Клуб отъявленных негодяек

— Ваша фамилия? — спросила она.

Тон ее голоса не менялся. «Точно робот», — подумала Оля.

— Васнецова.

— Ложь, — прошептала Ника.

Ее услышала только Оля, а смотрительница блондинке поверила.

— У нас не принято курить, употреблять спиртные напитки и прочие психотропные вещества.

Блондинка покорно кивнула.

— Это я у вас конфискую… Учтите, три прокола — и вы вылетаете из КОНа. Один у вас уже есть.

Блондинка прибавила к покорности еще и страдание. У Оли не было способности Ники, но она уловила, что блондинка не вполне искренняя в своем раскаянии.

— Я за вами наблюдаю. Ведите себя хорошо. — Сказала смотрительница.

Вместе с Медвежонком они удалились, и блондинка показала язык им вслед.

Оля и Ника решили, что представление окончено и тоже поспешили удалиться. Но Оля успела заметить, как на лице блондинки вместо притворной покорности появилось искреннее отчаяние.

Жилой корпус для первого курса в этом году будто бы на зло был самым дальним. Оля несколько раз прокляла себя за то, что решила брать с собой столько вещей. Ее чемодан был тяжелым и объемным. Но, разумеется, не таким большим, как у той блондинки. Когда Ника и Оля добрались до корпуса, то успели прийти к выводу, что эта девушка какая-то странная. Ника припомнила выходку в каюте, а Оле она просто не понравилась. Ей вообще не нравились все люди, от которых можно было услышать запах сигарет. За исключением, разумеется, Ники.

К ним приставили провожатых, которые шли гораздо быстрее, чем могли идти люди с поклажей. Оля несколько раз ударила себя по ногам чемоданом. Один раз она задела и Нику, но та была слишком увлечена собственным чемоданом, чтобы начинать ругань.

Преодолев ступени и минув большое, продолговатое крыльцо, Оля очутилась в просторном, но немного мрачном помещении жилого корпуса. Хотя окна были широкими, свет из них практически не поступал. Наверное, в более солнечные дни здесь уютнее.

Деревянные панели темно-коричневого цвета украшали до середины высокие стены и будто бы затягивали их в корсет. Бархатистые обои переливались изумрудом. Потолочных ламп не было, только продолговатые светильники на стенах.

Судя по планировке, это было общее помещение. Длинный коридор с множеством проходов, по середине был прерван огромной комнатой. На одной из стен висела доска с объявлениями.

Ника подошла к ней и, задрав голову, стала изучать. Оля осталась у входа держать чемоданы.

— Нас поселили вместе! Комната на втором этаже. — Сказала она. — Номер четырнадцать.

Оля кивнула. Почему-то она и так была уверена, что их поселят вместе. Радости от этого она почти не ощутила, желая только, чтобы их комната была на первом этаже и не пришлось тащить чемодан по лестнице.

Всего комнат на этаже было семнадцать, так что Оле и Нике пришлось пройти практически весь коридор. Здесь, на втором этаже, было куда тише. На первом, где находились общие зоны, шастали люди. Не только студенты, но и люди постарше. Кто есть кто Оля еще не знала, да ей и не хотелось. Она не любила суету, особенно когда суетятся так много людей вокруг нее.

В комнату она зашла практически обессиленной. Хотя еще не было даже шести часов, Оле захотелось свалится на кровать и вздремнуть без сновидений. Мысли о том, что еще нужно разобрать вещи, еще больше утяжеляла веки.

Комната была маленькой, но довольно милой. Обои горчичного цвета и, хотя Оля его не любила, здесь он смотрелся неплохо. Помимо трех кроватей в комнате так же был один большой шкаф слева от входа, два письменных стола, находившихся у стенок посередине комнаты друг напротив друга, и огромный подоконник, на который можно было залезть, наверное, сразу втроем. Шкаф и подоконник были такого же цвета, как и деревянные панели на первом этаже.

Оле комнатка понравилась. Ника неопределенно пожала плечами и сказала:

— Интересно, кого к нам третьего подселят?

— Главное, чтобы не ту балаболку из каюты… Аню, кажется.

— Ага, — невесело усмехнулась Ника. — И не ту дамочку с чемоданом. А то нам придется выселиться, чтобы было достаточно места для всех ее вещей.

