, Джонатан понял, кто это был, когда увидел, как имя Трея высветилось на моём телефоне.
Я видела, как он указал на мой сотовый, а затем пригвоздил меня своим ледяным взглядом.
— Кто это?
— Не то чтобы это тебя касалось… — я схватила свой телефон со стойки. — Но это тот парень, с которым я встречаюсь.
— Так вот с кем ты, — его голос был жёстким и сочился презрением. — Трей Поттер. Сын и наследник «Страниц Поттера», наш конкурент номер один, который пытается выкупить нас.
Я помню, как моё сердце грохотало в ушах, как унижение захлестнуло меня, когда мир рухнул у меня под ногами. Трей сказал мне, что он родственник Поттеров, но никогда не упоминал, что он сын владельца, никогда ничего не говорил о предполагаемом выкупе. Не знали этого и супруги Бейли, которые к тому времени доверяли Джонатану гораздо больше финансовых нюансов бизнеса, чем мне.
Я стояла под неодобрительным взглядом Джонатана Фроста, пошатываясь, когда всё встало на свои места — вопросы Трея о книжном магазине, о моих отношениях с четой Бейли, его нежелание показываться здесь, его просьба сохранить наши отношения в тайне. Потрясённая, с уязвлённой гордостью, я вызывающе вздёрнула подбородок, собрала всю силу воли, чтобы не расплакаться, ничего не сказала Джонатану и рванула мимо него.
В ту ночь я высказала всё Трею лицом к лицу и порвала с ним. Он умолял поверить, что он любит меня, и что пока ему было поручено «изучить отношения со мной на предмет их стратегических возможностей» — что, поговорив со своими лучшими друзьями, я расшифровала как «посмотреть, можно ли переманить меня на сторону Поттеров, чтобы я убедила чету Бейли продать магазин» — в процессе он влюбился в меня.
«Я не могу жить без тебя, — сказал он. — Ты не можешь оставить меня. Я никогда не забуду тебя».
Вот в чём особенность чтения романов: это научило меня ценить хорошее пресмыкательство, но также научило распознавать токсичного персонажа, когда я его вижу. Я поняла, что у Трея на лбу написано «токсичный».