Невеста трех ветров

— Да, Джерго, я помогу тебе, — улыбнулась Михэли. — Конечно, помогу. Приходи после захода солнца. Когда захочешь спать. Я не смогу тебя усыпить…

— Отлично! — Северный ветер вскочил на ноги. — Так и знал, что из нашей безумной семейки ты самая нормальная.

И Джерго унёсся вихрем. Михэли посмотрела ему вслед и перевела дыхание.

— Интересно, что же тебя так зацепило в этой девочке? — пробормотала она. — Как странно, что у тебя так легко нашлось слабое место… Все равно Северный ветер должен умереть… Что ж, мама, одним из твоих врагов меньше.

Когда Северный ветер уже запрыгивал на лошаваса, рядом с ним вдруг раздался оклик:

— Джерго.

Парень обернулся и чуть не зарычал от ярости.

— Ларан! Нет. Нет. Нет. Нет.

— На какие вопросы? — ухмыльнулся бывший Морской герцог, подходя и кладя руку на бок лошаваса. Тот нервно дёрнулся. — Я так и не научился понимать твоих сокращений.

— А жаль. Всем было бы проще. Нет, я не был в курсе, что это твоя дочь. Нет, я в нее не влюбился. Нет, я ее не отдам. Нет, у меня нет времени на разговоры.

— Пойдём выпьем, — лукаво предложил герцог. — У меня есть тинатинское вино. Я помню, что персиковое ты не любишь.

Джерго мрачно покосился на предполагаемого тестя.

— Благодарю, нет. Прошлая моя пьянка мне дорого обошлась.

— Да ладно! — фыркнул Ларан. — Пошли. А потом я помогу дочери построить портал, и это весьма сократит твое время.

— Шантаж?

— Можно и так это назвать. А можно взаимовыгодным сотрудничеством. У меня есть вопросы, а у тебя есть ответы. У меня есть вино, а у тебя — только брусничное пиво. Ну что, идёт? И да, я не против того, чтобы моя дочка вышла за тебя замуж, нарожала детишек…

Северный ветер поперхнулся.

— Что?

— Ты не знаешь, откуда берутся детишки? — приподнял брови Ларан. — Ну тем более пойдём. Расскажу.

Джерго спрыгнул с лошаваса.

— Я сам кому надо, что хочешь расскажу, — буркнул он. — Просто как-то забыл, что у Тюленьки могут бельки появиться… Она же сама мелкая. Ладно. Идём ко мне.

Дома Северный ветер растопил печь, закинул в воду листья и ягоды брусники и плюхнулся в кресло, на заботясь о госте. Но герцог уселся на топчан, не дожидаясь приглашения.

— Как ты намерен ее спасать? — спросил он, открывая бутыль с тёмным вином.

— Во сне, — выдохнул Джерго. — Она, кстати, очень скучает по тебе. Какого демона ты не сказал ей, что жив? У нее даже кошмар был, где ты тонешь на этой проклятой…

Вопрос был глуп, и Ларан не стал отвечать. Он налил в чашку вина и отпил.

— Сразишься с Айяной?

— Есть варианты? Кстати, что за хрень про мечи с дурацкими названиями?

— Не забивай голову. Ни один из них тебе не поможет. Все это из событий двадцатилетней давности. Единственное, о чём стоит помнить: у Айяны он тоже есть. Огненный меч, который убивает любого, кого коснётся. Правда ни разу не слышал, чтобы кровавая королева его применила. Может просто не знает о его существовании. С учётом того, что каждый наследник Крови убивает своего отца и так восходит на престол, с передачей знаний по наследству у них есть некоторые сложности. Однако, в случае угрозы, огненный меч может появиться сам.

— Ненавижу магию, — прорычал Джерго, налил себе брусничного чая и втянул носом его аромат, зажмурившись.

В дверь заскреблись. Север спрыгнул, пнул створку ногой, и в комнату вбежал волк.

— Кстати, насчёт не магии…

Ларан вытащил из-за пазухи свернутый платок, развернул его. Джерго с любопытством наклонился и коснулся грязно-серого порошка.

— Что это?

— Очень интересная штука. Лет десять я привёз ее с обратной стороны света. Здесь, в Кедровом городе есть человек, любящий разные непонятные вещества.

— Барнабас?

— Именно. Год назад он смог повторить вот это. Пойдём, покажу.