Рассуждая о том, каким бы они не хотели видеть третьего жильца, Оля и Ника вяло разбирали чемоданы. Разговоры были нужны, чтобы не заснуть. Но вскоре они замолчали, погрузившись в мысли, которые их одновременно страшили и вдохновляли.

На их месте глупо было предполагать, что тишина будет вечной. Когда у обеих сквозь залежи стало проглядывать дно чемодана, дверь в комнату резко распахнулась.

Новоприбывшую они сначала только услышали.

— Да пошли вы! — услышали они знакомый голос.

Его обладательница задержалась у двери на время, которое хватило бы только на то, чтобы показать кому-нибудь средний палец. Затем она вошла в комнату, затащила в него чемодан и только потом подняла голову. Оля и Ника смотрели на нее, пока их руки застыли с вещами в руках на полпути к полкам.

— Че вылупились? — спросила блондинка. — Могу и вас так, если будете себя плохо вести.

От культурного шока у Оли отнялся язык. Она бы не смогла ничего из себя выдавить, даже если бы за это ей помогли разложить вещи.

Ника оказалась посговорчивее.

— Привет, — сказала она. — А что ты здесь делаешь?

Блондинка проигнорировала этот вопрос. Похоже, она игнорировала все вопросы, которые ей не нравились.

— Тут свободно? — спросила она и, не дождавшись ответа, плюхнулась на кровать, которая упиралась в шкаф.

— Да-а, — сказала Оля, будто в этом был смысл.

Блондинка легла, закинув руки за голову, и прикрыла глаза. Разбирать чемодан она не спешила. Он угрожающей розовой глыбой стоял посреди комнаты.

— Так ты с нами будешь жить? — вновь попытала удачу Ника.

Оля подумала, что и этот вопрос пойдет в список тех, ответы на которые блондинка не выдавала. Но она вдруг сказала:

— Ага. Меня поселили к каким-то дурам… Так что я к вам переехала.

Оля и Ника переглянулись.

— А что ты будешь делать, когда сюда придет та, которая должна быть здесь по спискам?

Блондинка открыла один глаз, чтобы смерить Нику взглядом, какой используют мамы, чтобы угомонить проказливых детей.

— Спать. Если, конечно, вы не будете и дальше мешать мне тупыми вопросами.

Ника вернулась к вещам. Оля никогда не видела, чтобы она так быстро сдавалась, но, кажется, сегодня Ника просто устала.

— Как тебя зовут? — спросила Оля, справившись с парой вещей.

— Крисси, — прозвучал сонный голос.

Глава 3

Крисси

Хотя высыпаться Крисси начала еще с субботы, утром в понедельник она все равно чувствовала себя отвратительно.

Дело было не только во сне. Во-первых, Крисси никогда не меняла место жительства и теперь ей было некомфортно находиться в новой обстановке, да еще с соседками. Во-вторых, эти самые соседки были таким же дурами, как и первые. Но они хотя бы помалкивали, что Крисси устраивало. А в-третьих, ей жутко хотелось курить.

Смотрительница забрала почти весь ее запас сигарет, с которым Крисси планировала дотянуть до зимы. Но теперь у нее была только неполная пачка, в которой к понедельнику осталась одна сигарета.

5

Утром первого дня занятий ее соседки были в приподнятом настроении, чего Крисси не могла понять. Она не вставала с кровати до последнего, пока одна соседка не включила фен, чтобы высушить свои черные короткие волосы. Крисси вначале вспомнила, как называется эта стрижка, и только потом, как соседку зовут. Она подумала, как же она ненавидит людей, которые пользуются феном ранним утром, кроме нее самой, разумеется.

Крисси тут же встала, потому что сон лопнул, как пузырек, на который фен действовал как иголка.

Обычно, сразу после пробуждения Крисси курила. Но последнюю сигарету ей захотелось немного отложить. Крисси не знала, когда сможет пополнить запасы и это пугало ее.

По вежливому настоянию второй соседки с кудрявыми светло-коричневыми волосами Крисси отодвинула свой чемодан с прохода и даже на треть его разобрала. Больше в шкаф не помещалось, но чемодан и так выглядел как среднего размера гардероб. Оля и Ника оттащили свои чемоданы в специальные комнаты для хранения, а Крисси решила пока этого не делать. Все-таки ее чемодан хоть немного оживлял унылое убранство этой комнаты.