Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 43



Я пытаюсь найти во всем этом безумии рациональное решение, которого, возможно, и нет.

— Па, — сонно шепчет Аленка. — Я уже маме сказала… Я переписывалась с одной…

— Мама мне сказала.

На меня накатывает дикая злость.

И при всех своих размышлениях о сложившейся ситуации я хочу остаться не мразью, а человеком. Реально ли это?

Жену хочу задавить, зубастую Надежду стереть в порошок. Избавиться от нее вместе с пузом, но к чему все это приведет?

— Ален, — прижимаю к себе дочь, — я тебя очень люблю, и ты должна в это верить.

— Я верю.

— Верить во что бы то ни стало, — шепчу я в ее запутанные волосы. — Слышишь? Даже когда мама и папа ссорятся, мы вас очень любим.

— Я знаю.

— Ален, — прижимаюсь щекой к ее макушке. — Та, кто тебе написала, не хочет, чтобы мама и папа были вместе.

— Мама сказала, что нам могут завидовать.

— Могут так завидовать, что хотят разрушить все, — продолжаю шепотом я. — Сделать больно, наговорить гадостей, сделать близких людей врагами, навредить…

Аленка садится и хмуро вглядывается в мое лицо.

— И та, кто тебе написала, такой человек, — серьезно говорю я. — Это моя вина, что я не увидел в ней плохих намерений, которые коснуться вас. И она хочет отобрать у вас все. Меня, наше благополучие, наше доверие. И сейчас с мамой… Должны защитить вас, поэтому…

— Поэтому они должны развестись, — раздается тихий голос Арса, который заходит в гостиную.

Аленка со страхом смотрит на него и бледнеет. Арс садится, опять зевает и подхватывает миску с размокшими в молоке хлопьями.

— Иначе у нас все заберут, — Арс отправляет ложку в рот и спокойно смотрит на Аленку.

Глотает и улыбается:

— Даже дом.

— Что? — охает Аленка.

— Ну, вот так, — пожимает плечами Арс, — поэтому папе надо оставить все нам и маме, сыграть, что он ушел от нас, чтобы к нам не лезли всякие нехорошие люди и не могли забрать, например, твоих кукол.

— Что? — пищит Аленка.

Мой сын пришел, встал рядом со мной под каменным градом и накрыл мою тупую башку щитом.

— Да, могут и кукол забрать, — Арс невозмутимо жует. — А новых можем и не купить, потому что опять придут.

— Я так не хочу, — Аленка хмурится.

— Поэтому наших врагов надо обмануть, — Арс откладывает ложку и выпивает молоко из миски, которую отставляет и вытирает губы. — И не только обмануть, но и никому не верить кроме меня, Марка, мамы… — делает паузу, кинув на меня мрачный взгляд, и добавляет, — и папы.

— Куклы только мои, — Аленка зло сползает с дивана, одергивает пижаму и щурится на Арса. — Не отдам.

— А мы ничего не отдадим, — Арс тоже щурится, — но в этом нам помогут только мама и папа. И мы им верим?

— Да, — Аленка хмурится.

— Разбуди Марка, — Арс зевает. — Надо и его предупредить, а то он потом ныть будет, что от него все скрывают. Только маму не разбуди.

— Ладно, — Аленка кивает, пятится и скрывается за дверью на носочках.

Арс приглаживает волосы, и я шепчу:

— Спасибо.

Я едва сдерживаю в себе порыв прижать к себе Арса, но ему сейчас не нужны объятия.

— Я тебе поверил, — переводит на меня темный взгляд. — Ты всегда был за нас.

Накрываю рукой глаза, которые краснеют от слез стыда и благодарности, и выдыхаю:

— Спасибо…

Выжидаю пару секунд и сажусь. Сидим в тишине. Отец и сын. Вот только недавно орал на полу среди разбросанных игрушек из-за того, что сполз носочек. Вырос.

— Стремно быть старшим, — недовольно фыркает, — но зато как мне в рот заглядывают, — разворачивается ко мне, — маму и папу можно не слушать, а вот старшего брата… тут без вариантов. А следующий так вообще будет боготворить.

— Вероятно так и будет, — соглашаюсь я.

