Страница 5 из 16
– Терс, сколько конных воинов в Берлине, не считая твоего брата и десяти его всадников?
– Четыре десятка наберется, если всех посчитать. А почему Ты спрашиваешь, Макс Са?
– Да вот подумал: а что, если нам провести рейд на вражеские территории? Пятидесяти всадников хватит, чтобы навести изрядный шорох.
– Навести шороху? – переспросил собеседник, стараясь не отставать от меня.
– Это значит – немного поубивать врагов, внести страх в их ряды, можно пару деревень сжечь. Заодно попытаться захватить парочку пленных и выпытать у них нужную информацию, – пояснил Терсу, оттираемому в сторону могучими братьями Лутовыми.
– А мне можно навести шороху? – просящим голосом поинтересовался Терс, заглядывая мне в глаза.
Я уже хотел отказаться, но, увидев такое жалобное лицо, согласился:
– Почему бы и нет? Для конного отряда это вопрос трех-четырех дней. Не думаю, что за это время Берлин почувствует безвластие.
– Мы с братьями хорошо знакомы с лошадями, – пробасил над ухом Богдан.
– Терс, отбери два десятка лучших всадников, и еще нужно десять лошадей для братьев Богдана.
– Но их же всего пятеро? – удивился Терс.
– Да, но ни одна современная лошадь таких гигантов долго не выдержит. Им нужны сменные. Завтра проверим, как работают арбалеты, и выступим в разведку. Заодно проверим, как несет службу наш гарнизон в Мехике.
Глава 3. Дипломатический скандал каменного века
К моему огромному сожалению, ни один из трех образцов представленных арбалетов меня не устроил. Кузнецы Берлина во время нашего общения кивали головой, высказывая дельные мысли. Когда дело дошло до изготовления опытных образцов, каждый из них внес в конструкцию арбалета изменения, на их взгляд, просто необходимые для такого оружия. Один арбалет вообще представлял собой произведение искусства в области ковки. Он был сплошь украшен коваными завитушками и весил никак не меньше двадцати килограммов.
– Вот на какой хрен всё эти завитушки, какая от них польза? – орал на детин, боязливо вжимавших головы в плечи при виде моего гнева.
– Это оружие Великого Духа, оно должно быть красивым, – робко подал голос кузнец Рафим, чей арбалет мне трудно было вообще удержать в руках.
– Ты мозги свои прожег на своей кузне! Кто в состоянии держать эту красоту на вытянутых руках, олух ты Царя небесного? Оружие не должно быть красивым, оно должно быть практичным, ибо предназначено для убийства, а не для того, чтобы им любовались.
Еще раз попробовав удержать громоздкий арбалет на вытянутых руках, уронил его на пол. Это для силача кузнеца он – игрушка, для среднестатистического же воина – просто неподъемное оружие.
– Не годится, убери всю ковку, его надо сделать легким, чтобы из него могла стрелять даже женщина.
Сам механизм спуска был сделан добротно. Если арбалет доработать, он, возможно, будет самым лучшим из трех представленных образцов. Два других арбалета невозможно натянуть даже мне: плечи были из такой толстой стали, что для натяжения тетивы потребовалась бы лебедка.
Немного успокоившись, заново объяснил кузнецам принцип действия нового оружия. Сделал акцент, что самое главное – гибкость стали, идущей на плечи арбалета. Она должна сгибаться при приложении усилия, но стремиться вернуться в исходное положение. Кузнецы снова кивали, периодически вставляя вопросы. Снова и снова объяснял, рисуя на земле, как меняется изгиб плеч арбалета при приложении усилий. Терс молча наблюдал за моими попытками довести до кузнецов нужную информацию, когда один из его охраны что-то прошептал ему на ухо.
– Макс Са,– встрял в разговор правитель Берлина,– в порт входит корабль из Макселя.
– Пусть входит, торговля должна продолжаться, – увлеченный объяснениями с кузнецами, отмахнулся от Терса.
– Это не торговое судно, а их главный корабль "Василий Лубков«,– в голосе правителя Берлина звучала тревога.
– Мы договорим позже, ждите нас здесь, – оставив кузнецов ломать голову над устройством арбалета, в сопровождении Терса и своей личной гвардии заспешил в порт.
