Страница 29 из 69
— И у тебя никогда не было сна, который не был сном?
Девушка обернулась и посмотрела на него чёрными блестящими глазами. Север рассмеялся.
— Не поверишь, меня уже спрашивали об этом. Был бред, галлюцинации. Очень забавные, к слову. Башня, девица, дракон… Всё, как в самых тупейших сказках. Но это объясняется тем, что я умирал. Такое обычно видят перед смертью, когда путается сознание. Однако я смог выбраться из бреда и из леса. Я выжил. И мой рассудок тоже вернулся в норму. Как видишь, я не отправился в странствие за девушкой из сна, которая спасла мне жизнь.
— Ты считаешь, что я — сумасшедшая?
Михэли нахмурилась.
— Конечно, — Джерго пожал плечами и улыбнулся ей. — Это очевидно.
Он подхватил её на руки, закружил, а затем посадил на лошаваса и вскочил позади.
— Босиком стоять в снегу — не самый разумный поступок, сестрёнка. Не согласна?
Север засвистел, и верный лошавас повернул обратно.
Глава 13
Тюленька в пурге
Красноволосая снова стояла на площадке. Но в этот раз она смотрела не в сторону Ларии, а в окно. Окно, которого раньше, конечно, не было.
— Не убегай. Я тебя не трону, — сказала колдунья, не оборачиваясь.
Лария замерла у стены.
— Скажешь, кто вытащил тебя из сна?
— Нет, — хмуро проворчала девушка.
— Жаль. Но ты знаешь, что обычный человек разбудить тебя не может? Если я не позволю, конечно. Подумай об этом.
— Что это значит? — Лария чувствовала себя словно тогда, на лыжах: расслабленно и одновременно полностью готовой к бою, к любому повороту. Готовой прыгнуть, если будет необходимость.
— Это значит, что, если сейчас войдёт любой человек из твоего окружения в комнату, в которой ты спишь, и попытается разбудить тебя, станет трясти, обливать водой, колотить по щекам — ты не проснёшься. Разбудить тебя может либо тот, кому ты отдала сердце, либо тот, кто обладает силой. А таких людей очень немного.
Красноволосая обернулась, взглянула на девушку и усмехнулась:
— Ты покраснела. То есть, первое?
— Я всегда краснею от бестактных вопросов, — отрезала Лария, нахмурившись. — Кто ты? Ты же не снишься мне?
— Снюсь. Так же, как это всё. Всё, что ты видишь — это сон.
— Но ты — реальна?
— Конечно. Так же, как и ты.
— Как такое возможно? — прошептала Лария. — Как возможно… Это магия?
Колдунья пожала плечами.
— И да, и нет. Это власть над снами. Ей обладают лишь те, в ком есть дыхание смерти. Сон и смерть — почти одно и тоже. Сон — временная смерть, смерть — вечный сон. И мне сейчас более всего интересно: кто ты. И какое отношение имеешь к Смерти?
Девушка усмехнулась:
— Я с ней обручена, видимо. Наверное, мне суждено умереть, поэтому…
Красноволосая подняла светлую бровь.
— Нет. Мы все обречены умереть. А для Смерти нет разницы между минутой и веком. Что-то другое. Кто ты? Как твоё имя? Кто твои родители?
Лария рассмеялась:
— Ты всерьёз думаешь, что я стану отвечать на твои вопросы?
Синие-синие глаза пристально взглянули на неё.
— Нас, тех, кто владеет снами, очень мало. Мы все знаем друг друга. Рано или поздно, ты встретишь таких, как ты. Я передумала убивать тебя. И я могу помочь. Ведь ты совсем ничего не знаешь о мире снов. Подумай.
— С чего мне верить той, которая пыталась убить меня в прошлую нашу встречу? И которая начала с того, что стала шантажировать меня…
— С того, что ты без меня не сможешь. Однажды тот, кто разбудил тебя, этого не сделает. Просто потому что не будет рядом. Однажды ты встретишься с кем-то таким же, как я. Но не будешь знать, что делать и как спастись. И с того, что я отпускаю тебя. Просыпайся.
И Лария открыла глаза. Сердце билось, как сумасшедшее. Девушка села на постели, стараясь унять дыхание. Было сумрачно, но это не был сумрак ночи. «Джерго», — подумала она, вскочила, поспешно оделась и выбежала из дома.
