Страница 6 из 12
– Они отражали атаки и пробивали щиты, – продолжил профессор Орвосски в гробовой тишине. – Группа боевиков оказалась беспомощно зажатой в ловушке. Времени не было, но это и является отличительной особенностью боевого мага – умение мгновенно оценить ситуацию и принять верное решение. Магистр Амалерт прислушался к тому, что маги вашего направления обязаны развить в себе и всегда слышать. Хартвуд?
– Интуиция, – ответила я мгновенно.
– Он создал щит, увеличив количество потоков с семи до одиннадцати, седьмой закольцевал, восьмой напитал энергией, влив практически весь свой резерв, десятый пустил против часовой стрелки, и в итоге?..
В моей голове вспыхнула формула стандартного семипотокового щита, подставились озвученные преподавателем изменения, и ответ пришёл мгновенно.
– Случился взрыв, – ответила я с дрожью. – Едва орки попытались пробить и этот щит, потоки вошли в резонанс с внешней энергией, причём неважно, магический удар это был или физический, и случился взрыв…
Горло сжало, дыхание перехватило, и я не смогла договорить, невольно втянув голову в плечи и жалобно глядя на профессора. Он, мгновенно всё поняв, одобрительно склонил голову и совершенно безжалостно спросил:
– На кого пошёл удар?
Вздрогнула всем телом, не желая отвечать.
– На орков, – убеждённо вставил Ингельд и был поддержан слабыми кивками пары ребят.
Остальные не кивали, переводя взгляд с меня на преподавателя и понимая, что что-то здесь не так.
– Нет, – всё же произнесла я, прочистила горло и продолжила. – Он перевернул десятый поток, а надо было восьмой… их разорвало взрывом на секунду раньше, чем он уничтожил орков.
Потрясённые боевики молниеносно обернулись к профессору, ожидая его слов.
– Абсолютно верно, – к сожалению, подтвердил он мою правоту. – Магистр допустил ошибку, которая стоила жизни тринадцати магов. В дальнейшем заклинание было усовершенствовано, и в память за выдающиеся заслуги магистра Амалерта получило его имя. Хартвуд, ваши умственные способности радуют, как и всегда.
О, а вот это он зря…
– Магистр Рахиль с вами не согласится! – насмешливо хмыкнул Эдлер.
А группа некультурно захохотала, потешаясь над той единственной адепткой, которая неизменно заваливала все практические занятия.
Постаралась просто не замечать, игнорировать, как и всегда, но щёки предательски покраснели, веселя одногруппников ещё сильнее.
– Записываем формулу, – пресёк веселье профессор Орвосски.
После Защитной магии было занятие с магиней Роджен. Наша всегда крайне эмоциональная и впечатлительная преподаватель Бытовой защиты сегодня была бела, как мел, пряма, как палка, и немногословна. За всё занятие она ни разу даже не присела, хотя на своё кресло поглядывала с тоской, материал зачитывала без своего энтузиазма, а с дрожью, заиканием и многократным повторением уже звучавшего. Но её никто не осуждал. Даже нам, будущим боевикам, было страшно от одной мысли о том, кто у нас теперь новый ректор. Так что на магиню мы смотрели с сочувствием и пониманием, а уходя со скудными записями, искренне пожелали ей хорошего дня.
Дальше была пара государственного права, монотонное бубнение безразличного к поворотам судьбы профессора Тьеррис и сонливость, скосившая даже самых выносливых среди нас.
И вот сидим мы, кто как развалившись за партами, некоторые вообще беззаботно спали, уныло скрипим перьями, и тут:
– ТРЕВОГА!
Громогласный рёв обрушился с потолка! Кто-то из нас закричал, часть с грохотом свалилась на пол, некоторые вскочили и активировали защитные плетения! Лично я подпрыгнула от неожиданности и зажала вскрик ладонями. Мы просто ничего подобного не ожидали! Никто! И судя по грохоту и ругани, в соседних аудиториях ситуация была идентичной.
А следом за рёвом поднялся заунывный вой, пробирающий до самых костей и заставляющий стены древнего замка мелко дрожать.
Какой кошмар! Нет, это издевательство какое-то! Это!..
