Я не позволю

Похоже мое воздержание плохо на меня влияет. Но и заводить любовника только, чтобы укротить физиологию, не собираюсь. Ведь постель для меня никогда не была на первом месте. Будь оно так, я бы не ушла от Давида. Довольствовалась бы малым – ролью любовницы. Только не хочу. Или все, или ничего.

– Соколенко, что это за ужас опять? Что за цвета? Сразу видно – дизайн не твое.

Я вздрагиваю, а Наташа кидает сочувствующий взгляд. Но я все равно поднимаюсь и иду к начальнику.

Борис окидывает меня взглядом, от которого холодок ползет по спине. И хочется забиться под стол. Или убежать. Этот мужчина похоже в совершенстве владеет искусством моральной порки. Нашел самое слабое звено в офисе и теперь издевается. Ведь что может противопоставить начальнику обычный стажер. Я здесь на птичьих правах и могу вылететь в любую минуту.

– Подойди сюда, – зовет к своему столу, и я слушаюсь, – исправь здесь и здесь. Надеюсь, как это сделать, тебе объяснять не надо.

Я киваю головой и замечаю, как его взгляд съезжает в мое декольте. Да быть такого не может! Это длится всего одну секунду. А может вообще лишь мне мерещится. Я слишком много последнее время думаю об озабоченном бывшем начальнике. Но ведь не все такие как Давид. Не все будут тянуть своих сотрудников сразу в койку.

– Я все исправлю в кратчайшие сроки.

– Хорошо. Выполняй.

Он откидывается на стуле. А мне пятую точку так и печет, когда обратно к своему месту возвращаюсь. С другой стороны подумаешь – мужик пялится на твою задницу. Нет в этом ничего криминального. Законом не запрещено. И, вообще, ничего не значит. Не все спят и видят, как затащить любую юбку в постель.

– И, кстати, во второй половине дня у нас выезд к заказчикам. Так что успевайте закончить все свои работы в офисе, – предупреждает грозное начальство.

Мы с Наташей переглядываемся и утыкаемся в мониторы. Светлана продолжает пить чай. Но ей никаких замечаний никто не делает. И вот правда я не хочу думать о плохом. Не хочу делать выводы по одному внешнему виду девушки.

Неприлично короткая юбка, из-под которой даже видно кружево чулок. И блузка с очень глубоким декольте на объемной груди. Так что даже пуговки трещат от натуги. И явно размер побольше бы не помешал.

Но все это не мое дело. Поэтому я утыкаюсь в экран планшета и стараюсь создать чудо. Хочу показать этому невыносимому мужчине, на что действительно способна обычная самоучка. Может тогда он наконец отстанет от меня.

– Ну, и денек сегодня выдался, – вздыхает Наташа, опуская голову на мое плечо, когда мы наконец заканчиваем все дела за пределами офиса.

– Не говори, – я копаюсь в сумочке и достаю наконец телефон.

Борис так нас всех загонял, что даже времени проверить его не было. Смутная тревога гложет изнутри. А когда замечаю, что аппарат разрядился и выключен чертыхаюсь.

– Ты что? Случилось что-то? – подскакивает девушка.

– Да нет. Все хорошо. Просто телефон разрядился. А я и не знала. Может кто звонил.

– Сейчас в офис приедем, можешь на зарядку воткнуть. Я дам тебе провод. У нас вроде подходят.

Киваю. Но тревога не отступает. Мы добираемся на такси. Так как Борис и Светлана уехали на машине начальника. В офисе их не обнаруживается. Но думать сейчас о шашнях этих двух, последнее чего я хочу. Ставлю телефон на зарядку и тут же его активирую.

Буквально сразу раздается звонок. Отвечаю не раздумывая.

– Да, Анна Павловна. Что-то случилось с Аней?

– Ох, Олеся Тимофеевна, наконец-то я до вас дозвонилась. Девочку увезли в больницу. Очень быстро поднялась температура. А вы не брали трубку. Я побоялась оставлять ребенка под свою ответственность.

– Кто увез? Скорая? В какую больницу?

В голове ураган. Руки трястись начинают. Но я стараюсь не паниковать. Стараюсь не думать, как сильно испугалась моя маленькая дочь одна в неизвестном месте с незнакомыми людьми.

– Вы же понимаете, я сама не могла поехать. У меня тут еще дети. А ваша дочь так резко потеряла сознание.

