Страница 13 из 90
— Как добрался? — поинтересовалась Кристина, беря его под руку. — Погодка так и шепчет, да?
— Не без труда, — отозвался Хельмут сдавленным голосом. — Если бы не дождь, ещё утром бы приехал, наверное. На самом деле я рассчитывал Генриха проводить, но решил заехать в Даррендорф…
Он замолчал, поглядев куда-то вперёд потухшим взглядом. У Кристины сжалось сердце, и она сочувствующе погладила его по руке — что ещё она могла сделать, в конце концов… Это заставило Хельмута слабо улыбнуться, но в голубых глазах всё ещё была заметна такая всепоглощающая боль, какой врагу не пожелаешь.
— Как Роэль? — спросила Кристина, краем глаза наблюдая за приехавшими людьми.
В силу плохой погоды разгружались они быстро, спеша укрыться в тех комнатах замка, что им предоставила хозяйка. Для этого пришлось, правда, выбрать Южную башню, потому что Западная, где обычно селили гостей, уже была занята Джойсом. Кристине не особо хотелось, чтобы они с Хельмутом как-то пересекались: учитывая сложный характер обоих, неприятностей не миновать. Джойса она сегодня не видела, что было подозрительно; наверное, ждать ему надоело, и он скоро нагрянет к ней с повторной просьбой… Всё то время, что Кристина и Генрих готовились к переговорам, он сидел молча, понимая, что сейчас его выслушивать никто не станет. Но теперь, скорее всего, снова проявит настойчивость… А ей совершенно нечего будет ответить. Может, так вовремя приехавший Хельмут даст совет?
На её вопрос о младшем брате Софии, девятилетнем бароне Роэле Дарредорфе он не ответил, покачав головой и вздохнув.
— А сам-то ты как? — спросила она тогда.
— Давай мы расположимся тут наконец, и тогда я с радостью с тобой поговорю, — сказал барон Штольц.
Кристина кивнула со слабой улыбкой.
Когда они шли по длинному коридору с высокими стенами, ведущему к крутой винтовой лестнице, им встретился Джойс. Вопреки опасениям Кристины, выглядел он вполне дружелюбно, учтиво поклонился ей и Хельмуту и пошёл дальше как ни в чём не бывало, даже взглядом не намекнул ей, что пора бы уже дать ответ. Кристина напряглась, словно ожидала от Джойса удара в спину, но он спокойно скрылся за поворотом, никак не проявив даже толики агрессии.
— Это ещё кто? — поднял бровь Хельмут.
— Мой дядя, Джойс Коллинз, — отозвалась она приглушённым голосом. — Ты не слышал разве? Он ещё в новасе к нам приехал.
— Зачем?
— А ты подумай, — хмыкнула Кристина. — Ладно, раз уж собирались в комнате поговорить… Через сколько к тебе можно будет зайти?
Говорить об этом в коридоре и правда не стоило: Джойс мог подслушивать или послать ради этой цели кого-то из своих. Кристина, конечно, установила особые заклинания, чтобы у Райли не получилось так или иначе проследить за ней с помощью магии, но всё же — это наёмники, от них следует ожидать чего угодно. Дядя вполне способен подкупить слуг или придумать что-то ещё, чтобы попытаться как-либо повлиять на племянницу, и хотя ей было чем ответить, она понимала, что не всесильна.
Они вели игру, и проигрыш не сулил ничего хорошего никому из них.
Хельмут наконец отправился в комнату, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть с дороги, и Кристина зашла к нему лишь под вечер, перед ужином.
Сначала заговорили о Джойсе — бессмысленная попытка отсрочить тот разговор, который их обоих волновал куда больше. Волновал — и пугал. Потому что смерть в своей непостижимости и неизвестности всегда внушала исключительно страх.
— Он замок себе хочет, мол, это наследство его, — сообщила Кристина, стараясь сделать голос спокойным и ровным.
Хельмут сидел за круглым полированным столом чёрного дерева, на котором уже была разложена часть его вещей: несколько книг, пергаментные свитки, канделябр с одинокой свечкой, перо и чернильница, а ещё перчатки и шейный платок. Кристина же не смогла усидеть и, только начав рассказ, сразу подскочила с места и принялась нарезать круги по комнате. Спохватившись, она повесила на дверную ручку шнурок с руной, что не позволяла подслушивать ни обычным образом, ни с помощью магии.
