Рождество с тобой

— Единорог? — Он не подходит ближе, словно боится. — Ты в порядке?

Я киваю.

— Все хорошо. Видимо, мне нужно больше практики езды по льду. — Здесь жарко? Несмотря на мороз, кажется, что я нахожусь в тропиках.

Он пробегает глазами по моему телу, как будто ему нужно убедиться в этом самому.

— Где твои демисезонные шины?

— Я не знала, что они мне нужны. — Я пожимаю плечами, немного тронутая тем, что он беспокоится о моей безопасности.

Он оглядывается на машину, забитую до отказа моими вещами.

— Что ты здесь делаешь?

— Проезжала мимо. Решила посмотреть, нет ли здесь печенья, ведь сейчас время перекуса.

Одри. Ты такая дура. Не трусь.

Он смотрит на меня, не отрываясь.

— Ты сейчас замерзнешь.

Я даже не заметила, что он смотрит на мои ноги. Наверное, трудно не заметить новое дополнение к моему наряду. Гигантские спальные тапочки с единорогом. У меня есть такие же для Перри… где-то в машине. Скорее всего, мы найдем их только к следующему году.

И снова его забота о моем благополучии вселяет в меня надежду.

— Вообще-то, я здесь ради тебя и Перри.

Ого. Это оказалось сложнее сказать, чем я думала. Я говорю это со всей искренностью, но должна отдать ему должное за все, что он мне сказал. Не уверена, что смогу произнести еще одно предложение.

— Но ты сказала…

— Много глупостей. Потому что была зла. И обижена. Но дело в том, что… — Я делаю глубокий вдох и продолжаю. — Дело в том, что моя жизнь здесь. И если я уеду, то упущу самых лучших людей, которых когда-либо встречала.

Колин хмурится. Это не очень хороший знак. Я надеялась, что он заключит меня в объятия, и мы будем жить долго и счастливо.

— Перри тяжело это восприняла. — Его голос звучит жестко, и меня охватывает сожаление. Я никогда не хотела причинить боль этой маленькой девочке. — Я тоже.

— Ты лгал мне. Все вы. Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе. — В моем тоне звучит отчаяние, которого я никогда раньше не слышала.

— Это был риск — впустить тебя в наш мир. Мне нужно думать о своей дочери. Ей нужна стабильность, а я расслабился и допустил ошибку. — Он опускает взгляд, словно собираясь с мыслями. — Винтер Велли — это не вращающаяся дверь.

— Перри помогла мне понять, кем я хочу быть. — Я фыркаю, думая о том, какая она замечательная. Как сильно я по ней скучала. Я сокращаю расстояние между нами. — И ты тоже.

Колин подергивает пальцами по бокам, но не прикасается ко мне.

— Ты сказал, что будешь ждать, — умоляю я.

— Ты приехала сюда навсегда?

Я загораюсь.

— Я уже нашла работу, — взволнованно говорю я.

— Где? — Его идеальная бровь снова хмурится.

— Здесь, глупыш. — Оказывается, его семья умеет хранить секреты. Думаю, им это даже нравится.

— В пекарне? — Он показывает в сторону здания, где Бекки тихонько наблюдает за нами из окна.

Вообще-то, Колт и Морган в конце улицы. Миссис Поллард стоит на другой стороне площади и даже не пытается сделать вид, что не замечает этой сцены.

— В гостинице. — Не могу больше находиться вдали от него ни секунды, поэтому касаюсь его руки. — Я договорилась с твоей семьей как независимый консультант. Собираюсь управлять ею на своих условиях. — Я улыбаюсь. — Конечно, не без твоей помощи.

Он замирает, выражение его лица невозможно прочесть.

— А если я решил, что не могу рисковать с тобой?

Мое сердце ухает к ногам, но каким-то образом я держу себя в руках.

— Тогда, надеюсь, ты сможешь привыкнуть к тому, что я постоянно рядом. Мне здесь нравится. — Я подхожу ближе, пока наши тела не соприкасаются. — Я люблю твою сумасшедшую семью. Перри. — Я прижимаюсь к его щеке. — И я люблю тебя.

Он молчит так долго, что задаюсь вопросом, не замерз ли он. Но парень и не убежал с криками. Это должно быть хорошим знаком, верно?

— Я думал, что любовь не может случиться так быстро.

В сущности, я говорила ему слово в слово.

— Я ошибалась.

