Страница 24 из 41
Сейчас было ещё не поздно отступить, вернуться домой, сжечь весь томик Гумилёва с этими проклятыми стихами, и попробовать жить, как прежде. Впрочем, строчки «Заблудившегося трамвая» уже слишком плотно засели в её памяти. Она помнила их до последней запятой, пусть иногда и ляпала досадные ошибки.
От мрачных размышлений её отвлекли мужские голоса. Ри сперва напряглась и даже поудобнее перехватила заговоренный камушек, но тут в общем гомоне распознала Дана. Секунду спустя её окружила толпа, на плечо легла чья-то тяжёлая рука, и кто-то произнёс густым басом:
— Значит, это ты — новая девушка Дана?
— Ну я, — мрачно ответила Ри. Слово «новая» отчего-то больно царапнуло ей сердце. Конечно, «очередная» звучало бы ещё хуже, но и тут чувствовалось какое-то пренебрежение.
— Вик, ты давай полегче, не пугай Ри, — вмешался Дан.
— Да я чего? Я ж так… Хочу, чтоб девочка знала, куда попала.
— И куда же я попала?
— В дурдом «Далёкая радуга»! — Вик расхохотался. Фраза явно была заготовлена заранее и хорошо отработана, чтобы производить впечатление.
Ри хмыкнула, пробормотала что-то в духе «и не такое видали», и подумала, что в довесок к Дану получила ещё и всю его группу, и теперь с этим надо будет как-то жить.
Пока Ри выдавала всем браслеты на удачу, Дан рассказывал, что они увидели на Квадрате. У часов, поодаль друг от друга, дежурили три парня, один по описанию, насколько можно было понять в темноте, походил на Дима. Вик предлагал не мучаться и сразу навешать им как следует в профилактических целях, но остальные предпочти отступить и не нарываться раньше времени.
— Как по мне, так лучше отболтаться, — подытожил Дан. — Нам лучше поберечь силы для тумана.
Сен, долговязый флейтист, начал было возражать, но Ди, единственная девушка в группе, положила ему руку на плечо и предложила не кипешить.
— Значит, смотри. Ребята пойдут по бокам, мы будем держаться в центре. Я, если что, прикрываю тебя…
— Может, всё-таки поставим купол? — вмешалась Ди.
— Через купол наше заклинание не пройдёт, — со вздохом сказал гитарист, похожий на совёнка. Его имени Ри запомнить не успела.
Дан продолжал напутствовать:
— Доходим до часов, встаём. Ты держишься строго по центру и, что бы ни происходило, не выходишь за наш периметр. Ровно в полночь начинаешь читать. Мы будем спорить, ругаться, драться… Ты не отвлекаешься, просто помнишь, что ты сейчас самый важный на свете человек и всё зависит от тебя…
Ри почувствовала, как у неё вспыхнули щёки.
— Сколько у нас там? — спросила Ди.
— Без пяти, — отозвался Вик и прибавил: — Эх, кто сказал вам, что гитара — не ударный инструмент?
— А вот этого не надо, — сказал Дан и взял Ри под руку. — Гитары нам ещё пригодятся.
Что происходило дальше, Ри помнила смутно. Они благополучно прошли свои несколько десятков шагов до Квадрата и устроились под часами, когда из темноты вынырнули три тени. Ри коротко глянула на циферблат: до полуночи оставалось что-то меньше минуты. Дан ободряюще потрепал её по плечу.
В следующую секунду она услышала голос Вика, глубокий, спокойный, с эдакой ленцой:
— Шли бы вы отсюда, ребята, по добру по здорову…
— А то что?..
— Пора, — прошептал Дан. Ри одной рукой вытащила из кармана листки с текстом, другой расстегнула пуговицы кардигана так, чтобы янтарное солнышко осветило пространство перед её лицом. За её спиной начиналась какая-то возня, ещё не драка, но уже явная подготовка к ней.
— Отдайте нам стихи, — сказал один из сообщников Дима. — И пусть эта ваша бабёнка выйдет. Разговор есть.
Ри собралась с духом и начала читать. Как и в самый первый раз, текст поддавался ей с трудом, хотя казалось, что каждое слово огненными буквами впечаталось в её мозг. Да ещё эти…
Она не разбирала отдельных слов, но слышала, как меняются, становясь всё агрессивнее, интонации. Что-то полыхнуло над головой и взорвалось. Матюгнулся Вик. Скрипачка Ди пропела несколько пронзительных нот. В ответ на это раздалось два хлопка.
