Страница 33 из 47
После того случая Николас полгода не садился за карточный стол, даже устроился на работу. Жизнь понемногу наладилась, у него появились какие-то деньги. Но, однажды, проходя мимо очередного клуба, он вновь решил испытать судьбу. Игра сначала шла неплохо, он выигрывал. И вдруг за стол опять уселась эта золотоволосая стерва, и через час выпотрошила его до последнего цента. В тот раз он проиграл ей двадцать тысяч. Таких денег у него, естественно, не оказалось. И тогда она сказала своим спутникам, двум мрачным упырям, у одного еще был длинный шрам через все лицо: «Поучите его, ребята, правда, слов он не понимает. Объясните ему более доходчиво, что не везет ему в картах, а долг отдавать придется. Даю ему месяц, затем включаю счетчик, — и издевательски глядя в глаза Николасу, безжалостно добавила: — В третий раз поймаю за столом — убью. Надо избавляться от таких лохов, как ты, чтобы не портили игру».
Ребята тогда хорошо его «поучили» — завезли в лес и избили. Он еле выбрался оттуда. Пешком плелся всю ночь, пока его не подобрала полиция, которой он, естественно, не сказал правду. Почти месяц Николас отходил от побоев, а затем бросился в бега. Потому, что и не думал отдавать долг той стерве, приставшей к нему, как пиявка.
А вчера он опять сорвался и оказался в каком-то сомнительном притоне. Сам он никогда не пошел бы туда, если бы только не покурил травки, которой по-дружески угостил его один парень в баре. Николас не успел толком ничего сообразить, как уже сидел за столом и играл в покер. И опять после нескольких приличных выигрышей стал стремительно проигрывать. Его долг перевел на себя один парень, затем другой, а потом появилась классная грудастая телка, и выиграла его. Будучи под «кайфом», он даже обрадовался, что его выиграла эта крошка. Он всегда умел договариваться с девчонками, кроме той золотоволосой стервы, конечно.
Николас плохо соображал и не понял, почему вдруг началась кутерьма со стрельбой и дракой. Какой-то мужик вырубил его и потащил к вертолету, а крошка бежала рядом и стреляла с обеих рук. Они погрузились в вертолет, ему влили в рот какую-ту горькую дрянь, и он уснул. А очнулся уже здесь, в этом доме, в руках сексуальных маньяков. Потом вдруг появился отец, затем Алан, а теперь еще и эта стервоза. Николасу казалось, что он сходит с ума и участвует в какой-то глупой пьесе.
Лаки видела, как мучительно он сопоставляет все факты и никак не может сообразить, почему здесь одновременно оказалась и она, и его отец.
— Что, головка болит? — заботливо поинтересовалась она ласковым голосом. — Так не надо было курить травку, тем более дармовую, тогда и не попал бы сюда, — а затем жестко напомнила: — Ты мне должен уже сто тысяч, а счетчик все щелкает. Чем будешь отдавать, братец?
— Братец? — недоуменно переспросил Николас. — Ты кто? Еще одна сестра? Мне первая больше понравилась, она фигуристей тебя, да и добрее тоже.
— Так я могу опять надеть парик, и мы продолжим наши съемки, — радостно предложила Лаки.
— Она — это ты? — недоверчиво уставился на нее Николас.
— Да. Меня зовут Лорен, но я предпочитаю свое второе имя — Лаки, — спокойно объяснила Николасу его новоиспеченная сестра. — У нас с тобой общие родители: Антэн Бойер, такое настоящее имя отца, и Линда Лаутензак. Формально ты мой брат, а фактически — мой должник.
— Может простишь должок братику, Лаки? —душевно спросил Николас. — Я всегда восхищался тобой и так рад, что ты оказалась моей сестрой.
— А уж как я рада, что нашла тебя, — еще душевней ответила Лаки. — Правда, ты никогда мне не нравился, и я всегда удивлялась твоей тупости. Спрашиваю еще раз. Как будешь расплачиваться? Деньгами или натурой?
— Лаки, любовь моя, ну какие могут быть долги между братом и сестрой? — Николас заговорил тихим ласковым голосом опытного обольстителя. — Давай лучше поцелуемся. Иди ко мне, сестренка.
Он попытался обнять ее и через мгновение уже лежал на полу, получив ощутимый удар от приобретенной сестренки.
