Звёздотрясение

Магнитное поле, впечатанное в движущуюся кору звезды, принялось слегка раскачиваться из стороны в сторону, вызвав в теле Круга Времени электрический ток и возбудив электроны и случайные ядра в разреженной атмосфере Яйца вплоть до скоростей, при которых они начали порождать электрон-позитронные пары. Противоточные тепловые обменники в основании его глазных стебельков увеличили свою охладительную способность, отводя лишнее тепло, выработанное электрическим током в глазах. Когда глаза Круга Времени остыли до своего нормального темно-красного цвета, он увидел затухающее рентгеновское свечение – аннигиляцию позитронов, которые, возникнув благодаря атмосферным потокам, вступали в реакцию с электронами.

Круг Времени, уже медленнее, продолжил путь к лаборатории темпосвязи, чтобы проверить состояние своей машины. Хотя коротрясение оказалось довольно мощным, он был уверен, что спроектированное Утесным Пауком устройство выдержит ударную волну. Но, видимо, встряска повредила управляющую консоль, что и стало причиной странного шума в канале.

Когда в атмосфере возникла яркая вспышка, ознаменовавшая начало коротрясения, лифт, на котором ехали Тяжелое Яйцо и семь членов его бригады, как раз миновал пятидесятый уровень. Спустя пару метоборотов, восходящие отражатели загудели на другой частоте в такт наземным ускорителям, пытавшимся скомпенсировать двадцатимиллиметровое проседание коры.

«Крупная встряска», – подумал Тяжелое Яйцо, когда его подошва почувствовала, как вибрации яруса сменили тон.

За этим последовал громкий лязг. Выброс, первый за многие обороты, висел в уловителе, доказывая, что кольцо не выдержало избыточной нагрузки.

Вызванные коротрясением ударные волны достигли центра нейтронной звезды, где многократно срикошетили на границе слоев из-за разницы в плотности. Несколько отраженных пульсаций сошлись друг с другом в области одного из пограничных слоев и сосредоточили свою энергию в крошечной области пространства. Избыточного давления оказалось как раз достаточно, чтобы вызвать фазовый переход вещества, которое из-за этого уменьшилось в объеме. Начавшись, фазовый переход с околосветовой скоростью разошелся по всему Яйцу. Внутренний слой звезды, почти в километр толщиной, резко уплотнился и сжался на два метра, лишив опоры вышележащие слои Яйца. Они рухнули вниз, и поверхностные толчки сменились Звездотрясением.

Гигантское Звездотрясение достигло поверхности и раскачало кору, как скороход, искромсавший на куски вялотела. Кора начала попеременно растягиваться и сжиматься, отчего любой незакрепленный предмет разгонялся до огромных скоростей и врезался в стены, растения и скалы. Впечатанные в кору магнитные поля начали раскачиваться вместе с ней, разгоняя электроны и ионы в тончайшем слое разреженной атмосферы. Та, в свою очередь, начала разогреваться, пока не ее температура не достигла миллиарда градусов. Началось образование электрон-позитронных пар, которые тут же аннигилировали, создавая непрерывный поток рентгеновских лучей. Отражаясь от сверхбыстрых электронов в перегретой атмосфере, они наращивали энергию, пока не превратились в смертоносное, всепроникающее сияние гамма-фотонов.

Круг Времени почувствовал, как кора снова ушла из-под его подошвы. Но в отличие от первого раза, падение никак не прекращалось. Весь мир вокруг него падал, и падал, и падал. Гравиэлектромагнитные поля в машине темпосвязи потеряли контроль над вращающейся сингулярностью в самом сердце устройства. Черная дыра снова превратилась в энергию и взорвалась, забрав с собой и лабораторию, и самого Круга Времени.

Нейтронная Радиоактивность ожидала второй серии толчков, поскольку коротрясение должно было обогнуть Яйцо и вернуться в исходную точку. Но пульсации начались раньше времени. Она все еще пыталась понять, почему новая тряска казалась сильнее предыдущей, когда вдруг обнаружила, что ее, совершенно беспомощную, несет прямиком к вверенным ей инструментам. Их острые края изрезали Нейтронную Радиоактивность в клочья.

