Страница 35 из 47
— Здесь всегда так весело, — откликнулся Стивен, поворачивая руку, чтобы кровь не капала на светлый ковер. — Это только еще один котик, а у дедули их не считано. Я предлагаю уйти прямо сейчас.
— Да ладно, не преувеличивай, их не больше десятка будет. Разберемся с ними, не переживайте, — успокоила братьев Лаки. — Сначала обработаем твою рану и поговорим с дедом, а там решим, что делать дальше. Пошли на кухню, — скомандовала она и кивнула Николасу, незаметно отступавшему к входной двери, чтобы улизнуть из этого сумасшедшего дома и отделаться от не менее странной сестренки. — Даже не думай, что сможешь сбежать. Ты первым войдешь на кухню.
— Почему я? — возмутился тот. — Пусть идут те, кому жизнь надоела, а я подожду в холле, пока все закончится.
— Первым потому, что тебя не жалко, а нам еще жить хочется, — объяснил ему Стивен, толкая в спину.
Лаки с улыбкой наблюдала, как он заталкивает Николаса в комнату и успокаивающе сказала Дарии:
— Не бойся, иди за мной. Я предложила бы тебе подождать в холле, но будет лучше, чтобы ты была рядом. Вдруг здесь еще какой-нибудь кот возомнил себя грозным зверем.
Дария понимающе кивнула. С Лаки она чувствовала себя абсолютно защищенной, и сама не хотела оставаться одной в холле. Габриэль замыкал их шествие.
Они все вошли в кухню, где застали пожилую, но еще крепкую женщину, служившую экономкой у барона. Она прикладывала смоченный в антисептике бинт к длинной, глубокой царапине на ноге. Увидев столько людей на кухне, куда кроме нее никто не имел права заходить, она устыдилась своих голых ног и недовольно посмотрела на нежелательных визитеров. Но узнав в одной из девушек внучку хозяина, прелестную госпожу Лорен, она улыбнулась сквозь слезы и попыталась быстро встать.
— Сидите, сидите, милая фрау Краузе, — поспешила успокоить ее Лаки. — Простите, что нарушили святая святых в этом доме и нагрянули в ваше царство. Нам надо обработать рану еще одной жертве наглого кота.
Ей нравилась эта спокойная, рассудительная женщина. Два года назад она сама выбрала ее из десяти кандидаток на должность домоправительницы, присланных агентством. Тогда Лаки надоела череда постоянно меняющихся экономок в доме деда, и она взяла поиск прислуги в свои руки. Ей хватило одного взгляда на приятное лицо Дагмар Краузе, чтобы понять — эта женщина настоящая находка для старого ворчуна. Из всех достоинств фрау главным было ее любовь к котам, почти такая же патологическая, как и у деда.
Чтобы не смущать пожилую даму, Лаки попросила Габриэля заварить кофе, а Дарию расставить на столе чашки. Николасу же она просто кивнула, намекая отойти в сторону и не мешать.
Смачивая тампон в антисептике, чтобы обработать раны Стивена, Лаки завела разговор с фрау Краузе, пытаясь выяснить, что произошло в доме до их прихода, а заодно и успокоить взволнованную женщину.
— Ах, госпожа Лорен, что здесь творилось полчаса назад, — вздохнула Дагмар, вытирая слезы. — Этот негодник Макс сначала разогнал остальных котов, а затем напал на мою Гретту. Я хотела отогнать его, и он набросился на меня. Тогда я замахнулась на него полотенцем, а господин барон увидел и рассердился, что я обидела бедного Максика. Он хотел взять его на руки, но Максимилиан укусил его и убежал. А господин барон стал отчитывать меня за то, что из-за какой-то кошки я обидела его мальчика. Но ведь Макс первый начал! И что значит какая-то кошка? Гретта для меня такая же моя девочка, как для господина барона Макс его мальчик. И если ей отказано от дома, то я немедленно ухожу отсюда.
Женщина громко зарыдала, а Лаки, обработав руку Стивена, присела на корточки и внимательно осмотрела царапину на ее ноге. Еле шевеля губами, она быстро произнесла несколько заклинаний. Царапина перестала кровоточить и саднить. Девушка знала, что через час-полтора от нее не останется и следа. Но надо было еще залечить и душевную рану, нанесенную старым кошатником.