— Да. Ты ошибалась, Единорог. — Он скользит рукой по моей шее и нежно тянет, пока наши носы не оказываются на расстоянии дюйма.

Мы испепеляем друг друга взглядом и учащенно дышим. Наконец-то я чувствую себя целой. И хочет он того или нет, я никогда не отпущу его. Поэтому цепляюсь за его куртку так, словно от этого зависит моя жизнь.

— Потому что я знаю, что чувствую. Я люблю тебя. И никогда не перестану.

Он впивается своими губами в мои, как я врезалась своей машиной в его машину. Я прижимаюсь к нему, упиваясь ощущением его уверенного и ровного сердцебиения. Он — все, что я когда-либо хотела и не догадывалась, что мне это нужно.

Позади нас кто-то свистит. Раздаются хлопки и улюлюканье, но я не смущаюсь. Этим людям придется привыкнуть к тому, что я целую Колина когда мне того захочется.

— Единорог!

Мы отстраняемся друг от друга от крика Перри. Она мчится к нам. Я падаю на колени и раскрываю объятия. Малышка влетает прямо в них.

— Я знала, что ты вернешься. Я знала это. — Ее маленькие руки обнимают меня с силой человека вдвое больше ее.

— Я вернулась. И у нас будет самая лучшая вечеринка единорогов и фей, которую ты когда-либо видела. — Я целую ее в макушку и встаю.

Колин подхватывает ее на руки и притягивает меня к себе.

— Бабушка устраивает спа-день.

— Твоя мама? — спрашиваю я. Мама Колина — милая женщина, но, похоже, спа-салоны — не ее конек. К тому же, живет в Аризоне.

— Я рада, что ты вернулась и, к счастью, пришла в себя.

Я поворачиваюсь. Моя мама стоит позади нас со знающей улыбкой.

— Спасибо, что помогла мне во всем разобраться. — Я обнимаю ее, взволнованная тем, что, наконец-то, увидела свою маму.

Она тянется к Перри.

— Пойдем, маленькая леди. Нам нужно успеть в спа-салон. — Она смотрит на нас с Колином. — Не торопитесь. — После чего подмигивает.

Щеки Колина краснеют. Я так по нему скучала.

— Готова ехать домой? — Он целует меня в лоб.

— Давно. — Я обхватываю его за талию. — Не возражаешь, если мы поедем на твоей машине? Я, кажется, немного помяла крыло.

Он смеется.

— Ты можешь взять любую мою машину, какую захочешь.

Эпилог

Одри

— Перри! Ты же знаешь, что я не могу бегать по льду, сладкий горошек.

Девочка совершенно не беспокоится о моих проблемах с гравитацией. После почти года проживания в Винтер Велли я все еще терплю бедствие на скользкой поверхности.

Только вчера я снова поскользнулась на ступеньках гостиницы.

— Но мы должны туда попасть. — Она тащит меня за собой, довольно сильная для ребенка ее возраста.

Я не сопротивляюсь.

— Ты так и не сказала мне, где находится это срочное место.

— Если я скажу, тогда ты догадаешься. — Она делает движение, как будто застегивает молнию на губах. — Почти на месте.

Мы прошли всего несколько кварталов на декабрьском ветру, и я молюсь, чтобы нам не пришлось идти еще дольше. Я так и не привыкла к холоду, хотя уже местная.

Она тащит меня по тропинке к центру городской площади. Когда мы огибаем массивный куст, мне уже ничто не мешает увидеть беседку.

Она такая же волшебная, как и в первый раз, когда я ее увидела. Заснеженная, мерцающая белыми огнями, и… Колин, стоящий в центре?

Я замедляю шаг. Его руки в карманах, и с такого расстояния он кажется непринужденным. Но я живу с этим человеком уже почти год. И знаю, когда он волнуется.

Теперь и я тоже.

Его шарф развевается на ветру, и я улыбаюсь. Его мама и Перри связали его. Хотя он далеко не идеален, это единственный шарф, который носит.

Потому что он прекрасный отец. И мужчина.

И я чуть не упустила его.

Я знаю, что моя жизнь была бы лишь тенью того, какая есть сейчас.

Он замечает нас и выпрямляется. Наши глаза встречаются. Мое сердце бьется в три раза быстрее.

Маленькая рука Перри согревает мою. Если бы не она, не уверена, что могла бы вообще двигаться.