Теория Хайма

Еще. Больше.

Кажется, только теперь он увидел ее настоящую. Вот она, перед ним, сидит в водительском кресле в купе Jaguar XK, летящем со скоростью, перевалившей за двести, упиваясь последними каплями полноценной жизни, остатками своей свободы.

Она решила не думать о неминуемости скорого конца весь последний день, об этом не упоминалось ни разу за эти двадцать четыре часа. Он решил ее в этом поддержать, свободной она выглядела… невероятно.

Поэтому он не сказал: ты убьешь нас.

А она не ответила: Тебе это не грозит. А мне и так не долго осталось.

Когда перед ними возникли габаритные огни чужой машины, Реиган даже бровью не повел. Женщина отлично справлялась с этим железным чудовищем, плавно огибая все препятствия. Возможно, дело в опыте, а может в том, что ее реакция и внимание обострились в разы, ведь ее кровь сейчас разбавлена его кровью…

Боги, он действительно это сделал.

Реиган кинул на Ким очередной взгляд, отмечая, что этот эксперимент ей не навредил, скорее даже наоборот.

Забавно вышло…

В тот раз, день назад, когда ночь уже давно пролила черноту на город, убеждая его в том, что эта неутомимая женщина уже спит, Реиган сидел за столом и следил за тенями видений, лениво проплывающими в огне единственной свечи.

Три ночи без сна дали о себе знать. Тишина и пламя шептали о будущем и прошлом, мешая правду и вымысел словно вино и воду… Он так чертовски устал. Он мечтал о севере и покое. О той мысленной и физической свободе, которую тебе дает вечная темнота и холод. Времена, когда было все просто были безвозвратно утеряны, оставляя после себя лишь воспоминания.

Он был уже так далеко мыслями, блуждая в темноте, когда чужие шаги разбудили его. Чужое, еле ощутимое прикосновение развеяло последние признаки сна.

Ким Рендал стояла над ним, сцепив в напряженной сосредоточенности зубы, прикладывая к вене на его руке длинную иглу.

В тот раз он не стал церемониться. Шприц (как она позже назвала этот предмет) был в итоге в его руке, а Ким держалась за свою, пытаясь унять боль в вывихнутом запястье.

— Убить меня… этим? Такой глупости я не ожидал даже от тебя. — Рявкнул Реиган, откидывая маленькую вещицу в сторону, продолжая сверлить девушку гневным взглядом, требующим объяснений. Он так и не мог поверить в то, что она в очередной раз пошла на предательство.

— Придурок чертов. — Выплюнула зло девушка, разминая запястье. — Я не собиралась убивать тебя. Поверь, если бы хотела, то прихватила бы с собой разделочный нож.

Логично, конечно, и все-таки.

— И что это? — Раздраженно бросил он, так и не дождавшись ответа.

— Зная тебя, эгоиста и собственника, я не хотела просить прямо. Ты бы меня все равно не понял… — Ким резко выдохнула, отводя взгляд в сторону. Кажется, она сама понимала, какую глупость совершила, подойдя к нему спящему с той штуковиной. — Просто немного твоей крови для анализа…

— Перепутала меня с лабораторной крысой.

— Причем тут это? Я хотела увидеть ее строение в микроскоп. — Она ткнула в сторону полок, на которых громоздилось множество непонятных инструментов и вещиц. — Я ученый, чтоб ты знал. И умереть… не разгадав самую главную загадку всей жизни… Я бы никогда себя за это не простила! Но теперь уже не важно. Прости, что помешала. — Кинула она тихо, но не без злости и явного раздражения. На себя. На него. На ситуацию.

Взъерошенная после сна, в легком пеньюаре, которым она сменила обтягивающие шорты и майку, сердитая и практически сломленная, она отправилась на кухню, где через мгновение включился свет. Реиган стоял и слушал, как она ходит в соседней комнате, как звенит чашками и банками. Какое-то ненормальное чувство заставило его сдвинуться с места, взять шприц и вставить иглу себе в вену. Когда же он пришел на кухню, встречаясь взглядом с сердито сощуренными глазами Ким, запивающей обиду крепким кофе, он верил, что поступает правильно.

— Руку.

— Зачем это? — Приподняла недоверчиво бровь девушка.

