На острие мезальянса

— Неужели ты полагаешь, что я настолько глупа? — рассмеялась девушка. — В этой части замка почти никто не бывает, а пришла я тайным ходом. Никто не мог меня видеть и не увидит после того как ты спрыгнешь. Ты тихо упадёшь камнем вниз и найдут только твой труп, ну или то что от тебя останется. Помнится, от Офелии осталось не так уж и много.

— Это ты прислала ей записку от лица Адама, так ты выманила её! Но как брошь снова оказалась у тебя?

— Я просто забрала её, когда она вышла на прогулку.

Анна не знала, что ещё сказать, как ещё отсрочить неизбежное. Тело по-прежнему не слушалось, оставаясь безучастным ко всем усилиям. Желая вернуть контроль, Анна ни на мгновение не переставала бороться.

Неожиданно, ей удалось слегка дёрнуть рукой. Искра надежда зажглась в глубине души, но ей требовалось время. Время, которого у неё не было.

— Получается, если бы не артефакт, Офелия осталась бы жива? — она вновь предприняла попытку заговорить свою убийцу, но её голос выдавал жуткий страх, что завладел её душой.

— Хватит разговоров! — резко ответила Эбигейл и взяв Анну за плечи, заставила посмотреть на себя. На её губах играла улыбка, словно бы она не осознавала, что именно собирается сделать, — Мисс Лейн, вы сами виноваты во всём. Не стоило переходить мне дорогу.

— Офелия? — удивлённо произнесла Анна, заметив за спиной девушки полупрозрачный силуэт, что с каждым мгновением становился всё чётче.

Эбигейл обернулась и увидев призрака прошептала:

— Не может быть.

— Милая моя подруга, я так давно ждала тебя. — прошелестел нежный и вместе с этим пугающий голос.

За считанные мгновения, тени вокруг сгустились, а призрачный облик Офелии стал таким же отчётливым, словно бы она была живой.

Тьма и холод окружали Анну со всех сторон, делая каждый вдох болезненным. Стояла зловещая, тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Эбигейл застыла, не веря своим глазам, ведь перед ней стояла Офелия, такая же, как и при жизни, только очень бледная и с пустым взглядом.

Больше всего на свете, Анна хотела наконец вернуть себе власть над телом и бежать как можно дальше. Её охватила паника, которой она могла поддаться только мысленно. В голове роились мысли — одна страшнее другой.

Уже не только власть артефакта заставляла её оставаться на месте, но и животный ужас. Страх перед неизведанным. Вокруг царил запах смерти и разложения.

Офелия словно парила над полом и двигалась так медленно, что это невольно приковывало внимание, заставляя следить за каждым движением.

— Что это за тёмная магия? — нервно воскликнула Эбигейл.

Но Офелия осталась безмолвна.

Воздух вдруг стал тяжёлым, будто вот-вот должен был начаться дождь. Колонны покрылись мелкими каплями. Анна, не открывая взгляда следила за происходящим. На проклятой броши всё ещё была заметна её кровь.

Всего мгновение и тяжёлая капля обрушилась вниз. Попав прямо на окровавленный камень, она смазала уже высохший след и Анна почувствовала как одна из нитей ослабла, позволяя частично вернуть себе контроль над телом. Продолжая смотреть на Эбигейл, девушка вложила все силы, что бы сделать шаг назад.

Это движение далось ей невероятными усилиями, ощущение было, словно к ноге привязана, по меньшей мере наковальня.

— Как ты можешь быть тут? — взвизгнула Эбигейл. — Ты же умерла!

Анна сделала ещё один шаг, отметив что ей стало немного легче. В голове билась только одна мысль, ей нужно было отойти, как можно дальше. Что бы выжить, что бы не обратить на себя гнев духа. Девушка чувствовала себя во власти странного полу-помешательства, граничащего с предвиденьем. Окружающая действительность потеряла свои очертания и Анна уже не осознавала что происходит.

«Наши судьбы переплелись. Ваден-Холд пробудил зло, но разве зло обезличено? Разве у зла не лицо белокурой красавицы с зелёными глазами? Разве зло не принадлежит людям? Разве оно не является творением их рук? Время нашего исчезновения было хорошо продумано.» — прозвучало в голове, и Анна не могла понять, эти мысли принадлежат ей или они навеяны духом Офелии.

