Влияние

— Нет. Сознание сразу потерял.

— Ладно, не буду больше вас мучить. Отдыхайте, — сказал Калиот и повернулся к двери.

— Что с девочкой? — спросил Даниил Николаевич уже более ровным голосом.

— Она спит и никак не может проснуться. Реаниматологи говорят, это уже не кома, она реагирует на раздражители. Просто у неё нет сил, чтобы проснуться.

— Мне надо увидеть её.

Доктор Калиот почувствовал укол дежавю. Он развернулся к Даниилу Николаевичу и внимательно посмотрел ему в глаза.

— Зачем? — спросил он, не скрывая удивление.

— Это прозвучит странно. Но мне должно стать легче, если я прикоснусь к ней, — речь Даниила становилась уверенней.

— Почему вы так думаете?

— Не знаю. Чувствую. Меня тянет к ней.

— Вчера с Дмитрием случилось то же самое, что и с вами. Но он пришёл в себя уже вечером. Он тоже попросил прикоснуться к Фаби. И ему действительно стало лучше после этого, — Доктор Калиот сделал паузу, задумчиво глядя куда-то в сторону. — Я переживаю, как бы ни стало девочке хуже от всего этого. Если не ошибаюсь, тут речь идёт о её способностях. Которые забирают у неё много сил. Дмитрий Евгеньевич сказал, что они погасли. Что вы думаете по этому поводу?

— Может быть он прав, — Даниил отвёл взгляд от начальника. — Даже не знаю, что тут думать.

— Вы скоро поправитесь и без её помощи. Я не готов рисковать жизнью Фаби, — с грустью сказал Калиот.

— Да. Я тоже.

Доктор Калиот вышел и направился проведать Дмитрия Евгеньевича. Его палата была напротив. Этот больной выглядел намного бодрее и с аппетитом завтракал, сидя за столом.

— Вижу вам уже гораздо лучше, — сказал Калиот ровным голосом.

— Да, я в полном порядке, — с полным ртом ответил Дмитрий. Затем дожевал и проглотил пищу. — Как себя чувствует девочка?

— Девочка по-прежнему спит. Меня тревожит её состояние, не смотря на то, что оно стабилизировалось.

— А как Даниил Николаевич?

— Он пришёл в себя и уже идёт на поправку.

— Я бы хотел его проведать. Можно?

— Боюсь, я его уже утомил своими расспросами о случившемся с вами вчера. Зайдите к нему после обеда. Он в палате напротив.

— Хорошо. Он что-нибудь смог рассказать вам? — Дмитрий пристально посмотрел Калиоту в глаза и отпил чая из стакана, делая вид, что его этот вопрос не так уж сильно волнует.

— Нет, он ещё очень слаб, — ответил доктор. — Почему-то он чувствует себя гораздо хуже, чем вы. Хотя к девочке он не прикасался, в отличие от вас.

— Видимо как раз потому, что не прикасался к ней, — заметил Дмитрий и опустил глаза в свою тарелку.

— Вы считаете, что он тоже должен дотронуться до Фаби? Как, по-вашему, это поможет, если у неё угасли способности? — доктора Калиота напрягали все эти странности.

— Не знаю. Я просто предположил, — жуя очередную порцию завтрака, ответил смельчак.

— Ладно. Разберёмся, — тихо сказал начальник и вышел из палаты.

Он остановился в коридоре и задумался. Что-то его насторожило во взгляде Дмитрия Евгеньевича. Калиот уже достаточно мудрый врач-психиатр и хорошо разбирается в людях, можно сказать научился видеть их насквозь. А глаза — это зеркало души. Во время их беседы в глазах Дмитрия мелькнуло что-то страшное, безумное. Могла ли девочка вчера как-то повлиять на его психику? Возможно. Он был напуган, потрясён. Дмитрий что-то чувствует, что-то знает, но не может или не хочет никому об этом рассказывать, пока.

После обеда Дмитрий Евгеньевич зашёл в палату к заместителю доктора Калиота. Тот не спал, просто лежал на своей кровати и смотрел перед собой. Коллеги оказались одни, дежурный врач вышел несколько минут назад.

Даниил встретился глазами с пристальным взглядом посетителя. Они какое-то время внимательно изучали друг друга. Дмитрий открыл рот первый, чтобы что-то сказать, но тут заметил под потолком в правом углу камеру видеонаблюдения. Он резко передумал говорить то, что хотел и на пару секунд застыл с открытым ртом. А потом перевёл взгляд на больного и с лукавой улыбкой спросил:

— Как вы себя чувствуете, Даниил Николаевич?

