Воин Огненной лилии

Грионт шумно выдохнул и рассмеялся. Да так, что на глазах выступили слезы.

Глава двадцать восьмая – Время не ждёт

Среди коричневой трухи и еловых иголок пробивался зеленый росток. Он был маленький, длиной меньше пальца с растопыренным листочкам. Тираэль протянул было руку, но остановился. Полдня он рыскал по лесу, как голодный волк, в поисках нужных Тиаре трав. В корзинке было так мало, что стыдно возвращаться, и всё же срывать зеленую кроху он не стал. Толку от неё будет мало, и надо хоть что-то оставить на будущее.

– Почему не послать за травами животных, да хоть белок? – спросил Тираэль колдунью перед тем как отправиться в лес.

– Власть друидов слабеет, – ответила она.

Иногда вечерами Тираэль сопровождал Тиару в Зачарованную рощу. Так называлась поляна, где встречались друиды. Что особенного именно в том месте, было неясно, но он и не спрашивал. Лишь молча ожидал на окраине в компании роскошной белой лошади.

Собравшись в круг, друиды пели песни и читали заклинания. В какой-то момент даже начинали танцевать, то вскидывая, то опуская руки. В ответ поднимался ветер, лес шумел, шелестя полуголыми ветвями и качая верхушками, словно головами. Но больше ничего не происходило. И хуже того – не менялось.

Хоакин тем временем восстановился и перестал казаться потерявшимся котенком. К нему постепенно возвращалась память, но до полного восстановления было еще далеко. Несколько раз белоголовый эльф порывался отправиться на собрание друидов вместе с матерью, но та держала сына дома. От скуки Хоакин лез на стенку, и Тираэль не мог его винить. Днём они частенько устраивали спарринги, дрались как без оружия, так и на деревянных мечах, которые сами же и сделали.

Поначалу Тираэль легко побеждал его, но эльф не сдавался и с каждый разом становился чуточку лучше, проворнее и сильнее. Зато по стрельбе из лука, Хоакин прочно стоял на лидирующих позициях, и уже была его очередь догонять и работать над навыком.

В целом, жизнь у Тиары была даже ничего, если бы не повисшее в воздухе чувство тревоги. Мир был не в порядке, Тираэль чувствовал это и сам, но особенно отчетливо оно читалось на сосредоточенном лице колдуньи.

Оставив молодой росток в покое, Тираэль посмотрел вверх. Небо разрезали оранжевые полосы. Надо возвращаться, пока не село солнце.

Определив, в какой стороне восток, он перекинул корзину в левую руку и зашагал. Лес притих, лишь труха хрустела под ногами.

Погрузившись в раздумья, Тираэль прошёл около половины пути, как где-то справа послышался шум. Оставив корзину, полуэльф спрятался за ближайшей сосной.

«Может, померещилось?» – подумал он и уже собрался было покинуть укрытие, как из чащи показалась фигура в плаще.

Тираэль потянулся к кинжалу, спрятанному в голенище сапога, и медленно вытащил.

Неизвестный подошёл к корзине и наклонился. Воспользовавшись моментом, Тираэль бесшумно зашел тому за спину и приставил кинжал, готовый в любую минуту ткнуть в бок.

– Ни шагу, – тихо сказал он.

Незнакомец медленно поднял обе руки и легким движением скинул капюшон.

От неожиданности Тираэль шагнул назад.

***

Белый мраморный пол, пушистые ковры, гобелены и картины на стенах – всё было забрызгано кровью. Грэй обошёл мертвого орка, стараясь не запачкать сапоги. Но через тело второго пришлось-таки перешагнуть.

С лестницы спустился Аплек в коричневевшей кольчуге.

– Ты ранен? – спросил Грэй.

Тот посмотрел на запекшуюся кровь на груди, словно впервые видел.

– Это не моя. Вождь, там на втором этаже, – невнятно проговорил он. – Лучше поторопиться.

Грэй обернулся к своим сопровождающим. Двоих он решил взять с собой, остальным приказал оставаться здесь.

– Постарайтесь убрать всё, – добавил он.

У широкой лестницы лежало еще несколько тел. Грэй встретился с глазами мертвого гоблина. Чёрные, они казались стеклянными шариками, бездумно уставившимися в высокий потолок.