— Так рано, — в гостиную заползает Марк и ложится на пол. — Вы совсем обалдели… Блин… Спать хочу…

— Вставай, — за ним появляется Аленка, которая хватает его за руку и тянет на себя. — У нас семейный совет… Без мамы.

— Не хочу…. Я заболел, — наигранно кашляет, — у меня температура… Отстань…

Отмахивается от Аленки и сворачивается на ковре в позу эмбриона:



— Надоели… Даже мама еще спит…

Встаю и шагаю в сторону столовой:

— Я пойду завтрак готовить. Есть особые пожелания?

И Марк ведется на мою хитрость.

— Сосиски, — приподнимается на локтях. — Жареные.

Глава 24. Будь в курсе

Выползаю из спальни и удивляюсь тому, что мои дети выходят из своих комнат уже при всем параде. Умытые, одетые, причесанные и рюкзаками в руках.

Так. Я собиралась их в панике будить и угрожать тем, что они опоздают в школу, но он меня сейчас удивляют меня своей собранностью. Даже Марк не зевает с нытьем, что ему все надоело.

— Никому кукол я не отдам, — Аленка обнимает меня и важно шагает к лестнице. — Даже старых.

— И теперь мы будем боссами, — передо мной останавливается Марк и поправляет цветастый школьный галстук. — Биг-боссами.

— Чего? — сипло отзываюсь я.

— А секретаря мне можно? — Марк улыбается.

— Иди, — его в спину толкает Арс. — Секретаря ему. Сам уроки будешь делать.

— Но а тогда смысл в чем? — Марк оглядывается.

— Ну уж не в том, чтобы тебе кто-то уроки делал!

— Вот же фигня какая!

Дожидаюсь, когда Марк скрывается на лестнице, и перевожу недоуменный взгляд на Арса:

— Что происходит?

— Пап, мне секретарь будет положен, нет?

— Для чего? Для уроков?

— Ну, блин!

На второй этаж поднимается Глеб и говорит:

— Доброе утро, — заходит в спальню. — Я завтрак приготовил. Иди позавтракай.

— Мы пока с Марком порубимся в приставку, — Арс зевает и шагает прочь. — Зря, что ли, в такую срань встали. Марк!

— Чо?

— Врубай приставку!

— А мне можно с вами? — пищит Аленка. — Я тоже хочу! Ну, пожалуйста!

Глеб заходит в гардеробную, и я за ним:

— Что происходит?

Стягивает футболку, хрустит шейными позвонками и подхватывает вешалку с белой рубашкой:

— Давай сразу начнем с перевертышей, как мы любим, — накидывает рубашку на плечи. — Я спрятался за нашим сыном.

— В каком смысле?

— У старших братьев, оказывается, больше авторитета, чем у родителей, — застегивает рубашку. — Да. Мы бы со своими тупыми взрослыми попытками правильно объяснить, что нас ждет, все бы испортили.

— Ты сказал им про развод?

— И мне в этом помог Арс.

— Вот как, — приваливаюсь плечом к косяку.

— Мы бы с позиции родителя все сказали, — стягивает штаны и тянется к брюкам, — а он все пояснил с позиции брата, который поверил своему отцу.

— И за это, наверное, стоит сказать спасибо мне? Ты так не думаешь?

— А я не отрицаю того, что от матери многое зависит, — надевает штаны и застегивает ширинку. — Особенно воспитание в детях уважения к отцу. И, Нин, был разговор о разводе, о защите семьи, но ни слова о ребенке Надежды. Я согласен с Арсом, что об этом Аленке и Марку не надо знать.

— Шила в мешке не утаишь, Глеб.

— Но ты не будешь поднимать эту тему с ними, — Глеб смотрит на меня прямо и даже с вызовом. — Если о каком ребенке ты скажешь, то только о нашем.

— И все твои планы скрыть свою ошибку однажды разрушит Надя.

— У меня сейчас план такой, Нина, — Глеб заправляет рубашку и затягивает ремень, — ты завтракаешь, прихорашиваешься. Потом мы с Марком к директору. Затем мы расходимся по своим делам. Арс на уроки бесить учителей, ты к женскому доктору, я собираю своих юристов, обсуждаю с ними нашу ситуацию, нахожу адвокатов по разводам. После обеда ты приезжаешь ко мне в офис, и мы начинаем веселье.