Звёздотрясение

– Последний лифт, босс. – Голодная Сумка удерживала кабину в стабильном положении.

– Подожди меня, – сказал Тяжелое Яйцо. – Надо увидеться с шефом.

Он поднялся на лифте к последнему ярусу и пополз к строению, где располагался кабинет главного инженера Верховины. Сегодня его бригада едва справилась с намеченной квотой, и теперь Тяжелое Яйцо все-таки был вынужден принять меры. Капелька тисканья и щекотки делу не мешала – так рабочим было проще скоротать долгие обороты; но когда он обнаружил, как Желтый Камень топчет Мягкую Гряду прямо за шахтой лифта, это стало последним стручком, опрокинувшим цветок его терпения. Он хотел, чтобы их заменили.

Дверь к кабинет была открыта. Тяжелое Яйцо втек внутрь решительным движением подошвы, но вдруг замер. В кабинете был юный незнакомец, который о чем-то говорил главному инженеру, и тот слушал его со всем почтением. На коже юноши красовались более крупные знаки отличия, нежели у его собеседника.

– Начальник смены Тяжелое Яйцо, – обратился к нему незнакомец. – Рад снова встретиться. – Увидев замешательство в движении глазных стебельков Тяжелого Яйца, он добавил:

– Я твой начальник, Утесный Паук. Меня «омладили» – кажется, это теперь так называют. Что-то случилось?

– С этим можно подождать до следующей смены, – ответил Тяжелое Яйцо, обращая вспять пульсацию своей подошвы. Одурманенный, он выполз за дверь и направился к нижнему ярусу. Желтый Камень отвел взгляд, а Тяжелое Яйцо тем временем затек в лифт, принял управление у Голодной Сумки и приступил к долгому спуску на Космическом Фонтане до самой поверхности.

Круг Времени снова почувствовал себя одиноким и искал, с кем бы поговорить. Еще один из каналов в его машине времени забил бессвязный шум. Бесцельные блуждания привели его на другую половину Института Внутреннего Ока, где он решил наведаться в корпус кореографии; за компьютером Нейтронной Радиоактивности не оказалось, поэтому Круг Времени отправился на ее поиски в лабораторию. Но нашел лишь Энергичные Глаза, который деловито ступал по вкусо-тактильной консоли. По другую сторону консоли располагались две сильно сплющенные сфероидные чаши, отображавшие восточное и западное полушария Яйца. Их форма восходила к старинным картам, на которых расстояния измерялись в длинах подошв. Они были плоскими в окрестностях магнитных полюсов, где подошвы чила сжимались до минимума, и более округлой вблизи магнитного экватора, где подошва вытягивалась за счет горизонтальной компоненты магнитного поля. Теперь, освоив космические полеты, чила поняли, что Яйцо – это шар; древняя форма, однако же, до сих находила применение в работе кореографов, ведь сейсмическая деятельность Яйца была по большей части сосредоточена вблизи полюсов. Полушария то и дело вспыхивали огоньками, показывавшими активность коротрясений. Появившись на карте, ярко-голубая точка меняла цвет на более холодный по мере угасания толчков.

– Я искал профессора Нейтронную Радиоактивность, – сказал Энергичным Глазам Круг Времени.

– Я прямо здесь, – послышался приглушенный голос. Звук, похоже, шел из-под подошвы Энергичных Глаз.

– Она в лаборатории на восточном полюсе, – объяснил Энергичные Глаза. – Я переключу изображение на вон тот настенный визуальный экран. Все происходит довольно быстро, так что мне лучше продолжить работу с тактильно-вкусовым экраном.

– Я пришел, чтобы спросить, не захотите ли вы присоединиться ко мне на время оборотного пира, – сказал Круг Времени. – Я и не думал, что вы будете в отъезде.

– Это была незапланированная поездка, – ответило изображение Нейтронной Радиоактивности. Она перемещалась среди решетки акустических трансиверов, которые считывали данные с отдаленных сейсмических приборов, закопанных под корой вокруг восточного полюса.

