Страница 27 из 117
Бранимир, пока не вернулся приглядывающий за зверьём олегов помощник, лично ведёт несколько коней к расположенному неподалёку ручью; их мускулистые лоснящиеся тела поблескивают в угасающем дневном свете. Благодарные за передышку от трудоемкого путешествия, скакуны опускают вытянутые морды в прохладную воду и находят утешение в каждом освещающем глотке, хвостами отгоняя роящихся вокруг оводов и мух.
Не сидят без дела и остальные, находя утешение в различных занятиях. Одни воины отдыхали на мягком одеяле трав, расстеленном под высокими дубами — их уставшие тела жаждали восстановления сил. Другие, более энергичные, вели оживленную беседу, их голоса доносили в приближающиеся сумерки обрывки смеха и увлекательных рассказов. Третьи деловито готовили небольшой охотничий домик к тому, чтобы туда заселились самые важные и высокопоставленные из их числа.
Но мало кто знал, что под покровом спокойствия вот-вот будут раскрыты тайны и проверены на прочность союзы. Запутанная паутина линий жизни каждого присутствующего, что превратилась в тугой шар, покатится прочь зачарованным клубком из оказавшихся в чём-то правдой детских сказок.
Но пока, в этот мимолётный момент затишья, дружина наслаждалась простыми удовольствиями хорошей компании, сытной едой и утешительными объятиями лучей закатного солнца.
Не хватает среди витязей только троих человек — Игоря, Вещего Олега и Ольги.
* * * * *
Заходящее солнце щедро заливает каплями света держащих свой путь к старинному капищу путников. Роща, расположенная в глубине пышного леса, была для княжеской дружины и местных обитателей священным местом, где, как считалось, за молитвы и жертвы можно поговорить с самими богами.
Пока они продвигались вперёд по извилистой тропинке, лёгкий вечерний ветерок шелестел листвой в кронах деревьев, словно нашептывая им старые секреты. Троицу возглавлял Вещий Олег, что выступал провожатым до святилища. Он нёс с собой небольшой холщовый мешок, в глубине которого время от времени что-то шевелилось, а на поясе у него гирляндой расположились саше с разнообразными ароматическими травами.
Чуть позади, отставая буквально на несколько шагов, следовали за ним Ольга и Игорь.
— Ольга, — начал звонким и уверенным голосом с нравоучительным тоном великий князь, обращаясь к будущей супруге, — Уже с этой минуты мы должны позаботиться о том, чтобы наша свадебная церемония была посвящена нашим славным предкам и традициям, которые сформировали существующее государство. Эта священная роща и капище имеют огромное значение для нашей династии, и я хочу, чтобы этот день ты закончила знакомством с ними.
Варяжка кивнула, в её глазах появился намёк на волнение.
— И... что в ней особенного?
— Это капище на полпути из Новгорода в Псков заложил мой великий отец с верной дружиной и своими младшими братьями, Синеусом и Трувором. С того момента они приняли местных богов и вручили свои судьбы в их руки, начав называть Одина Перуном согласно славянской традиции, Ёрд — Мокошью и так далее.
— Дабы получить свыше благословение на ваш брак, — вмешался в разговор Вещий Олег, наклоняясь из-за слишком низко свесившейся дубовой ветви, — Мы сделаем подношения богам и попробуем заглянуть в будущее согласно древним приметам и знакам. Тринадцать лет не посещали мы это место, но, уверен, жители окрестных селений бдят его и чтят установленные законы.
От захлестнувшей его душу щемящей ностальгии Игорь тепло улыбается, его взгляд скользит по окружающему пейзажу, что с каждым пройденным шагом становится всё более узнаваемым:
— Я помню тот день, хоть и был мальчишкой. Тогда боги предсказали нам успешный поход, и спустя пару лет армия действительно вернулась с богатыми трофеями.
Когда они наконец приблизились к священной роще из многовековых дубов, предвкушение чего-то захватывающего в их сердцах достигло пика. Древние деревья, ветви которых переплетались, словно руки хранителей капища, приветствовали их на священной земле предков. В воздухе витало неуловимое ощущение потустороннего.
