Бог-Император Дюны

~ ~ ~

Следующий короткий диалог приписывается рукописному источнику, называемому «Фрагмент Велбека». Предполагаемый автор — Сиона Атридес. Участники разговора — сама Сиона и ее отец Монео, который был (как сообщают все исторические сведения) мажордомом и главным помощником Лито II. Фрагмент датирован тем временем, когда Сиона была еще подростком, и отец навещал ее в ее новом жилье в школе Рыбословш в Фестивальном Городе Онне, главном населенном центре планеты, известной теперь, как Ракис. Согласно рукописным источникам, Монео тайно навещал свою дочь, чтобы предостеречь ее от риска погубить себя.

Сиона. Как же ты сохранил жизнь, отец, находясь при нем так долго? Он убивает всех близких к нему. Это известно всякому.

Монео. Нет! Ты не права. Он никого не убивает.

Сиона. Не надо мне лгать о нем.

Монео. Я говорю правду. Он никого не убивает.

Сиона. Тогда как же ты объяснишь известные всем смерти?

Монео. Это убивает Червь. Червь — это Бог. Лито живет в груди Бога, но он никого не убивает.

Сиона. Тогда как же ты сохраняешь себе жизнь?

Монео. Я умею распознавать Червя. Я узнаю его в лице Лито и его движениях. Я знаю, когда появится Шаи-Хулуд.

Сиона. Он не Шаи-Хулуд!

Монео. Что ж, ведь именно так называли Червя в дни Свободных.

Сиона. Я читала об этом. Но он не Бог пустыни.

Монео. Потише, ты, дурочка! Ты ничего не знаешь о таких вещах.

Сиона. Я знаю, что ты трус.

Монео. Как же мало ты знаешь. Ты никогда не стояла там, где доводилось стоять мне, и ты не видела, как в его глазах и в движениях рук отражается приближение Этого.

Сиона. Что ты делаешь, когда появляется Червь?

Монео. Я ухожу.

Сиона. Благоразумно. Мы точно знаем, что он убил по крайней мере девять Данканов Айдахо.

Монео. Говорю тебе, он никого не убивает!

Сиона. А в чем разница? Лито или Червь, они теперь одно тело.

Монео. Но это два раздельных бытия: Лито — это император, А ЧЕРВЬ ЭТО ТОТ, КТО ЯВЛЯЕТСЯ БОГОМ.

Сиона. Ты сумасшедший!

Монео. Может быть. Но я и в самом деле служу Богу.

~ ~ ~

Я самый ревностный человековед из всех, когда-либо живших. Прошлое и настоящее смешиваются во мне, странно накладываясь друг на друга. И, по мере того, как с плотью моей продолжается метаморфоза, удивительные вещи происходят с моими ощущениями. Словно я чувствую все затворенным в себе. У меня необыкновенно острые слух и зрение, плюс потрясающе тонкое обоняние. Я могу различить и распознать три миллионных феромона. Я знаю. Я проверял. Вам очень мало удалось бы скрыть от моих чувств. Думаю, вас привело бы в ужас, что я могу определить только по запаху. Ваши феромоны расскажут мне, что вы собираетесь делать и что вы готовитесь сделать. А жесты и позы! Однажды я провел полдня, наблюдая за стариком, сидевшим на скамье в Арракине. Он был потомком наиба Стилгара в пятом поколении — и даже не знал этого. Я всматривался в наклон его головы, в обвислые складки кожи у него под подбородком, в потрескавшиеся губы, во влажные ноздри, в раковины его ушей, в клочья седых волос, вылезавших из-под капюшона его древнего стилсьюта. Он ни разу не заметил, что я за ним наблюдаю. Ха! Стилгару бы на это и двух секунд не понадобилось. Но этот старик попросту дожидался кого-то, кто так и не пришел. Наконец, он встал и заковылял прочь. У него все тело затекло после долгого сидения. Я знал, что никогда больше не увижу его во плоти. Он близился к смерти, и воде его, наверняка, предстояло быть потерянной попусту. Что ж, больше это не имело никакого значения.