На улице Северного ветра не было. Зато была метель. Белые снежинки сыпались, как перья из порванной подушки. Тропинки замело. Но Лария всё равно побежала в сторону заветного домика, хоть и проваливалась по колено в сугробы там, где ещё вчера было чисто.
Запорошенная снегом, словно шубой, она вбежала и остановилась на пороге.
— Джерго! Прости, я проспала…
Северный ветер полулежал на кресле, балансировавшем на двух задних ножках. Он был только в рубашке и штанах, причём рубашка не была заправлена. Тёмные волосы сбились, на подбородке и над губой определённо темнела щетина. Лёгкая, но… Его ноги лежали на столе. Прямо в сапогах. Он перевёл взгляд на вошедшую, изогнул чёрную бровь.
— Так и думал, что припрёшься.
И она поразилась этому холодному, буквально ледяному взгляду. Джерго бросил маленький мячик об стену и поймал.
— Тренировок больше не будет. Ищи нового учителя.
Лария прислонилась к косяку, во все глаза глядя на парня.
— Почему? — прошептала непослушными губами.
— Надоело, — Ветер пожал плечами. — Ты мне надоела, принцесса. И все эти твои влюблённости. Я наигрался.
— Влюблённости? — переспросила девушка. — Но я не…
— Ой, да ладно, — Джерго презрительно прищурился. — А то я не видел. Тебе все эти тренировки и нужны лишь для того, чтобы лишний раз пообжиматься со мной. Ты же мышь, девочка. Предпочитаешь мечтать, а не жить. Ты из тех, кому для счастья нужно лишь подержаться за руку, услышать голос, увидеть хотя бы раз в день, и прочая хрень.
— Джерго, — прошептала Лария, чувствуя, как в горле словно набухает ком, причиняя боль.
«Не плакать! Нет, только не плакать!»
— Выбери объектом кого-нибудь другого, — фыркнул Ветер. — Кого-то из той же мышиной породы.
Он неожиданно спрыгнул с кресла и подошёл к ней. Заглянул в посветлевшие от боли глаза.
— Впрочем, если прям очень хочешь, можешь купить у меня тренировки.
— Купить?
Лария плохо понимала, что он говорит. Она даже не понимала, что с ней. Штормовая волна разрывающей боли накрыла её, и все звуки доносились как сквозь пелену. Девушка не могла отвести взгляд от его жестоких глаз.
— Да, — усмехнулся он. — Утром тренировка — вечером секс. Утром ты получаешь то, что нужно тебе, а ночью я — то, что нужно мне.
— А тебе нужен…
— Конечно, — он пожал плечами. — И я не готов ждать, пока ты созреешь. Я вообще не умею и не люблю ждать. Ну как, согласна? Или ты не знаешь, что это такое? Так я покажу.
«Эрика бы его ударила, — мелькнула слабая мысль. — Накричала бы на него. Может даже ударила ножом, или…». Лария развернулась и вышла. Она шла и шла, не думая о том, куда направляется. Да и вообще ни о чём не думая. Сквозь снежную пелену. Её гнала внутренняя боль, и невозможно было остановиться.
Метель усиливалась, и резкий ветер дул прямо в лицо, обжигая его холодным дыханием. Снег стал мелким и колючим, но парадоксальным образом от внешней боли внутренняя становилась легче.
Лария споткнулась и обнаружила, что добрела до качелей. Села, вцепилась коченеющими руками в верёвки и стала раскачиваться. Вверх-вниз, вверх-вниз. «Даже когда корабль тонет, с него всё ещё можно спастись, — шепнул ей голос отца. — А иногда можно спасти и сам корабль. И это задача капитана отличить первое от второго».
«Мой корабль утонул», — думала Лария, закрыв глаза и представив тот самый единственный шторм, в который попала в детстве, когда отец взял её с собой.
— А, значит, что?
Девушка открыла глаза и увидела улыбающуюся Лэйду в алом плаще. Старшая сестра вообще любила яркие цвета. Хранительница Морского щита подмигнула ей. Лария понимала, что на самом деле сестры здесь нет, что она — лишь образ в голове невесты трёх ветров.
— Значит, надо спасать команду, — прошептала она.
— Правильно, сестрёнка.
— Ох уж эти корабельные термины, — рассмеялась Джайри. — Не люблю абстракций. Лари, ты правда влюбилась?
— Я не хочу об этом говорить, — прошипела Лария.
Джайри скинула с головы серебристый капюшон, запрокинула лицо и улыбнулась.