— Хочу сделать… подарок. — Через силу проговорил в тот раз Реиган, садясь напротив. Кажется, она была ощутимо ошарашена его словами.

— Может мне и глаза закрыть? — К ней вернулась ее прежняя бесстыжая веселость. — Собрался делать предложение?

— Кое-что получше. — Он продемонстрировал шприц, наполненный темно-бордовой жидкостью. — Совсем скоро кровь свернется, так что решай прямо сейчас. Я предлагаю тебе послать к черту микроскопы и испытать все на себе.

— Ты с ума сошел.

— Разве?

Брови Ким нахмурились, она медленно перевела взгляд с мужчины на шприц, зажатый в его руке. Она стала в миг серьезной, в глазах никакой насмешки или игры — лишь просчет вариантов.

— А… это меня не убьет?

— А тебе не все равно?

— И то правда.

Кажется, в последний момент, она все же пожалела, страх коснулся нежных черт ее лица, но было уже слишком поздно.

— Ты… ты когда-нибудь делал нечто подобное?

— Конечно, нет.

— Конечно… — Девушка сглотнула, смотря на маленькую точку от прокола. — А вообще, кто-нибудь делал подобное?

— Ни разу, насколько мне известно.

— И… почему… почему ты дал ее мне? Насколько мне известно, вы очень щепетильно относиться к вещам, принадлежащим непосредственно вам. Что говорить о собственном теле. — Пробормотала Ким, взволнованно косясь на собственную руку, которую сжимала и разжимала в кулаке.

— Потому что ты человек, которого я признал достойным этого.

— Какая честь! — Высокопарно произнесла Ким. — Перестаешь быть недотрогой.

— Цени.

— Думаю… я думаю, тебе все же не стоило проявлять такую щедрость. — Тихо проговорила женщина, осторожно поднимаясь из-за кухонного стола. — Потому что… мне не очень хорошо… Так горячо… Тут жарко, как в аду… — Подойдя к окну, она настежь его открыла, впуская холодный осенний ветер с запахом дождей и меланхолии. — Чертовски жарко. — Повторила она, поворачиваясь к Реигану. — Знаешь… мне кажется, нужно было оказать подобную честь кому-нибудь другому для начала.

— А мне казалось, что у тебя недостаточно времени для сожалений.

— Какого черта ты выглядишь таким беззаботным? — Повысила голос она. — Я… умираю, кажется. Мне… не очень хорошо. Мне нужно… прилечь.

Последние слова Ким Рендал произнесла шепотом, круто приправленным страхом. И, стоит отдать ей должное, она сделала пару неуверенных шагов, прежде чем потерять сознание и свалиться на ковер.

А потом… Это.

Кажется, она сейчас хотела догнать само солнце, убегающее на запад.

— Невероятно. — Вскрикнула Ким порывисто, оживленно. — Ри, кажется, я начинаю понимать, почему ты так влюблен в ночь. Я никогда не думала, что она настолько прекрасна… Столько цветов…. Столько оттенков и сочетаний, о которых люди даже не знают. Они никогда не увидят этого… Никогда.

Ее широкие глаза впитывали красоту вселенной, открывшейся для нее в этот роковой последний день. Все тайны и загадки стали понятны и просты. Все вопросы испарились. Сомнения или же тревоги не мучили ее. Она была самым свободным, самым сильным, самым живым существом на планете. В ней осталось так мало от ее прошлого «я». Так мало от серых будней, от обыденности.

Обновление. Воскрешение. Новое рождение.

Если представить, что линия ее жизни была диаграммой, то теперь, на фоне мелких взлетов и падений, сегодняшний день взмыл вверх к отметке «восхитительно».

В тот раз, как только она очнулась. Как только открыла глаза, встречая буйство красок, чувствуя кожей колебания воздуха, впитывая в себя сотни оттенков ароматов, она задала главный вопрос:

— Сколько это продлиться?

— День. Может два. — Раздался самый прекрасный голос из всех. Она никогда не замечала эти особенные еле уловимые ноты чувственности, отлично совмещенной с грубостью, в его голосе.

Реиган тогда стоял спиной к ней, омываемый солнечным светом скупой осени. Мужчина не сразу повернулся, а когда повернулся, то у Ким перехватило дыхание, и она искренне обрадовалась тому, что еще не встала с кровати.