Начинает оправдываться женщина. Но я ее обрываю. Все понимаю. Сейчас не до этого.

– Анна Павловна, кто и куда ее увез?

– По счастливой случайности Давид Сергеевич оказался рядом. Он вызвался сам сопровождать ребенка.

Отметаю вопрос: вы так просто отпустили мою дочь с совершенно посторонним человеком – как непродуктивный сейчас.

– Я пыталась дозвониться Борису, вашему начальнику. Но он не брал трубку.

Подозрение о том, что мужчина делал это намерено, тоже отметаю. Не настолько же он муд… Придурок в смысле.

– Адрес! Анна Павловна, в какую больницу увезли мою дочь.

Она диктует, а я тем временем пытаюсь объяснить Наташе на пальцах, куда и зачем ухожу. Но она, похоже, итак понимает.

– Иди. Иди, конечно. Я прикрою. Даже не волнуйся об этом.

Киваю с благодарностью и вылетаю наружу. До места добираюсь на такси в кратчайшие сроки. По дороге звоню Давиду. Сейчас не время для обид или выяснения отношений. Да и он, к счастью, больше не пытается залезть ко мне в душу. Не задает неловких вопросах. И вообще ведет себя нормально. По-деловому строго объясняет, что случилось. Даже выходит встретить меня. И провожает до нужной двери. Я бы долго плутала во всех этих хитросплетениях дорожек и корпусов.

Обстоятельства настолько бьют. Настолько вводят меня в шок. Что руку на своей талии, я пропускаю как само собой разумеющееся. Не обращаю внимание и на то, как близко прижимается ко мне Давид. Хотя тело, кажется, реагирует независимо от разума. И ему все очень даже нравится.

Но это все я отмечаю каким-то очень крохотным уголком сознания. Потому что все мысли сейчас заняты ребенком.

Давид отводит меня в палату, и я бросаюсь к дочери. Она уже в сознании. Но видно, что еще слаба. С капельницами, торчащими из руки. И глазами полными слез, которые при видя меня превращаются в бурный поток.

Прижимаю к себе и успокаиваю свою малышку. Ловлю на себе внимательный, задумчивый взгляд. Давид подпирает спиной дверь. Смотрит молча. Но так красноречиво, что мурашки по спине проползают. А в голове странные мысли. Так не смотрят на чужих, посторонних людей. Так смотрят…

Под наплывом чувств и эмоций губы сами размыкаются. И я уже готова признаться. Сказать, что Аня действительно его дочь. Сказать, как сильно я скучала. Сказать, как люблю его до сих пор. Признаться во всем. А потом будь что будет. Мозг в этот момент уходит на паузу. Оставляя сердце полновластным хозяином.

Но случайность спасает от роковой ошибки. Телефон, звонящий в его кармане, мое спасение. Давид достает аппарат. Мельком смотрит на экран. Морщится, едва заметно, и отвечает:

– Да, Милана. Слушаю. Что ты хотела?

А меня словно ледяной водой обливают. Милана – это ведь его жена. Столько лет прошло, но я помню это редкое имя и красивую девушку, что однажды встретила в клубе. В день моих рухнувших надежд.

Отворачиваюсь к дочке и больше на него не смотрю. Еще сильнее убеждаюсь в том, что все делаю правильно. Никакая мы не семья. Ведь у него есть другая. Настоящая. И он нам чужой.

Глава 10

Дочь наконец засыпает. А я выхожу наружу. Надо найти врача. Спросить, что это было. Почему мой ребенок потерял сознание. Спросить сколько мы должны за одноместную явно платную палату. И хватит ли у меня средств заплатить. Ведь до зарплаты еще далеко. Да и я пока всего лишь стажер. На скромный оклад, прописанный в договоре, много не разгуляешься.

Выхожу спиной. Тихонько прикрываю дверь и вздрагиваю. Тело упирается во что-то твердое. А вокруг уже разливается знакомый до боли аромат туалетной воды.

Хочется трусливо сбежать, но я решительно разворачиваюсь. Встречаюсь с пепельными глазами, выражение которых сейчас не читается. Но в то же время пробирает до дрожи.

Что он здесь делает? Почему еще не ушел? Я думала давно побежал к женушке. Не зря ведь она ему звонила. Злиться начинаю. Хотя не должна. Больше меня не должно волновать, где и с кем проводит свои ночи Давид.