Услышав её слова, произнесённые взволнованным тоном, Хельмут закатил глаза. Он довольно сильно изменился за те годы, что они были знакомы. Светлые волосы отросли до плеч, в уголках глаз, в которых, казалось, навеки застыла печаль, появились едва заметные морщинки… Ещё в полдень его подбородок покрывала едва заметная светлая щетина, но сейчас Хельмут побрился, оставив лишь маленькую бородку.
Положенный срок траура давно прошёл, но барон Штольц сегодня был почти полностью облачён в чёрное, лишь рубашка, выглядывающая из-под длинного камзола с золотыми застёжками, была глубокого фиолетового цвета.
— Я ему, конечно, откажу, когда он снова меня спросит, — продолжила Кристина, набрав в грудь побольше воздуха. — Правда, пока не знаю, как сделать так, чтобы он после этого не захотел мне отомстить и не поскакал тут же в Шингстен…
— Зачем? — почти без изумления спросил Хельмут.
— Думаю, он захочет заключить союз с Элис, если я откажу. — Кристина остановилась рядом с Хельмутом — у стола, что находился в углу комнаты, в изножье постели. Барон Штольц взглянул на неё удивлённо, закидывая ногу на ногу.
— Хм, судя по тому, что я видел на острове Зари, Элис не похожа на ту, кто будет заключать союзы с какими-то проходимцами… — задумался он. Вдалеке сильно громыхнуло — так, что оконные стёкла чуть дрогнули. — Она выглядела вполне разумной женщиной, в конце концов.
— Кто знает, что у неё на уме, — возразила Кристина. — Генрих считает её опасной, и я с ним согласна. Мне кажется, она ничем не погнушается… Пока Джойс здесь, я контролирую его и его людей, но когда он уедет, то власти моей над ним уже не будет, и он решит, что волен делать что угодно.
— Отправь его домой и пошли кого-нибудь за ним, чтобы проводил и проследил… — Хельмут положил руки на стол, забарабанил пальцами по дубовой поверхности.
— Да, Генрих это и предлагал. — Кристина приблизилась к столу, вглядываясь в обложку одной из лежащих на нём книг — буквы на ней давно стёрлись. — Думаю, это идеальный выход. Только вот кого бы с ним отправить…
— Об этом у тебя ещё будет время подумать, — невесело усмехнулся Хельмут. — Ты присядь. По-моему, ты не об этом хотела со мной поговорить?..
— Да, я… — Она запнулась, но всё же села, сложив руки в замок. — Просто хотела спросить, как ты.
Хельмут наклонил голову, будто ему было дико интересно изучать блестящую столешницу.
— Тебя Генрих попросил приехать? — вдруг произнесла Кристина, озвучив свою внезапную мысль. Здорово он придумал, конечно… Ясное дело, ему не хотелось оставлять жену в одиночестве, но всё же это было немного обидно — будто он ей не доверял.
— Нет, клянусь тебе, я сам решил, — опроверг Хельмут эту мысль, и Кристина выдохнула с облегчением. — Как я? Ну, могло быть и лучше.
— Это я виновата, — отозвалась она. — Прости, пожалуйста, если бы не я тогда… — Она так и не сказала ему это после похорон Софии, потому что не решилась — или тогда попросту не осознала своей косвенной вины.
— В чём ты виновата? — Он оглядел её пронзительным, но всё ещё безмерно печальным взглядом. — Не ты ведь убила её. И никто её не убивал — значит, никто не виноват. Даже если бы ты тогда не попросила меня жениться на ней, я бы сам поехал и сделал ей предложение. Она была единственной, в кого я действительно по-настоящему и навсегда влюбился. А ты… это было просто совпадение, ты угадала. Не вини себя.
Кристина промолчала. Она, на самом деле, подозревала о взаимных чувствах Хельмута и Софии, а потому решение поженить их показалось ей удачным. Знала бы она, чем это обернётся… Знала бы она, что спустя всего три года после свадьбы София умрёт в родах, а Хельмут останется один, совершенно несчастный. Да, она бы ничего не смогла изменить, но противное чувство, засевшее в душе, мешало ей до конца принять то, что она не виновата.
Генрих как-то сказал, что чувство вины было её любимым чувством. Что ж, видимо, он прав.