Честь Рима

Мальвиний отдал краткую команду, и люди на балконе подняли свои луки и дротики и прицелились в ветеранов и воинов-иценов.

— Вам не сбежать! — крикнул он. — Вы в ловушке и в меньшинстве. Бросайте оружие и сдавайтесь, или умрите на месте.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Когда кольцо факелов сомкнулось, освещая больше подробностей о незваных гостях, Мальвиний схватился за перила балкона и наклонился вперед со злорадным выражением лица.

— А! Я вижу своего старого друга центуриона Макрона! А кто эти другие, интересно? Или ты главный здесь, Макрон? Если так, то позор тебе за то, что ты завербовал этих варварских животных на свою сторону.

— Мерзкий осквернитель могил! — выкрикнул Макрон, когда те, кто находился по обе стороны от него, образовали тесный круг, обращенный наружу.

Перед тем как продолжить, Мальвиний рассмеялся вместе с Цинной.

— Я полагаю, ты задаешься вопросом, почему мой хороший друг Цинна и его люди здесь? Когда я услышал, что люди в цветах Цинны взяли на себя ответственность за вчерашнее нападение на штаб наместника, мы не замедлили понять, почему наши враги хотят спровоцировать прокуратора на действия. Мы раскрыли твой план «разделяй и властвуй», Макрон. Теперь прикажи своим парням сдаться.

Цинна указал вниз. — Похоже, тут не все парни. Кто твоя женщина, Макрон?

Боудикка сделала полшага вперед, выпрямившись во весь рост и усмехнувшись. — Я Боудикка, царица иценов, а не римлянка!

— О, твоя варварка умеет говорить! — рассмеялся Цинна. — Макрон, как ты мог подумать, что можно победить нас с этим сбродом стариков и нецивилизованных отбросов?

Аполлоний приблизился к Катону и сказал вполголоса. — Что будем делать, префект?

Катон откашлялся и заговорил. — Что нам будет, если мы сдадимся?

Мальвиний перевел взгляд на Катона. — Если вы думаете, что мы пощадим вас всех, то вы жестоко ошибаетесь. Главари будут убиты здесь, сегодня ночью. Остальные послужат полезным напоминанием жителям Лондиниума о том, что может стоить бросить вызов авторитету моей банды и банды Цинны. Они уйдут отсюда живыми, но их правые руки останутся с телами главарей. Это наши условия. Примите их и сложите оружие, иначе никто не будет пощажен.

Макрон плюнул. — Ты тупой осел, если думаешь, что мы это позволим.

Катон взглянул на Рамирия и Аполлония. — У вас есть выбор. Если Мальвиний довольствуется жизнью моей и Макрона, то вы сможете жить.

— Большое если, — сказал Рамирий.

Аполлоний поджал губы. — И все это скорее зависит от того, скольких из нас они решат назвать главарями. Кроме того, хотя я в некоторой степени владею обеими руками, мне будет сильно не хватать роскоши решать, какую руку использовать, когда я убиваю своих врагов.

Макрон усмехнулся. — Для высокомерного шпиона у тебя есть свои моменты.

Аполлоний наклонил голову в сторону воинов-иценов. — А как насчет наших местных друзей?

Катон посмотрел на Боудикку. — Что скажешь ты?

Она подняла свой меч. — Я говорю, что мы убьем как можно больше этих паразитов.

— Благодарю, — Катон понизил голос. — Когда я скомандую, мы рванем к воротам. Мы еще можем выбраться из ловушки.

Его прервал крик с балкона, когда Мальвиний сделал шаг назад и поднял руку. — Сдавайтесь, или я прикажу вас всех прирезать. Что выбираете вы?

Катон сделал глубокий вдох прохладного ночного воздуха. В то же время ему показалось, что он обнаружил пятно света на небе на востоке. Рассвет был не за горами. — Ко мне! К воротам!

Он развернулся и устремил всех остальных к группе людей, окруживших их с дальней стороны комплекса. В то же время Мальвиний проревел приказ с балкона.

— Убить их! Убить их всех! Никаких пленных!

Лучники и люди с дротиками выпустили свои снаряды, и двое ветеранов и один из иценов упали, получив прямые попадания сзади с близкого расстояния. Только быстрый приказ Катона и столь же быстрая реакция спасли их от новых потерь. Шансов на второй залп не было, так как люди Мальвиния и Цинны ринулись со всех сторон на меньшую группу, мчащуюся через комплекс.

