Китайские мифы

В «Записях о забытых событиях» Ван Цзя, составленных к IV веку н. э., Шаохао — один из сыновей богини-ткачихи Хуанъэ — влюбляется в планету Венеру. Считается, что могила Шаохао расположена к востоку от места рождения Конфуция — Цюйфу в провинции Шаньдун. Вероятно, еще при Сун там возвели храм в его честь.

Не все великие боги отличались добротой. Мятежного Гунгуна, змееподобного бога воды, часто обвиняют в том, что он обрушил на Китай разрушительные наводнения (в шестой главе мы вернемся к популярной в китайской мифологии теме потопов.) «Философы из Хуайнани» сообщают, что на дальнем юге «во времена правления Шуня Гунгун вздыбил разлившиеся воды и обрушил потоп на Полую Шелковицу». История, вероятно составленная в V веке до н. э. и сохранившаяся в «Речах царств» («Го юй»), звучит несколько иначе: «Гунгун хотел перекрыть течение всех рек, снести возвышенности и запрудить низменности, чтобы нанести вред Поднебесной. За это великое Небо не дало ему счастья, народ не оказал помощи, возникли беды и смуты, в результате которых Гунгун был уничтожен»[60].

Общепринятая версия этого мифа изменилась, и Гунгун стал могучим воином, который бросил вызов богу неба Чжуаньсюю: «Некогда Гунгун боролся за владычество с Чжуаньсюем. Разгневанный, он боднул гору Бучжоу. Небесный столб подломился, земные шнуры порвались. Небо накренилось на северо-запад. Вот почему солнце, луна и звезды сместились туда. Земли не хватало на юго-востоке, поэтому потоки рек и земная пыль устремились туда»[61]. Как мы уже знаем, богиня-прародительница Нюйва потом починила небо своими пятицветными камнями (см. выше). В некоторых вариантах Гунгун сражается не с Чжуаньсюем, а с Ди-ку или богом огня Чжужуном.

Согласно восемнадцатой главе «Канона гор и морей», Чжужун — потомок бога пламени Янь-ди (см. выше). Наверное, поэтому их обоих считали главными богами огня. Слово чжужун и сегодня иногда означает огненную стихию. В честь этого божества назвали марсоход «Чжужун» — первый китайский аппарат для высадки на другую планету. Марс по-китайски будет «Хосин», «огненная звезда».

Высокий статус Чжужуна подчеркивает то, что в некоторых текстах он считается одним из Трех божественных властителей (см. выше). В «Каноне гор и морей» сказано: «Богом Юга является Заклинающий огонь, Чжучжун. У него туловище зверя и человеческая голова, и восседает он на двух драконах». В некоторых историях Чжужун борется с богом воды Гунгуном и побеждает его: как и в мифе о сражении c Чжуаньсюем, Гунгун врезается в гору Бучжоу, лежащую в великом море. «Канон гор и морей» также рассказывает нам, что Чжужун убил Гуня, укравшего волшебную «саморастущую землю» (сижан) для усмирения вод Потопа (см. ниже).

Чжуаньсюй, также известный как Гаоян, был внуком и наследником Хуан-ди, а также одним из Пяти государей (см. выше). Хотя это один из самых важных богов, письменные источники мало о нем сообщают.

Мы знаем, что в целом он был благосклонным божеством, а вот про его многочисленных сыновей этого не скажешь: одни были призраками чумы, другие — кошмарными зверьми. Согласно «Канону гор и морей», он приказал своим внукам Чжуну и Ли разделить небо и землю: первый с помощью волшебной силы удерживал руками небеса, а второй тем временем прижимал землю.

Согласно «Канону гор и морей», Чжуаньсюй похоронен с девятью своими наложницами на склоне горы Уюй на севере провинции Фуцзянь, хотя сегодня во многих местах провинций Хэнань, Хэбэй и Шаньдун заявляют, что захоронение великого бога у них. Каждый март в уезде Нэйхуан провинции Хэнань в честь его рождения проходит фестиваль, привлекающий множество паломников. Чжуаньсюю поклоняются как одному из прародителей человечества.

Согласно другой версии, дело было так. «В стране воцарились смятение и хаос, люди утратили доверие друг к другу <…> Верховные предки повелели Чжуну и Ли разорвать связь между землей и небом». Чжун занялся богами, Ли позаботился о людях, и все вернулось к старому порядку. Потом Чжуну и Ли было приказано разорвать связь между землей и небом, и боги потеряли возможность ниспосылать людям ограничения[62]. Этот рассказ из «Канона записей», вероятно, относится к периоду Западной Чжоу и предшествует ханьским источникам.

Изобретению музыки и музыкальных инструментов посвящено много мифов, и их создателями называют разных богов. В циньских «Вёснах и Осенях господина Люя» («Люй ши чунь цю»), написанных, как утверждается, около 239 года до н. э. при советнике Люй Бувэе, говорится: «По приказанию Ди-ку Ючуй изготовил барабаны тао и гу, колокол чжун, каменный гонг цин, флейты чуйлин и гуань, окарину сюань, флейту чи. Вслед за тем Ди-ку приказал людям хлопать в ладоши, бить в барабаны, ударять по колоколам и гонгам, дуть в флейты… а фениксам и птицам тяньди танцевать»[63]. Самым популярным создателем музыки, однако, следует признать культурного героя Линлуня, который, как говорят, был правителем музыки при Хуан-ди. В более поздней традиции его почитали богом музыки и божественным предком актеров — их по сей день называют линжэнь, «люди Линлуня».

Линлунь смастерил из бамбука флейту, издающую звуки китайской пентатоники (в западной системе сольфеджио они соответствуют нотам до, ре, ми, соль и ля), а также создал звуки восьми музыкальных инструментов — двух ударных, трех духовых, колокола и струнного барабана (цитра).

Женщины-музыканты. Одна хлопает в ладоши, другие играют на маленьких медных тарелках тунба, арфе кунхоу и лютне пипа. Керамика, конец VII века.

Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Глава 5. Полубоги и герои классической эпохи

Самыми важными героями-полубогами классической эпохи Китая следует признать Трех мудрых государей. Чаще всего к ним относят Яо, Шуня и Юя, хотя в некоторых источниках среди них появляется и Хуан-ди. Согласно текстам времен Чжоу (1046–256 гг. до н. э.), их правление было для страны золотым веком, а Сыма Цянь, писавший свои исторические труды при империи Хань, начинает повествование о древнекитайской истории с императора Яо[64]. Реконструировать мифы и легенды, сложившиеся вокруг этих персонажей, можно и по многим другим источникам: они удачно вписывались в конфуцианские представления о высокоморальном поведении, соответствующем «небесному мандату».

Если верить мифам, Яо был образцом человеческих добродетелей. В «Основных записях о деяниях пяти императоров» — первой главе «Исторических записок» — Сыма Цянь говорит, что император Яо «в человеколюбии был подобен Небу, а в знаниях подобен небесным духам. <…> Будучи богатым, он не был заносчивым, будучи знатным, он не был надменным»[65]. Для конфуцианцев это был пример государя, при котором все было в идеальном порядке. Даже трон он передал не собственному сыну, а тому, кто был этого достоин. Разве не это высшее проявление мудрости?

60

Перевод В. С. Таскина.

61

Перевод Р. В. Вяткина.

62

Перевод Г. С. Поповой.

63

Перевод Г. А. Ткаченко.

64

На самом деле с Хуан-ди, как это уже было отмечено выше.

65

Перевод Р. В. Вяткина.