Если к нам пожаловал главный корабль сатанистов, дело принимало серьезный оборот. Я, конечно, допускал возможность такого визита, даже обсуждал это с Терсом. Но сатанисты так быстро принялись за дело, что это меня неприятно удивило.
Дорогу до порта преодолели за пять минут. «Василий Лубков» встал на рейде в двух кабельтовых, повернувшись к порту правым бортом. Жерла шести пушек выглядывали из открытых орудийных портов, намекая на недружественный визит. С корабля спустили шлюпку. Она уже шла в нашу сторону.
– Убьем их всех! – Арн и Баск пылали гневом.
– Нельзя, у них белый флаг, это парламентеры, – остудил я пыл своих людей.
– По местам стоять! – пророкотал Богдан. После его слов я оказался в плотном кольце его братьев и остальных Русов. Трое охранников Терса последовали примеру моих людей, взяв в кольцо своего правителя.
Несмотря на синхронность гребцов, шлюпка двигалась медленно, преодолевая силу отлива. Кроме шести матросов в ней находилось двое мужчин. Сидящий на носу усиленно демонстрировал белый флаг.
– Терс, – позвал я потомка Пабло, – сейчас мы выслушаем ультиматум от сатанистов. От тебя потребуют выдать меня кораблю, угрожая в противном случае войной.
– Они ее получат, Макс Са, – в голосе Терса не было ни капли волнения, – кто может нас победить, если с нами – Великий Дух Макс Са?
Мне бы его уверенность: слова Терса громкими криками поддержали Русы, на миг сбив с ритма гребцов, уже подходящих к причалу. Шлюпка пристала к берегу, двое мужчин легко перепрыгнули на деревянный настил. Гребцы остались в шлюпке, настороженно озираясь. Мужчины сделали несколько шагов и остановились: между нами было всего порядка десяти метров.
– Я – Силантий, управляющий делами Императорского Двора. У меня есть разговор к правителю Берлина Терсу, – мужчина с пышной бородой, одетый в расписанный кафтан и широкие шаровары, выступил вперед.
Терс взглянул на меня:
– Говори, пусть расскажет, для чего прибыл, – велел я правителю.
– Говори, я слушаю тебя, – Терс сделал два шага вперед.
– Наш Император Тихон IV, многие лета ему жизни, велел выдать чужеимца, присвоившего себе имя Сына нашего Бога Иисуса. Чужеимец, называя себя Макс Са, бежал из острога патриарха и прибыл в Берлин. Наш император и Патриарх напоминает тебе, Терс, что волей Господа нашего Иисуса и Сына его Макса Са ты обязан повиноваться.
Бородатый замолчал. Молчал и Терс, ему явно не хватало опыта ведения переговоров. Выждав пару минут, Силантий спросил:
– Каково твое решение, правитель Берлина? Что передать мне императору?
Терс сглотнул и заговорил:
– Берлин увидел чудо: к нам вернулся Великий Дух Макс Са. У императора ложные сведения, здесь нет чужеимцев.
– Терс, – Силантий проигнорировал титул правителя Берлина, – подумай, стоит ли лишаться головы ради чужеимца, оскорбившего Сына нашего Бога Иисуса?
Пора и мне вмешаться.
– Пропустите меня, – велел своей охране. Подойдя к Терсу, положил ему руку на плечо, чтобы парень сгоряча не натворил бед.
– Силантий, я правильно понял, что ты вроде домоправительницы при императоре? – мой вопрос сбил посла с толка, он пытался понять это длинное слово.
Он вновь повторил свой титул, пытаясь произвести впечатление. Я перебил его:
– Можешь не повторять, мне плевать, кто ты там есть при самозванце императоре и где ты прислуживаешь. Я – Макс Са, никакой я не Сын Бога, я – Его посланник, Великий Дух. Возвращайся назад и передай Тихону, что в настоящий момент с севера идут полчища врагов. Очень серьезная сила идет на Берлин, Максель и на все остальные поселения Русов. Сейчас не время для вражды, надо отбиться от общего врага. Потом, если мы победим, мы встретимся с твоим Тихоном и поговорим, кто есть император, а кто – просто самозванец.
Силантий выслушал, несколько секунд переваривал услышанное и затянул старую пластинку про необходимость немедленной выдачи самозванца, то бишь меня.