Ветер, кровь и серебро

Виктория Александрова

(Viktoria Alex)

Ветер, кровь и серебро

Я старалась писать так, чтобы здесь всё было понятно, однако не всегда это получается. Так что вы можете задавать вопросы в комментариях или лс) Ну или почитать первую часть и рассказы, я буду только рада)

Вкратце о том, что здесь происходит: есть королевство Драффария, схожее с Европой XIV–XV веков. Здесь действует система вассалитета подобного вида: король — лорды — герцоги/графы/бароны — простые рыцари. В общем, монархия, феодализм, средневековье, мракобесие и джаз. И немного магии.

Название — отсылка к песне Мельницы «Оборотень». И если вы такой же СПГСшный филолог, как я, то, может, найдёте в тексте что-то общее с этой песней.

Паблик с анонсами, артами, мемами: https://vk.com/hexentagebuch

Приятного чтения!

Глава 1

Первые дни весны в этом году выдались весьма холодными. Снег ещё не успел сойти, укрывая некоторые участки земли небольшими подталыми сугробами. Но солнце уже понемногу начинало греть, выпуская свои лучи, словно косы, из-за тяжёлых туч и окрашивая грязно-серое небо оттенками голубого. Да и воздух теплел, больше не кусая кожу и не обдавая со всех сторон ледяным дыханием зимы.

И вот сейчас в этом уже не столь холодном, но всё же свежем воздухе столкнулись два клинка. Кристина тут же отпрянула, целясь и выбирая место, куда можно было бы нанести удар. Ноги — обычно самая уязвимая часть тела, но все удары, что она пыталась нанести по ним, сегодня были уверенно отражены.

Генрих улыбался, будто они занимались любовью, а не дрались.

Она снова замахнулась, но ударить не решилась — он замахнулся тоже. Полуторный тренировочный меч у Кристины был довольно удобным, может, разве что, слишком длинным для её роста… Через мгновение клинки вновь скрестились с негромким звоном: Кристина нашла слабое место и попыталась ударить, но Генрих отбил её удар даже как-то лениво, нехотя, будто не считал серьёзной противницей. На самом деле это, конечно, было не так. Иногда Кристине думалось, что муж даже боялся её в такие моменты, а улыбкой блефовал, чтобы сбить с толку.

Она тоже улыбнулась — ждать надоело.

Начала наступать, и вот уже их мечи стали скрещиваться всё чаще, звеня, скрежеща и выбивая искры. Один раз Генрих задел её предплечье, заставив чуть попятиться, и даже бросил взволнованный взгляд, но Кристина, раззадорившись, боли совсем не почувствовала. Конечно, синяк потом останется, и служанка, может быть, снова решит, что муж госпожи её бьёт… Стало смешно от этих мыслей, хотя у них было основание: одна из служанок, несколько месяцев назад увидев огромный синяк на коленке у её милости, решила, что у неё неприятности с мужем. Впрочем, это было ожидаемо. К сожалению, женщинам куда чаще доводится получать синяки и ссадины в собственном доме, а не на тренировочном дворе.

Стало жарко, да и дыхание чуть-чуть сбилось, но усталости Кристина всё равно не чувствовала. Они по очереди постепенно теснили друг друга, и когда она брала инициативу в свои руки, то била попросту безжалостно. Пару раз задела его колено, а он в ответ не слишком сильно, но всё же ощутимо ударил по щиколотке, когда она, позабыв о низе, сосредоточилась на защите верха.

Кристина предпочитала держать меч двумя руками, а Генрих — одной, к тому же чаще всего левой, в чём заключалась главная сложность. И бил он из-за этого в основном по правой стороне. Хотя Кристина к этому уже почти привыкла. Всё равно колющих ударов они, естественно, друг другу не наносили.

Когда они столкнулись в очередной раз, Генрих почти прижал её к крепостной стене, но ей удалось увернуться от удара, и его меч чиркнул по камню. Кристина же, резко повернувшись, снова попыталась ударить, но просчиталась: её клинок столкнулся с мужниным почти у самого его основания, у крестовины. Кажется, она всё-таки задела лезвием его руку, но Генрих не подал виду. Она отступила, прицеливаясь; он перекинул меч из правой руки в левую, резко им крутанул и совсем легко, как бы невзначай, задел её левое бедро — она едва успела защититься и спастись от очередного синяка. Отойти ему от стены не позволяла, ограничивая его свободу действий, атакуя то справа, то слева.