«Заринг не скупился на охрану», – мрачно отметил он.

Наверху, облокотившись о перила, полусидел, безжизненно свесив голову, его человек. Парень восемнадцати лет. Рука едва прикрывала вспоротый живот.

Грэй наклонился и прощупал его шею.

– Спасибо за службу, – прошептал он, закрывая парнишке глаза.

– Вождь, – поторопил его Аплек. – Они там чуть не поубивали друг друга, – добавил он. – Еле уговорил вас дождаться.

Почти вся мебель в комнате, кроме широкого стола, была перевернута верх дном. Несколько стульев сломаны, одна из гардин сорвана. Полки разбиты, а по полу разбросаны книги вперемешку с осколками того, что когда-то, видимо, было вазами и посудой.

В одном из кресел сидел Николас. Он держался за левое плечо, прижимая к ране какую-то тряпку. Облокотившись о стол, стоял Рикки Горностай. В ладони он сжимал рукоятку своего красивого меча. С кончика, упершегося в перепачканный ковер, медленно стекала кровь. У окна стояла скамейка, укрытая овечьей шкурой. На ней сидела девушка, при ближайшем рассмотрении эльфийка. Она громко всхлипывала, прижимая к голой груди то, что по-видимому осталось от её платья.

И посреди всего этого с видом сторожевого пса стоял Дип. Когда они вошли внутрь, на его лице отразилось явное облегчение.

– Что здесь произошло? – громко спросил Грэй, хотя итак уже всё понял.

Николас вскинул голову и заговорил первым.

– Он меня чуть не убил.

Грэй посмотрел на Горностая. На лице парня не было следов раскаяния.

После захвата кладбища Рикки вернулся другой. А возможно, только тогда и раскрылся. Он охотно брался за задания, почти не задавая вопросов, и притом действовал быстро и ловко. Сначала Грэй выделил ему двоих человек, а вскоре и целый отряд. Один за другим они захватывали районы Хаарглейда и поднимали флаг Грэйхалда. Горностай стал его правой рукой и вторым человеком в клане. Грэй доверял ему почти как себе. Казалось, Рикки, как никто, понимал, что и зачем они делают, а их общий успех стал для него смыслом жизни.

Набирая опыт, он научился тактически мыслить, и с каждым заданием терял всё меньше людей. Захват поместья Заринга был почти до конца продуман именно им, Грэй добавил в план лишь несколько деталей. И им бы праздновать сейчас победу, а не между собой грызться.

– Мы не поднимаем руку на своих, – вслух сказал он.

– Ник совершил преступление, – ответил Горностай, сжав пальцы так, что костяшки побелели.

– Я взял трофей в честном бою, – возразил Николас.

От всхлипов эльфийки начинала болеть голова.

– Дип, уведи девушку, – попросил Грэй.

Здоровяк подхватил её на руки и вынес из комнаты.

– К чему эти сопли?! – возмутился Николас, вставая с кресла.

– Сядь, – холодно проговорил Грэй, и парень опустился на место.

Он знал его много дольше Горностая и догадывался, что трофеи тот брал не первый раз. С Рикки они не ладили с первого дня, и рано или поздно что-то подобное должно было случиться. Зря он не предвидел этого и вовремя не развёл их в стороны.

– Значит так, – сухо сказал он. – Ник, иди к Ласке обрабатывать рану. Аплек, проводи. А с тобой мы еще договорим.

Горностай кивнул.

– Ты, сволочь, за всё ответишь, – прошипел Николас, проходя мимо него.

Грэй дождался, пока Аплек прикроет за ними дверь.

В комнате повисло неловкое молчание.

– Алекс... – начал было Рикки, но Грэй итак знал, что тот скажет.

– Нет, – перебил он, подходя ближе. – Ты не вступился за невинную девушку, а устроил самосуд. Думаешь, Ник такой единственный? Люди, готовые устроить нашим врагам кровавую баню, не могут в свободное время оставаться овечками. Такова природа человека. Недостатки – это продолжения наших достоинств. Одно без другого не бывает, понимаешь? А таких, как ты, не то что на армию, на отряд не наберется.

– Ты бы не стал насиловать, – возразил Горностай.

– Я брезгливый, – парировал Грэй. – А Николас – хороший солдат. И для меня, для нас, он ценнее десятка таких эльфиек.