Страница 56 из 80
Примерно 39 300 лет назад, как раз в то время, когда из-за события H4 в Европе началось быстрое и губительное оледенение, в месте, где сейчас находится Неаполь, заработал супервулкан. Огромное количество вулканического пепла и камней, выброшенных Флегрейскими полями (по-итальянски – Campi Flegrei, «горящие поля»), покрыло обширное пространство, протянувшееся с юга Апеннинского полуострова на северо-восток, захватив некоторые территории Центральной Европы, Турции и Украины, вплоть до нынешней России[79]{299}. Мы можем представить себе ужасающие последствия этого извержения по нескольким археологическим стоянкам, где после этой катастрофы прекратилась жизнь. Около села Костёнки на западе России были обнаружены культурные слои, сверху покрытые вулканическим пеплом{300}. Археологи, занимавшиеся раскопками, назвали стоянку «палеолитическими Помпеями»; по их мнению, лишь это сравнение передает воздействие на мир того стародавнего бедствия. А ведь от Костёнок до места извержения почти 3000 км. В таком случае как же оно сказалось на обитателях окрестностей вулкана? В 50 км к востоку от Флегрейских полей находится археологическая стоянка Серино. Ее покрывает слой вулканического пепла толщиной более 3 м. Очевидно, что непосредственный эффект был опустошительным, а вот установить, как подействовало извержение в долговременной перспективе, гораздо труднее. В атмосферу было выброшено 250–300 км3 вулканического пепла, что вполне могло вызвать эффект, схожий с ядерной зимой{301}, и оказать на мировой климат такое же влияние, как упомянутое выше извержение Тамборы, последствия которого растянулись на год, а то и больше. В то же время это влияние не могло быть слишком затяжным: другие исследования говорят о том, что воздействие сильных вулканических извержений, выраженное в похолодании и выпадении кислотных осадков, как правило, продолжается не более двух лет{302}.
Рис. 37. Стоянка Серино. Белая стрелка указывает на кострище эпохи ориньяка (раннего периода обитания в Европе «современных» людей). Выше идет слой вулканического пепла от извержения Флегрейских полей
При оценке возможного воздействия извержения на неандертальцев важно учитывать, что и в Костёнках, и в Серино жили не неандертальцы, а «современные» люди. Как мы видели, Homo sapiens распространились по Европе 40 000–45 000 лет назад и даже ранее (как в случае с Мандреном) и к моменту извержения практически полностью заменили собой неандертальцев. Вряд ли можно сомневаться в том, что на человеческих популяциях бедствие сказалось более или менее ощутимо (в зависимости от их местообитания), но лично мне кажется более вероятным, что причиной исчезновения неандертальцев стало не извержение вулкана, а нечто другое. К этому исчезновению могли быть причастны и «современные» люди. Имеющиеся в нашем распоряжении геномные данные от «современных» людей, живших более 40 000 лет назад (из Оасе и Усть-Ишима), говорят о том, что среди людей нашего времени нет ни одного из их потомков. Из обнаруженных нами все те, кто связан с нами общей родословной, жили менее 40 000 лет назад. Отсюда следует предположение, что где-то в это время произошла полная смена популяций. Для того чтобы с уверенностью «обвинить» в этом извержение Флегрейских полей, потребуется еще очень много научных сведений, но, возможно, именно это событие, несмотря на его кратковременный характер, оказало значительное влияние на человеческие популяции тех лет.