Лито считал, что это самое интересное место во всем мироздании, то место, где он сейчас дожидается прихода своего нынешнего Данкана Айдахо. Если мерить человеческими стандартами, это было огромное пространство, центр изощренного переплетения катакомб под Твердыней. От него расходились светящиеся помещения, примерно тридцати метров в высоту и двадцати метров в ширину, как расходятся спицы от втулки колеса. Повозка Лито стояла как раз в центре этой втулки — в круглом помещении с купольным сводом приблизительно четырехсот метров в диаметре и ста метров высоты до самой высокой точки свода.

Лито находил эти размеры успокоительными.

Едва перевалило за полдень, но лишь светло-оранжевые глоуглобы освещали эту палату, беспорядочно блуждая в воздухе на своих черенках. Свет не проникал глубоко в спицы колеса, но Лито по памяти знал назубок, где что находится вода, кости, прах его предков и тех Атридесов, которые жили и умерли со времен Дюны. Все они были здесь, плюс несколько контейнеров меланжа, чтобы создать иллюзию, будто это весь его запас, дойди дело до такой крайности.

Лито знал, зачем к нему собирается Данкан: Айдахо выяснил, что на Тлейлаксе делают другого Данкана, еще одного гхолу, создаваемого согласно пожеланию и требованиям Бога-Императора. Нынешний Данкан страшился, что он будет заменен после почти шестидесяти лет службы. Всегда падение Данканов начиналось с чего-нибудь подобного. До того у Лито побывал представитель Космического Союза и предостерег его, что икшианцы поставили нынешнему Данкану лазерный пистолет.

Лито хихикнул. Космический Союз остается крайне чувствительным ко всему, что может угрожать их скудному снабжению спайсом. Они приходят в ужас при мысли, что Лито — это последнее связующее звено с песчаными червями, которые произвели некогда исходные запасы меланжа.

«Если я умру вдалеке от воды, то не будет больше спайса никогда».

Этого и боялся Космический Союз. А его учетчики, занимавшиеся историческими исследованиями, были убеждены — и убедили своих хозяев — что у Лито самый большой запас меланжа во всем космосе. Это знание делало Космический Союз почти надежным союзником.

Дожидаясь Данкана, Лито проделал бенеджессеритские упражнения для рук и пальцев. Руки были его гордостью. Под серой оболочкой кожи песчаной форели их длинные пальцы могли делать все почти так же, как и любые человеческие руки. Почти бесполезные плавники, бывшие некогда его ногами, являлись больше неудобством, чем стыдом. Он мог ползать, переворачиваться и швырять свое тело с изумляющей скоростью, но иногда он падал на эти плавники, и это причиняло ему боль.

Почему же медлит Данкан?

Лито представил себе, как тот колеблется, глядя в окно на текучий горизонт Сарьера. Воздух сегодня был подвижен от жары. Перед тем, как спуститься в свой подземный склеп, Лито видел на юго-западе мираж. Зеркало жары подкинуло вверх полыхнувший над песками образ, показав группу Музейных Свободных, ковыляющих мимо выставочного сьетча, чтобы провести по нему туристов.

Его подземелье было прохладным, всегда прохладным, а свет всегда приглушен. Разбегающиеся туннели были темными дырами, наклонно идущими вверх и вниз под плавными углами, чтобы легко было передвигаться на королевской тележке. Эти туннели уходили на много километров дальше ложных стен, это были проходы, которые Лито создал для себя с помощью икшианских инструментов — туннели снабжения и секретные ходы.

В раздумьях о предстоящей беседе Лито занервничал. Он находил подобную нервозность интересным ощущением, всегда доставлявшим ему радость. Лито понимал, что он довольно-таки привязался к нынешнему Данкану. Была еще надежда, что Айдахо переживет эту их встречу. Порой они оставались в живых. Вероятность того, что Данкан представляет смертельную угрозу была мала, хотя надо было принимать во внимание и такой шанс. Лито постарался объяснить это одному из прежних Данканов… как раз в этом самом помещении.

— Ты сочтешь странным, что я, наделенный такими силами, могу говорить о везении и случайности, — сказал Лито.

Данкан рассердился.

— Ты ничего не оставляешь на волю случая! Я тебя знаю!