– Это что?! – закричал кто-то из одногруппников, большая часть из которых морщилась и затыкала уши ладонями.
– Учебная тревога! – пожилой профессор Тьеррис сообразил первым и указал нам на выход.
Какая ещё учебная тревога? У нас такого в жизни не было!
Но все поспешили на выход. В коридоре мы оказались первооткрывателями, остальные выходить не решались, но почему-то все потянулись за нами.
А на улице… было невесело. Там, у несчастного фонтанчика, заложив руки за спину и прожигая нас холодным взором, стоял лорд Эвертон, и вид его не обещал нам ничего хорошего.
Опустив голову и глядя теперь исключительно на плитку, я вместе с группой прошла через площадь и встала в сторонке.
В итоге вся эвакуация заняла порядка двадцати минут. Когда из замка выбрались последние адепты, на дракона было страшно даже посмотреть.
Он был в бешенстве. В холодном, мрачном, абсолютном бешенстве.
– Плохо.
Одно-единственное слово, разлетевшееся над погрузившейся в тишину площадью.
«Мы все умрём», – пронеслось обречённое в наших головах.
– Можете считать, что вы все только что погибли, не сумев вовремя выбраться из замка.
Молчим. Что нам ещё оставалось? Молчим и мучаемся от стыда и чувства собственной никчёмности.
– Лучший результат, как ни странно, показали преподаватели, – продолжил лорд ректор непроницаемо-холодным тоном. Вышеозвученные радоваться не спешили, и не зря, потому что дальше последовало: – Однако для обученных боевых магов такие показатели – позор. Вы убили всех своих подопечных.
Мне почему-то вспомнился магистр Амалерт со своей группой. Он своих подопечных тоже не спас. Интересно, его потом осуждали? Винили? Ненавидели?
– Время на эвакуацию – пять минут. Для некромантов и боевиков с первого по седьмой курс, а также для преподавателей озвученных направлений – три минуты. Разрешается использовать не только двери. Запрещается паниковать и подвергать остальных опасности, спасая собственную жизнь. Будем повторять до тех пор, пока не доведём до совершенства. А сейчас – упор лёжа принять! Парни двадцать отжиманий, девушки десять.
Стоит ли говорить о том, что страх перед новым руководством медленно, но верно сменился ненавистью к нему же?
Но лорду Эвертону наше о нём мнение было абсолютно безразлично.
– Исполнять!
Вот же гадство.
Когда непривлекательный внешне, но от этого не менее аппетитный обед оказался на столе, я едва не простонала от радости и облегчения. Свежий овощной салат перекочевал из тарелочки в пустующий с утра желудок за считанные мгновения. Блестящая круглая котлетка вызывала приступ неконтролируемого слюноотделения, от одного вида пюрешки голова кружилась. Вот кто бы что ни говорил, но готовили наши повара отменно!
Стоило только мне воткнуть вилку в румяный мясной бочок, как прямо над головой раздался знакомый уже оглушительный щелчок… Мы замерли, не сговариваясь, на столовую опустилась звенящая тишина, а там, над потолком, прозвучало непроницаемое:
– Для адептов всех курсов с завтрашнего дня начнётся внеплановая сессия по всем предметам, что были закрыты за прошлые годы обучения.
Оно как-то не до всех дошло. Ещё пару секунд мы сидели, словно парализованные, и пытались пересилить страх и недавно появившуюся ненависть к новому руководству, и когда смысл услышанного всё же коснулся наших сознаний…
– Да чтоб тебя! – психанул кто-то где-то.
Что тут началось! Крики, ругань, шум отодвигаемых скамеек и топот ног всех тех, кто, забив на обед, бросился в библиотеку. Сессии мы закрывали с божьей помощью, и в том, что пощады от ректора можно не ждать, не сомневался никто.
Сессия, в начале года! За прошлые годы обучения! Это что такое вообще? Это… это кто так делает? Это ненормально! И наверняка незаконно. Жаловаться на него надо, в министерство образования или сразу императору! Что они тут устроили?
– Да кто вообще запоминает то, что было в прошлом учебном году? – сидящая напротив Кали зло дёрнула головой. – Сдал предмет – выкидывай конспекты, это правило все знают!