Катон направился к одному из факелоносцев перед ним. Его противник остановился как вкопанный и приготовил факел и короткий меч, который держал в запасной руке. Катон замедлился и ударил человека в живот, заставив того отклониться и одновременно ударить факелом. Катон почувствовал, как жар пламени охватил его лицо, когда он отшатнулся, и яркий свет на мгновение ослепил его. Предвосхитив контратаку, он поднял меч в горизонтальное положение и парировал удар перед собой, с пронзительным лязгом врезавшись в меч противника. Затем, прицелившись туда, где, по его оценке, должен был быть центр туловища человека, он снова нанес удар, чувствуя, как острие попало в цель. Он приложил весь свой вес и рванулся вперед, врезаясь в своего врага и отбрасывая его назад. Факел задел его правый локоть, и он почувствовал мгновенную жгучую боль, прежде чем прервал контакт, отступил назад и резким движением вырвал меч.

Справа от него Макрон сбил человека и теперь повернулся лицом к другому. Атака к воротам была остановлена ​​на полпути через комплекс, и теперь ветераны и воины-ицены образовали свободное кольцо среди массы двух объединенных банд. Катон вернулся в кольцо и потянул за собой Аполлония, в то время как шпион умело перерезал горло противнику, с которым дрался.

— Твоя праща, — настойчиво заговорил Катон и указал на главарей группировок, все еще наблюдавших с балкона. — Сними их.

Аполлоний вложил меч в ножны и вынул пращу, приготовившись к выстрелу, пока Катон расчищал пространство вокруг них. Он поднял шнуры и покрутил их над головой, прежде чем отпустить с глухим щелчком. На этот раз звуки боя заглушили звук летящего выстрела. Мгновение спустя Катон увидел, как голова Цинны откинулась назад, и он скрылся из виду. Мальвиний взглянул на него в шоке, когда Аполлоний приготовил еще один выстрел и прицелился. В последний момент лидер банды быстро повернулся и упал в сторону, нырнув через дверной проем в здание и скрывшись из виду. Свинцовый снаряд попал прямо в стену над дверным косяком, вызвав брызги штукатурки.

— Дерьмо… — Катон стиснул зубы. — Тем не менее, одним из них меньше, о ком нужно беспокоиться.

— «Одним меньше» не уравняет шансы, — ответил Аполлоний, засовывая пращу в сумку и снова вытаскивая меч.

Катон быстро огляделся и увидел, что его маленькое войско, состоящее не более чем из сорока человек, оказалось в меньшинстве как минимум один против троих. Вспыхнули факелы, и лезвия полыхнули красным, отражая огненный отблеск. Воздух был наполнен какофонией битвы: лязг и скрежет металла по металлу, хрипящие усилия нанесенных ударов и полученных ран и непрекращающийся рев боевых кличей иценов, когда они обрушивались на врагов своими длинными мечами, прорубая конечности и разбивая черепа. Но хотя потери среди членов банд были ошутимо больше, они убивали ветеранов и иценов одного за другим. Конец был почти неизбежен, если только им не удастся добраться до ворот.

Катон поднес ладонь ко рту и крикнул: — Мы должны идти к воротам! Всем держаться меня!

Он протиснулся между Макроном и Боудиккой и рубанул незащищенную руку человека спереди. Его враг ловко отпрянул, и клинок Катона рассек воздух, когда он сделал шаг вперед и повторил приказ. — Ко мне!

Те, кто был на обоих флангах, придвинулись к воротам, и их отряд немного приблизился к спасительной безопасности. С дальнего конца схватки раздался вопль гнева, и один из воинов-иценов был вытащен из строя тремя врагами, прежде чем группа их товарищей начала наносить ему удары ножами и мечами и зарубила его в безумном потоке ударов, которые заставили его рухнуть на колени на землю, и он тут же исчез из виду. Катон стиснул зубы и продолжил.

Мало-помалу сокращающаяся формация сражалась по всему комплексу. «Если бы только у них были щиты», — с горечью подумал Катон. Плотная стена щитов удержала бы врага на расстоянии по пути до ворот. Но не было смысла желать того, чего у него не было. Продвижение начало замедляться по мере того, как их число неуклонно сокращалось, а затем он понял, что они остановились всего в десяти шагах от ворот. Враг заблокировал их единственный путь к бегству.