— Ты пользуешься тем, что ты маленькая и изворотливая, — заметил Генрих, пытаясь хоть немного её потеснить.

— А, может, всё дело в том, что ты старый? — отозвалась Кристина с усмешкой.

Она опустила меч и наконец позволила ему отойти от стены. На сегодня, пожалуй, хватит — это был далеко не первый поединок за день. А время и так уже близилось к ужину: небо чуть потемнело, горизонт окрасился нежно-оранжевым, воздух стал прохладнее…

Кристина убрала выбившуюся из косы прядь каштановых волос и на миг замерла, пытаясь отдышаться. Иногда ей казалось, что за годы она подрастеряла хватку и теперь владела мечом куда хуже, чем в юности, но в то же время как-то проверять это на деле не хотела: уж лучше учебный бой, чем настоящий.

И дай Бог, чтоб ей больше нигде и никогда не пришлось проверять, растеряла она навык или нет.

Когда они с Генрихом подходили к оружейной, чтобы вернуть тренировочные мечи, их нагнал Алек, оруженосец. Генрих принял его на службу около месяца назад, и юноша помогал не только ему, но и Кристине — по мере сил. Впрочем, она считала, что оруженосец — это просто формальность, а настоящий воин вполне может справиться сам, причём в любых условиях, как на войне, так и у себя дома. Хотя с Алеком, разумеется, она дружила — как и с бывшим оруженосцем мужа, Диконом, который стал рыцарем в середине саулиса [1] и теперь служил в домашней гвардии Айсбурга. Кристина даже поучаствовала в церемонии его посвящения, хотя до этого женщины могли быть там разве что зрительницами.

Алек происходил из дома Ридов, чей небольшой, но хорошо укреплённый замок стоял на берегу реки Вейнзы возле крошечной рыбацкой деревушки. Риды были вассалами Даррендорфов и не имели титула, но Кристина знала, что дом этот — гордый, богатый, верный своим сюзеренам и довольно старый. Да и мать её подруги Софии была именно из Ридов…

Кристина покачала головой.

— Миледи, — Алек поклонился, вызвав у неё слабую улыбку, — вам тут передали… От Ореллов.

Он протянул ей небольшой свиток. Кристина приняла его, не скрывая недоумения: никаких писем в ближайшее время она не ждала, особенно от дома, который в Нолде считался предательским. Во время войны с Шингстеном, что началась пять лет назад, они беспрекословно сдали свой замок без боя. За это граф с семьёй был помилован наместником Джоната Карпера, что руководил захватом.

Кристина не стала казнить никого из них, даже главу дома. В конце концов, тогда в Нолде многие считали, что она умерла, но большинство домов всё же сопротивлялись захватчикам. За что и оказались награждены — за счёт таких слишком уж сговорчивых с врагом дворян, как Ореллы.

И сейчас они, видимо, прислали какое-нибудь прошение: старый граф недавно умер, и его наследник наверняка станет вымаливать милость для себя и своих детей.

Но, развернув пергамент, Кристина увидела вовсе не то, что ожидала.

— Этого ещё не хватало… — выдохнула она, чувствуя, как пальцы начинают дрожать.

— Что там? — встревожился Генрих, который так и не убрал меч в ножны, продолжая держать его, словно сейчас им требовалась защита. Впрочем, от чего может защитить затупленный меч? Разве что от озлобленной собаки небольших размеров.

А от того, что на неё сейчас обрушилась, защита была пока только одна — сила слова.

— Моего дядю видели на западной границе, недалеко от начала Лесного тракта. — Кристина отдала свиток Генриху и сама сжала рукоять меча, стараясь утихомирить волнение. Поймала взгляд Алека — растерянный, как будто виноватый. — Он едет сюда, с ним много людей, и…

1

Саулис — январь, названия месяцев здесь образованы от балтских корней.