Посмотрев в её сторону, девушка заметила, как преобразилась погибшая. Её лицо осталось прежним, но чёрные волосы покрывала белая вуаль с железным угловатым венцом, полупрозрачные белые одеяния развевались на ветру, а пояс оплетала крупная цепь с прикреплённым к ней фонарём. От одного взгляда на Офелию становилось так тоскливо и больно, будто её образ поглощал всё хорошее, что только может быть в душе.

— Я всего лишь хотела его… — заплакала Эбигейл, насмерть перепуганная молчанием духа. — Я хотела его, а ты мешала! Ты должна была сбежать с Калебом!

Она медленно надвигалась и чем ближе подходила к Эбигейл, тем тяжелее становился воздух.

Теперь Анне стало совершенно ясно, Офелия хотела привести свою убийцу сюда, на верхнюю площадку главной башни. Ей нужна была месть, такая же мучительная, как собственная смерть.

Эбигейл ненавидела и многие годы сгорала от этой ненависти, но своей мягкостью и напускной добротой незаметностью втёрлась в доверие и нанесла удар. Она не способна была испытывать любовь к кому бы то ни было. Она использовала Офелию, использовала всех вокруг, для достижения своей цели. Как собиралась использовать и Адама…

Эбигейл любила только власть и свои мечты о возрождении княжеского рода. Для неё было совершенно не важно, сколько людей погибнет в войне, как долго будет длиться это противостояние, она хотела править, хотела вернуть былое, и для этого, готова была уничтожить всех на своём пути.

— Анна!

Крик ворвался в сознание девушки подобно раскалённой игле. Обернувшись, она увидела Адама и ледяная хватка ужаса, вместе с магией артефакта перестали удерживать её. Что было сил, она кинулась навстречу любимому.

— Эбигейл, — прошептала Анна уткнувшись лицом мужчине в грудь, — Мы её жертвы, все мы, ты, я, Офелия…

— Тише. — гладя девушку по спине тихо произнёс Адам. — Дорогая моя, любимая, ты теперь в безопасности. Я рядом и больше не позволю никому причинить тебе вред.

Неожиданно раздался вскрик и Анна отпрянула, обернувшись, она увидела только полупрозрачную фигуру у самого края площадки, там, где мгновение ранее стояла Эбигейл.

Эпилог

Эта история оставила неизгладимый след в душе Анны, особенно, после осознания, что всё это время над ней нависала тень Офелии. После своей физической смерти она не ушла в царство Светлого, а обратилась в Фенсор Зуриа, потерянную деву.

Учитывая что подобное соседство сильно тревожило невесту, Адам постарался всё узнать о данном типе духов и осознав что сам не справится, просто нанял странствующих охотников на начисть. Как только они изгнали дух Офелии, Анна смогла вздохнуть спокойно и почти исцелилась от кошмаров. Ей иногда ещё снилось то ощущение чужой воли в собственном теле и безысходность, с которой она смотрела вниз, но это было вызвано лишь глубоким эмоциональным потрясением, а не магией.

Адам вовсе не случайно оказался на крыше. Вредная привычка Ламины, в этот раз принесла огромную пользу. Увидев Анну, что безропотно следовала за Эбигейл и услышав обрывок их разговора, девочка решила проследить за ними, а как только поняла что вот-вот случится беда, тут же отправилась к Адаму. Он вначале не поверил ей, но всё же решил проверить и теперь неустанно благодарил её за бдительность.

Помня о чудовищном артефакте, Анна пыталась найти брошь, но всё безрезультатно. Проклятый трилистник пропал, будто его никогда и не было. Украшения не было ни на площадке башни, ни внизу, ни на теле Эбигейл. Слуги поговаривали, что недалеко от места смерти Эбигейл, кто-то видел облачённую в чёрный плащ фигуру, но в ночных сумерках и не такое могло привидеться. Единственное, на что оставалось надеяться, так это на то, что брошь пропала навсегда и более никто, не воспользуется её силой.

Эбигейл похоронили тихо и без лишней пышности. В памяти многих людей она осталась светлым и добрым человеком, и пусть это было не так, Анна не хотела обнародовать правду. Единственный, для кого было сделано исключение, так это судья Нортонбри. Девушка поведала ему обо всем, что услышала от Эбигейл, и пусть он не до конца ей поверил, но при содействии Адама, всё же решил замять это дело. К тому же, леди Дариэль чудесным образом ускользнула из-под наблюдения и куда она отправилась, только одному Светлому было известно.