— Уже лучше. Спасибо, что спросили, — тихо ответил заместитель.

— Странно всё это, — Дмитрий сделал паузу, шагнул к Даниилу, после чего с пронизывающим взглядом заключил. — Вы ведь не дотрагивались до девочки.

— Верно.

В разговоре повисло напряжённое молчание. Словно, раньше им многое надо было обсудить, но они вдруг забыли, что именно. Дмитрий задумчиво посмотрел в сторону двери. Кто-то шёл по коридору и приближался к палате.

— Может быть, сходим в буфет? — спросил он у Даниила. — Выпьем кофе.

— Нет, спасибо. Я только что пообедал. Мне ещё тяжело вставать и тем более ходить.

— Понятно. А девочка даже этого теперь не может, — со скорбью в голосе сказал Дмитрий, продолжая смотреть на дверь.

— Мне очень жаль. Давайте вечером сходим в буфет, — спокойно ответил Даниил.

— Давайте. Я зайду за вами.

— Буду ждать, — равнодушно сказал заместитель.

Дмитрий вышел из палаты. В коридоре встретился с Виктором Сергеевичем. Оказывается он шёл не к Даниилу Николаевичу, а куда-то дальше по коридору.

— Добрый день, — поздоровался с ним Дмитрий.

— Добрый. Как вы?

— Отлично. Можно выписывать, — усмехнулся Дмитрий.

— Рано, надо ещё понаблюдать за вашим самочувствием пару денёчков.

— Как Фаби?

— Пока ни хороших, ни плохих изменений, — Виктор тяжело вздохнул.

— Она поправится, — уверенно заявил Дмитрий.

— Это ваше предчувствие? Я смотрю тут все такие чувствительные стали, — невролог улыбнулся смельчаку и поспешил дальше по своим делам.

— Ты даже не представляешь насколько мы стали чувствительные, — тихо сказал Дмитрий вслед врачу так, чтобы он ничего не услышал. После чего проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду в одном из кабинетов, и пошёл гулять по коридорам.

Вечером Дмитрий Евгеньевич зашёл за Даниилом, как и обещал. Они вместе вышли из палаты, никто из них не проронили ни слова. Будто общались телепатически. Заместитель шёл медленно вслед за смельчаком и опирался одной рукой на стену. Коридор поворачивал направо, пройдя его до самого конца, они остановились у одной из дверей. Дмитрий достал из кармана ключ и отпер её. Он рукой пригласил Даниила в тёмное помещение. Они зашли, зажгли свет и оказались в просторной комнате, которая была заставлена стеллажами с папками и бумагами. Нетрудно было догадаться, что это архив.

Дмитрий закрыл дверь. После чего резко повернулся к Даниилу, схватил за воротник рубашки и с силой припечатал его спиной к стене. Он давил на грудь заместителя Калиота, вжимая его в стену своими могучими ручищами, и с яростью смотрел ему в глаза.

— Что ты наделал⁈ — со злобой и отчаянием в голосе заорал Дмитрий. — Какого чёрта ты не остался спать в синей воде?

— Меня вытащила сущность, одна из тех, кого ты считаешь эгоистичными тварями. Смыла с меня сонную воду и донесла до вершины башни. Не смотря на дыру в крыле, — Даниил говорил спокойно, он стерпел натиск коллеги и по-прежнему оставался невозмутимым.

— Из-за тебя девочка лишилась способностей! Фаби зависла между мирами. Если она снова свалится в мир мёртвых, мы улетим следом. Наши жизни зависят от того, выкарабкается она или нет. Ей теперь никак не помочь! О чём ты думал? Она первый раз в жизни перемещала человека. На меня бы ей хватило сил. Но ты! Ты же стал огромным и тяжёлым для неё. Тем более мы не в своих телах проснулись. Это всё отняло у неё в десять раз больше сил, чем должно было.

— Хищник сказал, что ей хватит энергии, чтобы переместить и меня и его.

— Нет, — нервно усмехнулся Дмитрий, — ты не совсем правильно его понял. Хищник для девочки невесомый. Более того, он подпитывался от неё раньше, и при перемещении вернул бы ей часть её энергии.

— Но ты вмешался, и случилось то, что случилось, — Даниил обхватил руки Дмитрия, рывком вниз отцепил их от себя и отпустил.