В самом центре рощи возвышался каменный алтарь, обветренный и испещренный древними рунами. Поверхность его кое-где сверкала глубоким багрово-красным, почти чёрным цветом, неся на себе отпечатки бесчисленных жертвоприношений и запёкшейся крови. Вокруг алтаря стояли высокие деревянные идолы, семь величественных фигур богов — их земные воплощения в виде истуканов словно торжественно и таинственно смотрели на посетивших обитель редких и почётных гостей.
"Молю вас об одном — чтобы уберегла судьба мою семью и любимого от всего дурного", — произнесла про себя, с благоговением глядя на изображения богов, девушка.
Дымные нити благовоний принялись кружить и виться по спирали, наполняя воздух чарующим ароматом. Вещий Олег, закончив поджигать мешочки с травами, собирает в центре капища хворост и сухие стволы молодых деревьев. Через несколько секунд там разгорается костёр, свирепые выражения лиц языческих кумиров в его мерцающем свете словно оживают.
— Что... он собирается сделать? — почувствовав подступивший к горлу ком, робко спрашивает Ольга у великого князя.
— Лучше увидеть это один раз, чем семь раз услышать. Потерпи и сама поймёшь, почему его прозвали Вещим, — правитель лишь ухмыляется и буднично наблюдает за стартовавшей перед ним и его суженой церемонией.
Властно держащийся дядя князя развязывает беспокойный мешок и достаёт оттуда белоснежного голубя, символ невинности и чистоты, чьи перья будто сияют в рассеянном солнечном свете, пробивающемся сквозь ветви деревьев. Миниатюрное создание нервно трепещет, словно чувствуя тяжесть предстоящей судьбы, но не предпринимает никаких попыток оставить могучие и грубые руки воеводы и улететь прочь.
Со степенной и величавой поступью опытный воин начал двигаться к жертвеннику, с каждым шагом кожаных сапог становясь всё ближе к роковому месту. Вещий Олег с размеренным благоговением кладёт птицу на каменную поверхность, и её нежное воркование обрывается.
Роща на несколько мгновений застывает в тишине, которую нарушает лишь возбуждённое дыхание будущих супругов. Довольный Игорь, очевидно, наблюдающий за обрядом не в первый раз, вальяжно опирается спиной на ствол дерева, глаза мужчины сверкают загадочной смесью из очарования и удовлетворения. Рядом с ним застывает на месте испуганная варяжка, вцепившаяся в руку князя.
Мелкая дрожь Ольги выдаёт страх, но она не сводит взгляда с разворачивающегося ритуала, словно зачарованная.
Глубокий и низкий голос предводителя дружины пронзает воздух, и он начинает по памяти читать древние скандинавские молитвы, призывая благословение богов на жертву. Церемониальный кинжал поднимается вверх, его отполированная как зеркало сталь отражает алые языки пламени в костре. Пот струйками стекает по лбу жреца, когда он продолжает с убеждённостью произносить свои заклинания. Ольга затаила дыхание, заворожённая моментом, когда рука витязя слегка дрогнула. В глазах избранницы Игоря мелькают надежда и сострадание, как тут...
Резким жестом варяг опускает клинок, со свистом пронзая неподвижный воздух и обрывая нить жизни голубя. Птица издаёт последний, скорбный крик и замолкает. Наступившая тишина кажется густой и осязаемой, словно сама священная роща затаила дыхание в своём благоговении.
Кровь окрашивает алтарь в пунцовый, тонкими ручейками бежит по рунам и наполняет их собой, словно даря новую жизнь древним богам взамен отнятой. Тело пташки недолго бьётся в конвульсиях, крылья пернатого трепещут в последнем прощании, прежде чем окоченеть и обрести вечный покой.
Удовлетворённое выражение лица великого князя всё это время оставалось непреклонным и бесстрастным, в то время как побледневшая Ольга отвернулась от алтаря, не в силах больше наблюдать за кровавым жестоким обрядом.
Словно почуяв смерть, интенсивнее начинают тлеть благовония. Когда склонившийся над алтарём Олег вдыхает дым ароматных трав после жертвоприношения, его глаза закатываются и становятся совершенно белыми, а в сознании воеводы медленно начинает появляться странное и тревожное видение. Дым, поднимающийся вокруг него, словно обретает собственную жизнь, превращаясь в бесплотные клубы тёмных, извилистых форм — не то рук, не то щупалец, не то крыльев. Из серых глубин этого морока исходит призрачное, потустороннее сияние, отбрасывающее жуткую тень на окружающее реальное пространство.