Нуль-Гаусс в этот момент находилась в своей подземной лаборатории. Во время первой встряски она собирала крупинки, не попавшие в уловитель одного из фонтанников. Когда ее настигла ударная волна звездотрясения, Нуль-Гаусс вместе с лабораторными растениями и животными протащило по металлическому полу и смело в угол комнаты. Несущие колонны сморщились, и их всех накрыло упавшей крышей.

На поверхности Яйца запульсировало огненное полотно, породившее интенсивный всплеск излучения, распространившийся во все стороны от нейтронной звезды. Всего за миллисекунду ультрафиолетовые, рентгеновские и гамма-лучи высоких энергий достигли Драконоборца, летевшего по синхронной орбите аккурат над Раем Светила. Самые мощные из гамма-лучей прошли сквозь крепкий корпус корабля, сквозь тонкую защиту скафандра и облучили тело Амалиты, в три раза превысив летальную дозу радиации. УФ-лучи отразились от зеркала звездного телескопа, прожгли защитные фильтры и беспрепятственно залили проекционный стол, окатив слепящим светом и исследовательскую палубу, и глаза самой Амалиты.

Веки Амалиты слишком поздно сомкнулись над помутневшими роговицами и начали покрываться волдырями от нестерпимого лучевого удара. Сразу за электромагнитным выбросом последовал трехимпульсный всплеск килогерцовых гравитационных волн, которые несколько раз рванули ее тело из стороны в сторону, разорвав три сустава и сломав позвоночник в области шеи. Последним воспоминанием, которое успел сохранить умирающий мозг Амалиты, стала жгучая боль в глазах.

Уме-Уми отдыхала на горном курорте вблизи западного полюса, где все еще восстанавливалась после омолаживающей процедуры. Она как раз развлекалась со своей новой игрушкой – изготовленным на заказ персональным летуном высокой мощности. На всем Яйце их оставалось меньше дюжины, так как двигались они не быстрее междугородних глайдмобилей, но при этом обходились дороже в плане эксплуатации. Однако глайдмобили не могли подниматься вверх.

Летун был оснащен двигателем гравитационного отталкивания для приповерхностного движения, инерционным двигателем для полетов на большой высоте и сверхпроводящими крыльями, при помощи которых он мог парить на линиях магнитного поля. Это была дорогая и экстравагантная машина – но сколько она приносила радости!

Взлетев на территории курорта, она мигом перенеслась через близлежащие предгорья и оказалась в небольшой пустынной долине. Затем она разогнала корабль, воспользовавшись гравитационным двигателем, но достигнув одной двенадцатой скорости света, была вынуждена переключиться на инерционный привод, и взмыла над горой у самого края долины. Когда Уме-Уми отключила отталкивающий привод и выбросила крылья, летун стал подниматься выше, используя инерционную тягу, и она увидела, как начали пустеть запасы энергии в бортовых аккумуляторах. Ее менеджер наверняка станет жаловаться на счета за перезарядку батарей, но у нее была припасена изрядная сумма звезд, которая в будущем лишь преумножится, благодаря ее новому, молодому телу.

В момент звездотрясения Уме-Уми находилась на высоте 25 метров. К счастью, когда атмосфера звезды загорелась, она смотрела в сторону западнополярной космической станции. И все же, прежде чем она успела спрятать глаза под веки, на двух из них остались пятна, которые не проходили еще целый оборот.

Она с трудом поверила альтиметру, показания которого колебались между 24 и 26 метрами через каждые несколько метоборотов. Каналы связи молчали – все, за исключение одинокого навигационного маяка, который доказывал, что приборы на ее корабле работают исправно. По свечению в атмосфере она поняла, что имеет дело с коротрясением, но в этот раз толчки показались ей особенно мощными и вовсе не собирались сбавлять обороты.

Несмотря на движения коры, Уме-Уми ничего не грозило, пока она оставалась вне атмосферы Яйца. Она переключила корабль на автопилот, выбрав траекторию с минимальными затратами энергии. Летун выдвинул сверхпроводящие крылья и начал неспешно планировать вдоль магнитных линий, по возможности извлекая подъемную силу из медленных флуктуаций полей, менявшихся вслед за колебаниями звездной коры.