– Этим оборотом я страмплинила пораньше, чтобы убедиться в правильной калибровке трансиверов. Есть подозрение, что вскоре на Яйце случится крупное коротрясение. Но утверждать пока что ничего не могу, ведь раньше никто не пытался записывать толчки перед масштабным сейсмическим событием.

– На самом деле все началось сразу после прошедшего оборотного пира, – сообщил Энергичные Глаза. – Я наблюдал за сигналами, поступавшими с решетки в окрестностях восточного полюса, и вдруг стал замечать в них кольцеобразные фигуры.

– И не только это, – добавил Нейтронная Радиоактивность. – Поначалу они были невелики, но последние несколько дотоборотов сила толчков, по мере их приближения к вершине восточнополярных гор, возрастала практически по экспоненте.

– По экспоненте! – На Круга Времени эти слова явно произвели впечатление.

– Если мои ожидания верны, то очень скоро мы столкнемся с «тримбловской тряской», – продолжила Нейтронная Радиоактивность. Она заметила озадаченное подрагивание его глазных стебельков. – Восточнополярные горы провалятся на несколько миллиметров к центру Яйца, и продолжительность оборота станет чуть больше. Человеческому нобелевскому лауреату по фамилии Тримбл удалось точно предсказать это явление, исходя из наблюдений за нейтронной звездой в Крабовидной туманности.

– Но ведь там может быть опасно! Вы должны немедленно покинуть это место! – прокричал Круг Времени.

– Слишком поздно, – ответила Нейтронная Радиоактивность. – Продолжай собирать данные, Энергичные Глаза! – велела она. Но экран вдруг опустел.

Круг Времени перевел взгляд на чашу, отображавшую восточное полушарие Яйца. Вокруг восточнополярных гор один за другим вспыхивали ярко-голубые огни. После некоторой паузы, от центральной точки начала расходиться плавная волна. Затем она достигла Восхождения Скорохода…, и экран погас.

Только теперь Круг Времени понял, почему три канала в его машине времени были забиты бессвязным шумом. Он выскочил из лаборатории и что есть сил помчался по территории институтских корпусов. Один из обратновременных каналов оставался свободным. Если бы только ему удалось отправить сообщение самому себе в прошлое, Круг Времени, вероятно, успел бы предупредить остальных жителей Яйца. Проталкивая свое тело сквозь цепкие магнитные линии, выраставшие из звездной коры, он пытался отогнать призрак отчаяния. Ведь тот «он», который находился на текущей временной линии, стремясь добраться до машины времени, никаких предупреждений из будущего не получал. Его линия времени была обречена, но, возможно, ему бы удалось создать парадокс – точку ветвления – который бы спас и «его самого», и все остальное Яйцо в одной из альтернативных веток истории. Он изо всех сил продолжал двигаться вперед.

Часть V. Встряска!

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:58:07 GMT

В глубине корневой зоны Восточнополярных гор толстый фрагмент коры громко скрипел под неимоверной тяжестью груды из миллиардов тонн материи в несколько сантиметров высотой. Когда напряжение достигло предела, блок с оглушительным треском отломился, и по слоистой массе подземной коры побежала длинная трещина. Горная цепь осталась без опоры и под действием мощной гравитации Яйца провалилась вглубь на целых двадцать миллиметров. Ударная волна от ее падения разошлась по Яйцу почти со скоростью света, и первым на ее пути оказался город Восхождение Скорохода.

От движений коры, которая проседала в одних местах и вспучивалась в других, в городе потрескались стены и повредились линии связи. Нейтронная Радиоактивность почувствовала, как затрепетали ее глазные стебельки, когда кора волной прокатилась под ее подошвой. Она продолжала наблюдать за перегруженными инструментами, желая, чтобы их показания вновь оказались в пределах шкалы, и приборы смогли записать остаток пульсаций, которые наверняка были крупнейшим коротрясением за всю историю чила.

Немного погодя ударная волна миновала Институт Внутреннего Ока в Рае Светила. И без того запаниковавший мозговой узел Круга Времени мысленно закричал, когда под его подошвой начала вздуваться кора. Когда под ним прошла волна и кора снова опустилась, он сбавил ход до настороженного, неторопливого скольжения; толчки не причинили особого вреда ни ему, ни прочным сооружениям Института.