Они вышли в сад, прошли на озеро. Ларан расстелил платок на лёд, положил длинный фитиль, одним концом на порошок, другим — на снег, и поджёг со стороны снега. Джерго замер, с мальчишеским азартом наблюдая за тем, как огонь приближается к платку. Пламя коснулось неопрятной кучки и… Раздался взрыв.

— Тресни подо мной корма, — прошептал Северный ветер. Он побежал к почерневшему месту и увидел, что лёд расчертил кривой излом. — Барнабас много может сделать такого? Пусть возьмёт в помощь всех мастеров, кто не делает колеса. Пусть ему соорудят порталы во все места, где продают нужные материалы для создания огнедыха. Все расходы за мой счёт. Мне нужно очень много этого порошка завтра утром.

Ларан усмехнулся.

— Хорошо, зятёк. А насчёт бельков — не торопись. Они, конечно, очень прикольные, но… Молод ты слишком. Не спеши.

Джерго мрачно посмотрел ему вслед, прищурившись.

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся он.

Позади завыл Чонгол. Звук взрыва волку совсем не понравился.

Глава 26

Северный ветер думает

Ветер шевелил ковыль, и степь казалась похожей на серебряное море, взволнованное лёгким бризом. Айяна стояла на высокой скале, выщербленной ветром и заросшей полынью, и смотрела как солнце медленно клонится к горизонту. Лария подошла и встала рядом.

— Зачем я тебе?

Королева не ответила.

— Когда я была маленькой девочкой, то любила сочинять истории, — прошептала она. — И эти сказки, придуманные мной, волновали меня больше, чем окружающая жизнь. Мои братья и сёстры смеялись надо мной. Твоя мать была единственной, кто заступался за меня и не давал в обиду. Джия была совсем другой… Лететь на коне, стрелять из лука, сражаться на саблях… Её напротив интересовала жизнь, а не сказки о жизни.

Она замолчала, вдыхая ароматы полыни и нагретой солнцем степи. Лария уважительно покосилась на тётку. Запахи во сне — едва ли не самое сложное, что можно представить.

— Смотри, как здесь красиво… Такие просторы… необъятные. И никого нет. Как жаль, что нельзя остаться здесь навсегда. У тебя не бывает такого желания, чтобы все люди разом перестали существовать? Мне кажется, мы с тобой похожи. Не только внешне. Даже странно, что ты — дочь Джии, а не моя. Уверена, что для матери ты так и осталась чужой.

Лария вздрогнула. Ей стало холодно, и она закуталась в бурнус, придуманный на ходу. Мир без людей… Рассветы и закаты… Леса, моря, но нет никого… Ей всегда было сложно общаться с живыми людьми. Она плохо понимала их. Даже Лэйду и Джайри, но сёстры всегда были добры к младшей.

«Джерго…» — вдруг подумала девушка, но ей тотчас вспомнился его злой взгляд и то, как он грубо оттолкнул её в башне. «Ты рехнулась, Тюленька?», «Зачем ты это сделала?», «Да. Ещё злюсь…». А ведь она спасла его от смерти. «Я устала, Джерго, — подумала Лария, — я устала бежать за тобой. И всегда получать в ответ язвительную насмешку…».

— Люди так глупы, — прошептала Айяна, — так злы, корыстны и алчны… Мир сновидений — единственное место, где можно отдохнуть от них.

— Но они так же бывают добры и великодушны, — возразила Лария.

«Можешь встать на колени и поплакать…»

Королева обернулась к ней и усмехнулась.

— Ты их мало видела. И никогда не видела, как отец, рыдая, умоляет забрать собственную дочь на алтарь бога Смерти, но только не его, лишь бы не его.

— Все боятся смерти, — снова рискнула возразить Лария.

— Если бы. Отцы и матери продают детей, чтобы просто улучить своё положение. Разве герцог Эйдэрд не отдал собственную дочь людям, которых не знает? Им тоже двигал страх смерти? А, может, забота о счастье дочери?

— Честь…

— А что такое честь, девочка? Жалкая выдумка человека, чтобы в своих глазах и глазах окружающих его людей не выглядеть настолько уж жалким. Ни один человек не достоин жизни.

— А ты?

Айяна рассмеялась.

— И я. Но я, как и все люди, хочу жить. Презираю жизнь, но цепляюсь за неё. Восхищаюсь Смертью, но не тороплюсь с ним на встречу.

— Восхищаешься? — удивилась Лария. Голос её дрогнул.

— Конечно. Бог Смерти прекрасен. Он — сама сила и гармония. Он — покой.