— Давай определяйся, — холодно продолжила Лаки. — Если захочешь натурой, то без проблем. Сейчас выставляем свет, приглашаем парочку опытных актеров, — она с издевательской усмешкой подчеркнула последнее слово, — и снимаем интересное кино. Один сюжет приносит около десяти тысяч. Снимем десять-двенадцать сюжетов, и ты свободен, как птица в полете. По-родственному могу дать тебе заработать и снять еще пару-тройку сюжетов. А там, гляди, во вкус войдешь, еще и звездой станешь. Может тебе на новом поприще больше повезет, чем в картах, если тебя, конечно, не затрахают до смерти. Иногда такое случается. Сам понимаешь, издержки профессии.
— Не пугай меня, куколка, — еще более холодно ответил Николас, поднимаясь с пола. — Папочка никогда не позволит тебе этого, ведь он у нас такой благородный, — и цинично заверил: — Не волнуйся, крошка, он заплатит тебе, никуда не денется. Да и Алан отстегнет, в случае чего. Слушай, а давай скажем, что я должен тебе двести, и поделимся по-родственному. А, сестренка? — заговорщицки подмигнул он.
— Ты, я вижу, очень любишь папочку, да и брата тоже.
— Много ты знаешь о моей жизни с отцом, — злобно вскинулся Николас, презрительно скривив губы. — Больно умная выискалась. Пожила бы с ними и узнала бы, что значит быть третьим лишним. Я терпеть уже не могу этого гребаного Алана, он украл у меня отца! И тот хорош — променял родного сына на приблудного. Да они оба меня просто бесят, вот пусть теперь и расплачиваются! Ничего, не обеднеют!
— А что ты можешь знать о моей жизни без отца и матери? Вот пожил бы круглым сиротой в закрытой школе, похожей на тюрьму, тогда бы точно уже знал, как это быть никому не нужным. И ты меня не просто бесишь, а раздражаешь до зубовного скрежета тем, что у тебя все это время был отец. И неважно, какой — хороший или не очень, а у меня никакого не было. Вот теперь и расплачивайся за это. Я не возьму деньги ни от Антэна, ни от Алана. Мне вернешь их ты.
— Долго будешь ждать, у меня нет для тебя денег, и вряд ли они когда-нибудь появятся, — издевательски ухмыльнулся Николас, плюхаясь в кресло и торжествующе глядя на Лаки. — А меня ты не убьешь, чтобы не огорчить своего любимого папочку.
— С чего ты взял, что настолько любимого, чтобы не огорчать? Да тебя убьют по-тихому, когда ты сбежишь отсюда, а через месяц-другой случайно найдут твой полуразложившийся труп. Папочка поплачет и забудет тебя, ведь у него теперь есть новая доченька. Ты до сих пор не понял, что я не шучу? Вижу, месяца на зализывание ран оказалось мало, надо было грохнуть тебя еще тогда, в том лесу, — задумчиво покачала головой Лаки и со зловещей улыбкой пообещала: — Но, ведь все еще можно переиграть, причем намного выгодней для меня. Ты же слышал о трансплантации органов?
— Да делай, что хочешь, — устало произнес Николас, внезапно сразу поверив ей. — Мне уже все надоело. Не ты — так кто-то другой грохнет.
— Сначала вернешь сто тысяч, а потом я решу, что с тобой делать, — равнодушно ответила ему сестрица, направляясь к выходу. — Идем, попрощаешься с отцом.
Они вышли из библиотеки и направились в гостиную, где в это время находились все домочадцы, кроме Дарии и Стаси.
— Знакомьтесь, — официально обратилась ко всем Лаки. — Это Николас Бойер — сын Антэна.
— И твой родной брат, Лаки, — настойчиво уточнил Антэн, стараясь изменить ее отношение и вызвать хоть какие-то родственные чувства.
— Он мне не брат, — ледяным тоном возразила она. — Среди моих братьев нет картежников и наркоманов. Он мой должник, а я очень щепетильно отношусь к понятию долга. Долги всегда надо возвращать. Даже не пытайся переубедить меня, отец, это бесполезно.
Лаки так жестко и властно предупредила его, что Антэн понял — все старания, действительно, будут тщетными. Сейчас с ним разговаривала не его малышка, а наследница главы клана.
— Ты сам понимаешь, что я права. Твоему сыну придется вернуть долг. Он будет два года бесплатно работать на меня, и хорошо работать.
Считая тему окончательно закрытой, Лаки отвернулась от отца и подошла к брату, стоявшему у окна и задумчиво наблюдавшему за всем происходившим в гостиной.