Освещенные шрамами

— Значит будет так.

Оня тяжело дышала. Ее рука чесалась дать ему пощечину. Какая наглость — думать, что он может командовать ею!

— Рангар… — горячо начала она.

— Ты моя, — оборвал он ее, рыкнув. — Ты слишком легко забываешь об этом.

— Ты все еще считаешь меня неженкой? — рявкнула она, не желая поддаваться его тону. В доказательство она подняла свои мозолистые руки. После долгих дней работы с пастушьим посохом и лазанья по каменистым полям ее мышцы значительно окрепли.

Суровое выражение его лица смягчилось.

— Я же говорил вам, леди Брин, не все должны быть закаленными. Мне нравятся… нежные вещи. — Его глаза опустились к ее губам.

Она сглотнула, внезапно осознав, как мало между ними расстояния. Огонь из камина излучал тепло, от которого ее щекам стало жарко. От гнева у нее заныло в груди, но помимо него накатывала волна желания.

Рангар наклонился ближе, провел большим пальцем по ее подбородку, стирая каплю рагу.

— Как ты думаешь, почему я пошел за тобой в лес тогда? Потому что ты не из Берсладена. Ты была полной нашей противоположностью. У тебя были светлые волосы и нежная, как гусиный пух, кожа. И все же ты была достаточно смелой, чтобы улизнуть. Ты заинтриговала меня. Все в тебе, как загадка. Так что прости меня, если я не слишком хочу увидеть, как ты превратишься в то, чем ты не являешься.

Его слова были заботливыми, и это немного смягчило ее гнев. Это правда, что он принимал ее такой, какая она есть, и никогда не пытался заставить ее измениться. Но что, если она захочет измениться? Даже в такой малой степени, просто пройдя ритуал, чтобы заговорить на его языке?

Пришла девушка с кухни с корзинами булочек. Она перекинулась парой слов с Рангаром, смеясь над чем-то, что он сказал, ее глаза блестели. Брин сглотнула от нескрываемого прилива ревности. Как только кухарка ушла, Брин тихо сказала:

— Я видела, как на тебя смотрят девушки. У тебя есть поклонницы. Неужели ни одна из них не привлекла твоего внимания?

— Нет. — От его быстрого ответа ей стало не по себе.

Она снова сглотнула.

— В Берсладене много красивых женщин…

— Это так. — Когда он посмотрел на нее, его глаза потемнели от желания. — Но никто из них не похож на тебя.

Медленно, словно спрашивая разрешения, он скользнул рукой под ее плащ и провел по платью, по шрамам. Инстинкт подсказывал ей, что нужно отстраниться. Они находились в комнате, полной людей! Любой мог увидеть, как он прикасается к ней, если бы посмотрел.

Но никто этого не сделал.

Его пальцы обвились вокруг ее бедра, притягивая ближе, пока их колени не коснулись друг друга. Какая-то ее часть вздрогнула. Всего несколько минут назад он запретил ей участвовать в ритуале с магическим знаком. Он был ужасно упрям… но и она тоже. «Он может говорить мне «нет» сколько угодно, — сказала она себе. — Это не значит, что я буду слушать его. Просто я не скажу ему».

Она сидела рядом с ним, ощущая его тело и вдыхая его запах, пока они слушали негромкую музыку и потрескивание камина.

«Я все равно это сделаю», — подумала она.

Глава 19

МАГИЧЕСКИЕ ЗНАКИ… БАШНЯ… ЗЕЛЬЯ И ТРАВЫ… АЛТАРЬ ПОД ЛУНОЙ… РАЗГНЕВАННЫЙ ПРИНЦ

После того как Брин провела в Берсладене несколько недель, ей казалось, что ее прежняя жизнь была скорее сном, чем реальностью. Было ли когда-нибудь время, когда она не спала, завернувшись в шерстяное одеяло, у камина с Рангаром рядом? Когда ее дни не были наполнены долгими прогулками по каменистым лугам под блеяние маленьких ягнят?

Она настолько привыкла к запаху соли в воздухе и ритмичному плеску волн, что теперь определяла время по приливам и отливам, а не по движению солнца по небу.

Подобно невинным розам, она нашла способ процветать в новой среде.