Некоторые ученые придерживаются мнения, что истребить неандертальцев или необратимо подорвать жизнеспособность их популяций могли болезни. В качестве одной из возможных причин изучались трансмиссивные губчатые энцефалопатии{303}. Существует целый ряд прионных инфекций, самой известной из которых, пожалуй, является болезнь Крейтцфельдта – Якоба (БКЯ). (Прионы – это белки с аномальным пространственным строением.) БКЯ связана с тем вариантом инфекции, которому подвержены коровы, – губчатой энцефалопатией крупного рогатого скота, или «коровьим бешенством». Болезнь передается людям при употреблении в пищу мяса, содержащего прионы. К сожалению, воздействие заболевания такого типа на небольшие, рассеянные популяции охотников-собирателей ученые непосредственно наблюдали уже в середине XX в. на примере новогвинейского племени форе. Недуг, который местные жители прозвали куру, распространялся путем погребального каннибализма, в частности поедания женщинами и детьми мозгов умерших родственников в ходе ритуала высвобождения духа покойника{304}. До того как в 1950-х гг. причина болезни была установлена, от куру ежегодно умирало до 200 человек{305}. Как мы уже видели, на руках у ученых есть убедительные доказательства существования каннибализма у неандертальцев, так что подобная болезнь могла распространяться среди них примерно тем же способом, что куру среди форе. Однако трудно представить себе, чтобы каннибализм был в ходу на тех необъятных пространствах, где обитали неандертальцы. Ниже я подробнее остановлюсь на том, что популяция неандертальцев была малочисленной и крайне разбросанной, и это значит, что отдельные их группы были мелкими, а связи между ними, как правило, редкими и случайными. Кроме того, существуют и иные механизмы распространения болезни, например совместное использование орудий, инфицированных после разделки больных животных, что было присуще отнюдь не только неандертальцам{306}. На мой взгляд, подобные заболевания представляли серьезную угрозу лишь на местном, ограниченном уровне, но оказаться главной причиной вымирания они не могли.
В качестве существенного фактора рассматривалось и изменение климата. Некоторые ученые предполагают, что исчезновение неандертальцев могло произойти под воздействием Солнца. Около 42 000 лет назад геомагнитный щит над Землей, защищающий нас от солнечного излучения, вдруг заметно ослаб. Это явление получило название «событие Лашамп». Снижение эффективности геомагнитного щита неизбежно должно было привести к росту ультрафиолетового облучения поверхности Земли, что могло стать причиной возникновения многочисленных случаев рака кожи, нарушения клеточного иммунитета и повреждения глазных тканей{307}. Но, несомненно, Homo sapiens, жившие в то же время, должны были страдать от всего перечисленного так же, как и неандертальцы. Для объяснения этого была предложена гипотеза, согласно которой особую роль тут сыграл цвет кожи: неандертальцы, по-видимому, были более бледными и, следовательно, более подверженными воздействию излучения, чем Homo sapiens. Однако, как мы увидим в следующей главе, цвет кожи любого индивидуума определяется несколькими аллелями, и более вероятно, что неандертальцы, как и мы, имели разный цвет кожи, в зависимости от места обитания и его климата. Я считаю этот сценарий любопытным, но, как и в случае с болезнями, малоубедительным в качестве ключевого фактора.
За то время, что неандертальцы успели прожить в Европе, там не единожды происходили значительные колебания климатических условий, из чего следует, что они умели приспосабливаться к существенным изменениям в окружающей среде. Если мы не ошибаемся в этой оценке, то нельзя не удивиться тому, что они исчезли именно 39 000–41 000 лет назад, в один из наиболее благоприятных для жизни отрезков последней ледниковой эпохи. Согласно одному из мнений, это говорит о том, что неандертальская популяция в Северной Европе неизменно существовала в условиях крайне сурового климата. Мы также знаем, что плотность обитания как животных, так и людей (охотников-собирателей), живущих в холодных областях, намного меньше, нежели в более благоприятных для жизни регионах. Вот почему в поисках причин исчезновения неандертальцев важно узнать численность их популяций.
Но как мы можем сделать это через многие десятки тысяч лет? Один из методов состоит в том, чтобы находить древние стоянки, выявлять плотность их распределения и отсюда выводить ориентировочную численность всей популяции{308}, но этот подход был признан слишком недостоверным{309}. Выяснилось, однако, что определенную информацию о численности популяций и о том, что могло приключиться с неандертальцами или даже с денисовцами, можно получить из геномов с высоким покрытием, которыми мы в настоящее время располагаем.