— Ну что вы, фрау Краузе, как же мы без вас останемся? — всплеснула она руками. — Кто еще справится с кошачьей армией и ее генералом? А что вызвало такую агрессию у Макса, что он напал на вашу очаровательную Гретхен? Кстати, она еще не присмотрела себе кавалера из местных красавцев?
— Ну что вы, госпожа Лорен! — искренне возмутилась экономка. — Моя девочка не гулена какая-нибудь.
В этот момент из кладовки раздался утробный душераздирающий вопль милой кошечки. Николас, опиравшийся спиной на дверь кладовки, отскочил от нее как ошпаренный. А кот, тихо сидевший под шкафом после экзекуции, вновь рыжей молнией метнулся по кухне, подбежал к кладовке и стал подпрыгивать до дверной ручки, пытаясь открыть дверь, издавая при этом угрожающее рычание.
— Вот видите, он опять хочет напасть на нее, — закричала бедная женщина, хватая веник. — Пусть господин барон не дает никаких рекомендаций и жалования за последний месяц, как он мне угрожал, но я не намерена больше терпеть таких издевательств над моей девочкой.
Ей не пришлось бороться с котом, ее опередила Лаки. Девушка вновь схватила Макса за шкирку и сурово спросила у безвольно повисшего в ее руках животного:
— Ты совсем не понимаешь человеческую речь? Тогда поговорим по-другому.
Она выхватила квилон и приставила его к самому нежному и важному органу кота.
— Если ты еще хоть раз позволишь себе напасть на женщину, неважно какой породы — вашей или человеческой, то лишишься своего главного достоинства. Я с такими, как ты, с тринадцати лет воюю. Это последнее предупреждение. Следующим будет просто «вжик» и будешь большим, толстым и спокойным, с тоненьким голоском.
Лаки достала из кармана небольшой пакетик с серебряными гвоздиками и резким движением вставила один в кончик уха кота. Тот взвился от боли, а девушка насмешливо спросила:
— Что, Максик, больно? А фрау Краузе тоже было больно, когда ты цеплялся ей в ногу. Теперь ты у меня под наблюдением и уже получил последнее предупреждение.
Она произнесла еще несколько странных рычащих звуков. Услышав их, кот испуганно прижал уши и жалобно замяукал.
— Мы поняли друг друга, — удовлетворенно заметила Лаки и хотела уже отпустить кота, как ее внимание привлек тонкий кожаный ошейник, плохо просматривавшийся сквозь густую шерсть.
Раздвинув шерсть в стороны, она дотошно рассмотрела его. Он представлял собой несколько красиво переплетенных полосок трех цветов, украшенных золотым медальоном, на котором готическим шрифтом было выбито какое-то слово.
— У Макса новый ошейник. И откуда он взялся?
— Господин барон купил его на распродаже два дня назад. И был очень доволен, что удалость приобрести раритетную вещь за бесценок. Женщина, продавшая ошейник, уверяла, что он принадлежал коту Вильгельма-завоевателя.
Как большинство богатых людей, Лаутензак был прижимистым в тратах и любил посещать «блошиные» рынки, а как истинный любитель животных всегда был готов купить очередной прибамбас для своих питомцев, тем более, для любимца.
Мгновенно поняв в чем дело, Лаки поддела ошейник кинжалом и перерезала одним движением. Отбросив в сторону дрожавшего кота, она нагнулась и вонзила кинжал прямо в медальон. Золотой диск неприятно хрустнул и из него небольшим облачком поднялся черный дым. Кот дернулся и заметался между ногами людей.
— Ничего себе, — тихо сказал Стивен сестре. — Котейка не так уж и виноват в своем безумии.
— Похоже на то. Макс никогда не отличался покладистым нравом, но до явной агрессии никогда не доходило. Не удивлюсь, если она появилась после того, как эту «милую» вещицу напялили ему на шею. Кто-то, не ведая, продал деду мафру, или наоборот, очень даже ведая. Надо будет расспросить его, где он откопал «реликвию» Вильгельма-завоевателя. Возможно, у них дело поставлено на поток. Котик с таким ошейником может даже загрызть хозяина или удушить ребенка.
— А не опасно оставлять Дарию здесь? — негромко спросил подошедший к ним Габриэль. — Не хочу рисковать ее здоровьем и спокойствием.
Лаки оглянулась на растерянную девушку, стоявшую рядом с экономкой. Они обе еще не пришли в себя от черного дыма, вырвавшегося из золотого диска.