И все же, как бы ей ни нравилось лежать на лугу с распущенными волосами, и бегать в холодных ручьях босиком, когда ей вздумается, пока вокруг нее резвятся овечки, в тихие часы после полудня ее мысли часто возвращались к семье.

Воспоминание о теле отца, скорчившегося на своем троне, навсегда запечатлелась в ее памяти. Она не знала, как умерла мать, с одной стороны это и хорошо. Ходили слухи, что Марс сбежал, но ни от него, ни от Элисандры не было никаких вестей. Она не знала, где находятся ее брат и сестра, как они себя чувствуют и знают ли они, что она тоже жива.

Король Алет послал солдат патрулировать пограничные горы, но они так и не нашли следов солдат Мира, которые предположительно искали ее. Маг Марна попыталась применить еще несколько заклинаний, но они не дали результатов. Брин знала, что солдаты Мира могут поджидать ее за каждым валуном, чтобы забрать обратно в Мир, где ее ждет та же ужасная участь, что и родителей.

Правда заключалась в том, что теперь это был ее дом. Эта продуваемая всеми ветрами, бесплодная, прекрасная земля. И это был ее народ… хотя, как близко она могла стать ближе к нему, если даже не могла говорить на их языке?

Берский язык был невероятно сложным, со звучанием, которое она не могла произнести, и совершенно другим алфавитом. Несколько фраз, которые ей удалось запомнить… добрый день, спасибо, где Рангар… не помогли ей далеко продвинуться. Но у нее был план.

«Независимо от того, разрешит Рангар или нет, я позволю магу Марне сделать мне магический знак».

Она ждала, пока Рангар отправится в двухдневное плавание с небольшой командой рыбаков — по слухам недалеко находилась стая китов, которая обеспечит всю деревню маслом для ламп и мясом на несколько недель.

Она стояла вместе с женами и мужьями рыбаков на мосту и желала Рангару попутного ветра в паруса, а потом, как только его корабль исчез на горизонте, отправилась на поиски мага Марны.

Она нашла мага в верхней башне Барендур Холд, в комнате, заполненной травами, звериными шкурами и толстыми книгами в кожаных переплетах. На скамье сидели два ученика примерно возраста Брин, парень и девушка, отрабатывая свои заклинания под руководством старшего мага.

Несмотря на то, что маг Марна стояла спиной к Брин, та, должно быть, почувствовала ее присутствие либо благодаря магии, либо благодаря острому слуху. Она сказала, не поворачиваясь к Брин:

— Я думала, что ты придешь сегодня вечером.

Брин посмотрела на учеников, которые с любопытством смотрели на светловолосую иностранную принцессу, говорящую на незнакомом им языке.

— Ты знаешь, зачем я здесь? — спросила Брин у мага Марны на Мирском.

Маг дала несколько указаний ученикам, затем подошла к столу в центре комнаты, где взяла небольшой кусок рога и ступку. Она неопределенно махнула в сторону единственного окна комнаты, выходящего на океан, и начала измельчать рог в мелкий порошок.

— Я видела, как корабль Рангара покидал порт. Последние несколько недель ты следила за ним как ястреб, как и за мной. Не нужна магия, чтобы догадаться, что ты ждала его отъезда несколько дней. Ты уверена, что хочешь пойти против желания твоего Спасителя? Он ясно дал понять, что считает ритуал слишком опасным для тебя.

Брин вздернула подбородок.

— Ты веришь в Священные узы, не я. Я не обязана повиноваться Рангару.

Маг Марна не отрывалась от своей работы.

— Но теперь ты одна из нас. Живешь среди нас. Наша культура — это твоя культура.

Брин вышла вперед и положила руки на рабочий стол напротив мага.

— Я сама принимаю решения, независимо от того, к какой культуре принадлежу.

Маг Марна остановилась, чтобы одобрительно кивнуть Брин.

— Умная девочка. Никогда не позволяй мужчине запугать себя или вообще кому-либо, если уж на то пошло. Однако должна предупредить тебя, Рангар вспыльчив. Скорее всего, ты ощутишь его гнев на себе, когда он вернется, но я бы поступила так же, как и ты. А теперь, если ты уверена в своем решении, пойдем со мной.

Маг взяла с полки плетеную корзину и стала собирать в нее предметы: бутылку с пробкой, несколько чистых тряпок и длинный тонкий нож, чье потускневшее от огня острие заставило желудок Брин взбунтоваться.