Ри продолжила читать. Она уже добралась до строк: «Вывеска… кровью налитые буквы Гласят — зеленная, — знаю, тут Вместо капусты и вместо брюквы Мёртвые головы продают», — и ей впервые стало не по себе. Дан, который стоял рядом, держал её за руку, вдруг резко отскочил в сторону, выкрикивая что-то на непонятном языке и озаряя округу белыми сполохами. Охнул и снова матюгнулся Вик.
Ей захотелось бросить всё и убежать отсюда, пока идёт заварушка. Но поступить так сейчас значило навсегда потерять Дана, а может, ещё и обрести новых врагов. И Ри обеими руками вцепилась в листки и принялась громко декламировать: «В красной рубашке с лицом, как вымя, Голову срезал палач и мне…»
Разноцветные сполохи озаряли перекрёсток. Заклинания смешивались с бранью и звуками ударов и, кажется, повисали в воздухе. Ри читала, и за всем этим хаосом ей начинали слышаться скрипы и звоны заблудившегося трамвая.
Опалив ей щёку жаром, огненный сполох врезался в листки со стихотворением раньше, чем Ри успела попросить Дана поджечь их. Запахло палёным рогом и жжёной бумагой.
«Мастерство не пропьёшь», — подумала Ри и погладила браслетик на удачу.
Между тем, рядовая драка «трое против пятерых» с известным исходом переходила в настоящее магическое побоище. Дим и его дружки запускали одно заклинание за другим, и ребята из группы Дана не всегда успевали их отбить и перейти в наступление. Ледяная молния ударила в ноги Ди, и только магия браслета обернула всё так, что замораживающее действие ушло в асфальт, не тронув скрипачку. Флейтист Сен атаковал противника замысловатой мелодией, от которой защитный купол Дима искрил, как Котлер в игривом настроении. Дим не оставался в долгу и размахивал руками, направляя заклинание в сторону Дана. Сначала Ри казалось, что ничего не происходит, но тут шарфик, подаренный Нюсик, начал затягиваться на шее у её любовника. Дан вцепился в него, пытаясь освободиться от захвата, но становилось только хуже.
Ри лихорадочно соображала, что ей делать. Помочь по-настоящему она не могла. Ни щит наколдовать, ни бросить в Дима огненным шаром… Вот если бы удалось как-то разорвать их с Даном связь, отвлечь врага… Но саму Ри отвлекали скрипы и дальние звонки незримого вагоновожатого. Ещё секунда промедления, и они потеряют возможность призвать заблудившийся трамвай! Ещё секунда промедления, и она может потерять Дана… Он всё ещё сражался с заколдованным шарфом, но было ясно, что долго ему не продержаться. Остальные ребята были заняты, прикрывая их от огненного дождя, сотворённого дружками Дима.
Ри машинально опустила руку в карман и нащупала там один из заговорённых камней, довольно увесистый и шипастый. Почти не целясь, без особой надежды, она запустила его в Дима, шепнув напоследок: «Бей в лоб». Камушек по широкой душе долетел до сверкающего искрами купола и, зависнув на мгновение, впечатался в него. Купол вспыхнул и со стеклянным звоном обрушился на землю. Заколдованным шарф тут же ослабил свою хватку, и Ри услышала тяжёлое хрипловатое дыхание Дана.
Маленькая победа взбодрила её. Ри развернула листки со стихотворением и прочла: «Шёл я по улице незнакомой…»
Сейчас её не отвлекали ни матюки, несущиеся с обеих сторон, ни проклятья, ни магические разряды, свистящие над головой. Один такой чуть не задел её по касательной, но Дан отбил его лихим гитарным рифом. О том, что произошло, Ри догадалась только по мощному белому сполоху, озарившему ночь. Читать на эти несколько секунд стало сильно проще.
Стихотворение, которое отпечаталось в её памяти, словно десять заповедей на каменных скрижалях, шло своим чередом. Герой пересекал Неву и Нил разом, искал билет в Индию духа, встречался с палачом и тосковал по своей умершей невесте, и за каждым словом стоял мощный тектонический сдвиг реальностей. Ри чувствовала, как наползают и сталкиваются между собой незримые пласты мироздания, чтобы дать дорогу заблудившемуся трамваю. Звон и скрип тормозов становились всё слышнее. Заискрили голубым призрачные рельсы…